Болезненный муж? Жена по контракту (Новелла) - Глава 75

Тогда что я, черт побери, должна сказать?

«Я должна встать на колени и умолять?..»

— Я… Если ты хочешь извинений, я просто… Я сделаю это.

Я сделаю это, ради тебя и ради меня! Ладно, извини за выпивку, теперь все нормально?

…Конечно, я не могла этого сказать, поэтому мне пришлось озвучить улучшенную версию.

— Мне очень жаль, что я принесла тебе выпивку и напоила. Ты сказал, что не будешь пить, но я…

В голове тут же мелькнуло воспоминание.

— Но ты ведь и сам украл мой стакан, разве нет?

А еще я была крайне неаккуратна. Я была пьяна, поэтому сказала, что прекращу пить, но продолжала пить все больше. Амодей размышлял, и я видела, как изогнулись его брови.

— …Конечно, это случилось главным образом из-за меня, потому что я выпила. Я знаю, это все моя вина.

— Ты сказала, что не помнишь, но в то же время хорошо рассказываешь эти детали.

— Хах… К тому времени я была не так пьяна.

— Тогда, что еще?

Спросив об этом, он наклонился чуть ближе.

Нет, мне некуда деваться, так почему же ты продолжаешь наступать?.. Я отклонилась назад. Однако, позади меня была спинка скамейки, его руки закрывали пути отхода по обе стороны, а спереди…

— Если ты сбежишь, я не оставлю тебя в покое. — Его терпение, казалось, достигло предела. — Попытаешься убежать на этих коротеньких ножках? Сдавайся.

— Я просто низкая!

Всё, я не могу это выносить.

— А ты слишком большой! Огромный. У тебя излишне длинные ноги! Хватит, чтобы обернуть ими целого человека! Змея!

И стоило мне обрушить на него все это, как его выражение лица застыло. Почему он снова это делает?

— Ты очень хорошо это помнишь, — кивнув, медленно заговорил он.

О, кто-нибудь, зашейте мой рот, пожалуйста.

Я со всей искренностью принялась умолять:

— …Этого больше не повторится, клянусь.

Я подняла правую руку.

— И если я когда-нибудь снова позову тебя выпить, то я не Селена. — Я продолжала говорить, держа руку на груди: — Давай просто забудем тот день. Вырежем и выбросим из памяти, хорошо?

Пока я говорила, делая вид, что разрезаю его на мелкие кусочки, используя указательный и средний пальцы, его взгляд при виде формы моей руки снова странно изменился.

— Не думаю, что мы единственные, кто знает, что произошло той ночью.

— …Это не имеет значения.

Опять же, что такого важного? Было странно заботиться о репутации в данной ситуации.

— Так было всегда. Каждый раз, каждый месяц, каждый день, мы должны были провести ночь.

Так было всегда.

По крайней мере, люди в этом особняке думают, что мы делаем что-то подобное периодически, чтобы произвести на свет наследников. На самом деле, мы спокойно брали подушки и шли спать, но…

— Без разницы, поймут они это неправильно или нет. Разве не важнее то, что ты сотрешь это из памяти?

Поэтому я и забуду об этом.

Если бы мы вдвоем пришли к согласию забыть об этом, тогда все было бы решено.

— Давай притворимся, что этого не было. То, что случилось в тот день, было просто плохим сном, который мне приснился, когда я напилась, ни больше ни меньше.

— Плохой сон?..

— Да, это плохой сон. Как похмелье, которое приходит после выпивки.

На мгновение я заметила, как он делает глубокий вдох. Амодей сделал несколько глубоких вдохов, пропуская воздух через свои легкие.

— Что случилось? Тебе плохо?

Увидев это, я быстро положил руку ему на сердце. Как только моя рука коснулась его, он крепко схватил ее.

— Ах…

Он испугался маленького вскрика и ослабил силу хватки.

— Убери от меня свою руку.

Я вздрогнула от его резких слов.

— Я очень хорошо понимаю, что ты хочешь этим сказать.

— …

— Да, забудем обо всем.

Звук его голоса в моих ушах отдавал холодом.

— Обо всем.

— …

Он поднялся и порылся в карманах, чтобы что-то достать.

— Ах.

У него в руках была сережка, которую я потеряла. Амодей положил ее на мою ладонь и развернулся. Он зашагал прочь. Мне нравилось за этим наблюдать.

Может быть, он оглянется назад…

Казалось, что да, но он продолжал идти.

Какую большую ошибку я совершила?

Если оглянуться на прошлые мои действия, в них не было ничего особенного. Я просто буду делать все, что захочу, так почему? Я собираюсь стереть эти неприятные воспоминания начисто, словно отмывая грязные пятна во время стирки, так какого черта?..

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?..

Я рухнула на свое место.

По моей вине произошла ужасная катастрофа. Не было никакого способа исправить это, кроме, как просто вернуться к тому, что не произошло. Ничего нельзя было сделать.

«Но почему он так выглядел?»

Почему у него было такое злое лицо, которое в то же время выглядело так, будто его мир рухнул?..

— …Я беспокоюсь об этом.

Я никак не могла выбросить это из головы.

Сколько раз она уже сбегала?

Амодей посмотрел на Селену, снова отворачивающуюся от него, и попытался сосчитать количество раз, когда она так делает. С той ночи она была занята тем, что всякий раз при виде него убегала. Если ему приходилось что-то говорить, она визжала и делала шаг назад.

Когда он показывался, она тут же удалялась и шла с такой скоростью, что подол ее платья трепетал.

Каждый раз он мог поймать ее, но не ловил. Он хотел подождать.

Но не выдержал…

Когда она убегала, даже после того, как столкнулась с ним лицом к лицу, его рассудок помутился. Как будто встретив на пути насильника, она упорно продолжала убегать. Когда он присел перед скамейкой, то увидел, что она вздыхает с облегчением, вытирая пот.

На ум пришла только одна мысль.

Она его невероятно ненавидела. Она так сильно хочет его избегать?

— Потому что я люблю тебя.

Она была женщиной, которая еще и ложно призналась в своих чувствах.

Чтобы обмануть, одурачить его…

Она была женщиной, которая притворялась раненой с бинтами на руках. Ее намерение войти в этот особняк с самого начала было нечистым.

Тем не менее, он был потрясен этими словами.

Селена была странно внушительной женщиной, когда говорила очевидную ложь. Причина, по которой его разум взорвался, когда она отвернулась, была сокрыта в словах Эммы.

— Боже мой, она держит перо и хорошо пишет перевязанной рукой.

Он привык думать, что она довольно хорошо пишет с поврежденной рукой. В некоторой степени, он даже думал, что она восстанавливается. Однако он не знал, что она в порядке.

Сходил с ума, был зол, а потом… он, наконец, взорвался.

Но…

Потому ли он был зол?

— Ты должен прожить долгую и здоровую жизнь.

Звук удержания его спящей руки и шепот все еще был ярки в его памяти. Амодей верил, что все это ложь, чтобы родить своего собственного ребенка. Но все же…

— Если ты будешь здоров, то сможешь развестись со мной. У тебя должна быть женщина из лучшей семьи в качестве невесты.

…Развестись?

Она хочет, чтобы его женой была другая женщина?

Амодей разозлился от мысли, что она выпалила эти слова, даже когда пришла к нему с алкоголем и попросила его выпить с ней.

— …Давай притворимся, что этого не было.

Длинный, глубокий вздох вырвался из него.

— Давай притворимся, что этого не было. То, что случилось в тот день, было просто плохим сном, который мне приснился, когда я напилась, ни больше ни меньше.

Эти слова еще долго крутились у него в голове. Думая об этом много раз, он сделал один вывод…

Что Селена действительно хотела забыть, что было той ночью.

— Это плохой сон…

Даже если она проводит с ним ночь вместе, и в секретное время.

— Давай притворимся, что ничего не было.

Как она может говорить с таким равнодушным лицом, что они должны сделать вид, что ничего не было?

Как, как…

Сколько бы он ни думал, выдирая волосы на голове, это бесполезно. Потому что был только один ответ.

— Как и ожидалось.

На его губах появилась жалостливая улыбка. На самом деле, он даже не знал, что это было за чувство.

— …Ты, наверное, не хочешь быть с кем-то, кто все равно умрет.

— Рона, ты…

Как только я вернулась в свою комнату, то кинула взгляд на Рону.

— Мне очень жаль, леди. — Рона подняла руки и сложила их перед своим лицом, словно умоляя: — Но я ничего не могла поделать.

Когда она осторожно открыла глаза, я снова заговорила:

— Преданный человек! Когда-то ты сказала: «Я сделаю для вас все что угодно».

— Но ведь леди не могла взглянуть в глаза господину! — с досадой выкрикнула она.

— Что?!

— А он выглядел так, будто миру придет конец, если вы исчезните.

— …Все настолько плохо?

По спине побежали мурашки. Все было гораздо хуже, чем я думала.

— Конечно, потому что это не было шуткой. Просто подумав об этом, ух… — сказала Рона, вздоргнув.

— Тогда почему он был так зол?

Хм-м… Мы сказали это и посмотрели друг на друга одновременно.

— …Ну?

— Леди даже не знает?

— Да…

— Он казался очень злым. После моего ухода мне стало интересно, что господин сделает с леди…

— То есть ты оставляешь меня, и в то же время думаешь об этом?

— Но что если господин просто не мог сделать это иначе? Грубо говоря…

— Грубо говоря что?

— Грубо говоря, он выражал так свою любовь. Я беспокоилась об этом.