Дьявол, сломавший мне шею (Новелла) - Глава 25

— Что?

— Она старая, но умная кобыла. В любом случае, мы не собираемся долго на ней ехать, так что ее будет достаточно. Не так ли, Брюнтильда?

Будь то это ее именем или же нет, но лошадь тихонько фыркнула. Выходя на улицу, она практически не шумела и шла легко, как будто давно уже не ходила так.

— Каким путём пойдём?

— Сейчас у ворот за садом никого не будет, — сказала она слегка подавленным голосом, идя впереди.

Анна использовала Пола, чтобы узнать график смены охраны рыцарей и солдат, и поэтому девушка чувствовала вину из-за того, что она пригласила на тайное свидание и получила через него нужную ей информацию.

— Это займет немного времени, да и там есть несколько ручьев, которые помогут скрыть наши следы. Эрзен в порядке, верно?

— Не волнуйтесь. Молодой господин спит.

Они так сильно торопились, что ворота быстро оказались в их поле зрения. Герация взобралась на лошадь и помогла Анне сесть сзади. Она оглянулась и посмотрела на замок, из зала которого доносились приятные звуки музыки и смеха.

Смахнув пару раз слезы, она натянула поводья и тряхнула их. Лошадь побежала по земле.

***

Зловещее чувство медленно охватило Иезекииля. Он сел и, наблюдая, как пьяные люди танцуют вокруг, подозвал слугу. Слуга, ожидавший сзади, быстро подошел на зов хозяина и склонил голову.

— …пусть горничная посмотрит спит ли моя жена.

Слуга быстро ушёл выполнять приказ из-за необычного голоса хозяина. Пока Иезекииль переводил взгляд с исчезнувшего из зала слуги, рядом с ним послышался низкий смех.

— Что смешного?

Шарлотта тоже это слышала, но смотрела вперед и улыбалась, как кукла, как будто совсем ничего не слышала. Некоторые из гостей смотрели на Шарлотту со странным выражением лица, потому что она уже не была такой разговорчивой, как раньше, и не красовалась тут и там. Однако никто не вышел вперед и не заговорил с Шарлоттой, потому что холодный и устрашающий герцог был рядом с ней.

— …это просто смешно. Вашему ребенку исполнилось 100 дней, но вы не выглядите так, будто поминание кого-то.

Иезекииль проигнорировал голос и посмотрел, прищурив глаза, на ожерелье на тонкой шее Шарлотты. Когда он увидел ожерелье, которое он подарил своей жене, красиво переливающееся, на шее другой женщины, то ещё больше разозлился.

— Что так долго?

Не прошло и нескольких минут с тех пор, как слугу послали, но Иезекииль нетерпеливо поджал губы. Ему было невтерпеж ждать ещё хоть одну минуту.

Нет, ему не нужно было ждать. Ему всё равно не было интересно на банкете… В конце концов, Иезекииль не смог побороть волнение и встал.

— Куда ты собираешься? — спросила Шарлотта, когда он вскочил на ноги. Даже те в зале, которые были еще трезвые, смотрели на него и не показывали своё недовольство, стараясь быть вежливыми.

Но Иезекииль не ответил на ее вопрос и не взглянул ни на кого. Он быстро двигался по пути слуги, а какие-то пьяные люди споткнулись и упали, пытаясь убраться с его дороги.

Иезекииль быстро исчез из зала. Ребенок на руках у матери бормотал, глядя в спину отца своими блестящими глазами. Голос, которого никто не слышал, следовал за спиной мужчины.

— …было бы бесполезно идти.

***

Было трудно увидеть что-то в темноте озера ночью. Если бы не рыбак, всю жизнь проживший на озере Ауну, они бы не осмелились пересечь озеро на лодке в эту темную ночь.

Анна посмотрела на черную воду, испуганно подняла глаза и спросила Герацию:

— Мы просто оставим лошадь вот так? Если рыцари будут искать нас, они быстро её выследят.

Герация, которая сидела прямо перед ней и обнимала Эрзена, медленно кивнула, как будто все было в порядке.

— Не волнуйся, Брюнтильда умна. Она уже должно быть в замке.

— Что?

Как может лошадь вернуться в замок, если ее оставили в устье озера? Анна выглядела заинтересованной, но Герация не ответила. Она была занята, пытаясь успокоить сына, который проснулся вскоре после посадки на корабль.

— Эрзен, да. Мой сын. Это твоя мать.

Когда она спустя долгое время увидела глаза своего сына, ей захотелось плакать. Рыбак, которому стало жаль Герацию, которая постоянно разговаривала с сыном, спросил ее:

— Кстати… ваш сын, должно быть, был далеко от вас, раз вы так нежны. Ваш муж забрал его?

Герация удивилась словам рыбака и, когда ей удалось скрыть удивление, она слегка покачала головой.

— Это не так.

— Что значит нет? Вы не сможете обмануть мои глаза, даже если вы так одеты, мэм. Вы жена рыцаря?

Иезекииль был рыцарем до того, как стал герцогом, так что в чем-то рыбак был прав. На этот раз уже Анна удивленно посмотрела на рыбака.

Одежда Герации явно была простолюдинской. Она думала, что хорошо замаскировалась, но не смогла обмануть глаза этого старика. Анна открыла рот, и рыбак рассмеялся.

— Видите? Я прав. В любом случае, это большая проблема у рыцарей. Они не заботятся о своей жене достаточно, чем этот дядя.

— Это не так…

— Все становится понятно достаточно увидеть лицо мисс. Рыцарь, должно быть, заболел, увидев, как вы обнимаете своего ребенка. Он даже не позволял вам увидеться с ребенком, не так ли?

«Болезнь», о которой говорил старый рыбак, — это обычное название «ревности». Смущенная, Герация склонила голову, а рыбак продолжал гребсти дальше, не смущая Герацию.

— …но, когда придет время, возвращайтесь домой. Щедрость мира не плоха, но трудно жить на свете двум женщинам с ребенком, — пробормотал он, глядя вдаль.

***

Банкет прервался в одно мгновение. Гостей отправляли по домам или в гостевые комнаты в замке, словно выгоняли, а рыцари, солдаты и прочие служащие постоянно бегали туда-сюда.

Эдгар сидел перед Иезекиилем, согнув одно колено. Покрытый потом, он тяжело дышал, несмотря на то, что был рыцарем с большой физической силой.

— Я нашел лошадь, которую, как предполагается, взяла ваша жена.

Когда Иезекииль услышал, что нашли следы его жены, гнев, способный убить любого, увеличивался в одно мгновение.

— Куда они ушли? — спросил он у Эдгара с таким же выражением лица, как когда он преследовал вражеских солдат или монстров, чего он не делал уже много лет.

— Ее…

Эдгар колебался, в отличие от обычного себя, потому что знал, что это не тот ответ, который нужен герцогу. Те, кто вместе стояли на коленях позади него, тоже опустили головы. Когда Эдгар едва открыл рот, Иезекииль нетерпеливо ударил ногой.

— Нашли перед конюшней…

— Ха!

Что-то полетело и разбилось о дверь. Вероятно, один из стаканов в зале. Эдгар напряженно сжал кулак и сглотнул слюну. Он должен сразу все рассказать, потому что жизнь его людей, стоящих за ним, была в опасности.

— Я думаю, что лошадь вернулась после того, как куда-то убежала. На копытах была земля с травой, которых нет на территории замка. Кроме того, похоже, что лошадь шла по кромке воды или наступала на землю рядом с водой.

«…».

— Пока мы быстро собираем информацию, они не смогут далеко уйти. Мы быстро их найдем.

Иезекииль медленно поднялся со своего места, молча глядя на Эдгара. Он взял меч со стола и уставился на него своими красными глазами.

— …Где лошадь?

Иезекииль вышел из комнаты до того, как Эдгар успел ответить, как будто ему не нужно было слышать ответ, и направился к конюшне. Эдгар и рыцари последовали за герцогом.

Иезекииль быстро приблизился к конюшне. Когда он поманил рыцаря, быстро сообразив, он быстро вошел внутрь. Старая кобыла вышла от прикосновения рыцаря и остановилась, увидев Иезекииля.

Ах… Герация. Как только он увидел лошадь, Иезекииль понял, что её побег не был внезапным решением. Герация давно планировала сбежать.

— Брюнтильда.

Лошадь, которая вышла, была не обычной лошадью. Брюнтильда была подарена императором, когда Карл, сын императрицы Улисс и его сводного брата, был молод и жив. Он не думал, что эта лошадь прилетит к нему домой, как почтовый голубь.

Чарльз часто возил Герацию на этой лошади, а когда она достигла совершеннолетия, он хотел подарить ей эту лошадь в знак доверия. Однако незадолго до того, как Герации представили Брюнтильду, выяснилось, что императрица Улисс участвовала в восстании, и они пали, а лошадь осталась в замке герцога Серпенс.

Иезекиилю не нравилась эта лошадь, но он забыл о ее существовании, потому что Герация никогда не ездила одна и не пыталась найти ее после того, как вышла за него замуж.

Иезекииль стиснул зубы и подошел к лошади. Умная Брюнтильда заметила направленный на неё убийственный взгляд и попыталась как-то вырваться из рук рыцаря.

— А… А?

Внезапно лошадь задергалась, и поводья выскользнули из рук рыцаря. Брюнтильда быстро оттолкнулась от земли, чтобы убежать, но меч Иезекииля оказался быстрее. Не колеблясь ни секунды, он ударил мечом по её шее.

Крик.

Предсмертный крик животного раздался посреди ночи. Лошадь, у которой сразу упала голова, повалилась на землю и плюнула во все стороны кровью. Иезекииль бросил меч на землю, с которого капала горячая кровь.

Лязг!

Другие лошади в конюшне, испугавшись, громко заржали. То же самое испытали и те, кто был рядом с Иезекиилем. Вне зависимости от того, был ли это рыцарь или слуга, все смотрели на окровавленного герцога испуганными глазами.

— …все равно верните ее. Если вы не сможете вернуть ее, я закопаю вас всех своими руками.

Туловище отделенные от головы валялась на земле. Эдгар и другие рыцари низко склонили головы в ответ на абстрактный приказ Иезекииля и быстро ушли.

Это была безлунная ночь.

Иезекииль небрежно вытер кровь с лица под светлым небом, перекрывающим звездный свет. Холодная кровь только издавала свой рыбный запах и темный цвет, она была такой же холодной, как остывающее на земле тело.

— Герация…

Голос, зовущий его жену, был полон безумия.