Дорогой, почему мы не можем развестись? (Новелла) - Глава 18

— На самом деле, есть еще одно. Оно связано с императорской семьей.

Всего было три письма. Я собиралась использовать и третье письмо для плана, но, возможно, ему стоит узнать о нем уже сейчас?

Каллиан посмотрел на меня, когда я сказала ему спокойным голосом, полным уважения:

— Я мало что знаю о последнем письме, кроме того, что оно от императорской семьи. Мне жаль, что я не могу сказать тебе больше.

Я думаю, что должна сказать ему только это, верно? Я улыбнулась Каллиану и повернулась к нему спиной.

— Что ты, черт возьми, такое? — Раздался у меня за спиной голос Наследного принца. Я медленно повернулась к нему. — Откуда ты знаешь, где письма моей матери? Она же не могла сказать тебе сама?

Я знала, что этот вопрос рано или поздно всплывет еще раз, и сейчас я не могла не дать Каллиану разумного объяснения, иначе он усомнится во мне. Поэтому я ответила так спокойно, как только могла:

— Знаю потому, что однажды встретилась с ее Величеством бывшей Императрицей.

Это было правдой. Офелия однажды встретилась с бывшей Императрицей, и они стали довольно близкими подругами.

— Она сказала мне, что хочет, чтобы я доставила их Вашему высочеству.

— …Что? — Каллиан недоверчиво спросил. — Почему ты?

Ты имеешь в виду, почему она доверила это такой сумасшедшей женщине, как я? И я должна сама об этом догадаться? Ну, именно этот вопрос и был написан на лице Каллиана.

Вот же придурок.

Я выпрямилась, посмотрела Каллиану прямо в глаза и ответила:

— Потому что я ей нравилась.

Я небрежно ему солгала, хотя на самом деле, я сказала полуправду. Бывшая императрица очень любила Офелию — до того, как Офелия испортилась, конечно. Но к моменту смерти Императрица все еще благоволила Офелии. Большинство людей не знали об этом, но это действительно правда. Если Каллиан заинтересовался и тайно расследует прошлое своей матери, он поймет, что я не солгала.

— …Да, я все понял, — пробормотал Каллиан.

Он выглядел погруженным в свои мысли. Я посмотрела на него, ничего не сказав.

— Ну, благодаря тебе, я узнал кое-что новое о своей матери.

Он сказал это мне очень дружелюбным тоном.

— О.

«Неужели ты…»

Я надеялась, что согрела его сердце и заставила его влюбиться в меня. Однако…

— Но даже если ты нравилась моей матери, это не означает, что ты будешь нравиться мне.

Как и ожидалось: Каллиан остался Каллианом.

Я через силу улыбнулась:

— Что ж, мы закончим на этом наш разговор?

Я хотела поскорее вернуться домой. Я чувствовала, что меня засосет в смертельную черную дыру, останься я здесь еще на пару минут. Мне не хватало храбрости на то, чтобы стоять в одной комнате с человеком, жаждущим убить меня. Мне нужно срочно бежать отсюда.

Однако…

— Кажется, что-то в тебе изменилось. — Каллиан, казалось, не хотел так просто меня отпускать. — Я ожидал, что ты будешь реветь китом из-за запрета.

Мне действительно этого хотелось. Ну, совсем чуть-чуть.

Я свернула свой веер, не осознавая этого.

— Раньше ты каталась на полу и кричала, что не выйдешь отсюда, даже если тебе придется умереть.

«Офелия…»

— Ты даже пыталась откусить руку слуге, когда он собирался вынести тебя наружу, как пса.

«…У тебя определенно не было никакой гордости».

Я вздохнула и схватилась за лоб.

— Ну, я больше не буду так делать, — сказала я Каллиану, в глазах которого все еще читалось сомнение. — Как ты и сказал, что-то во мне изменилось. Теперь я не хочу вести себя как ребенок.

Каллиан нахмурился:

— Так ты хочешь сказать, что отказываешься от меня?

— Абсолютно нет. — Ведь сделка с Сильвестром еще не завершена.

— Просто я не хочу слишком сильно беспокоить Ваше Высочество, а потому начну любить тебя по-другому.

Глаза Каллиана на мгновение затрепетали. Я одарила его последней улыбкой:

— Что ж, увидимся через месяц.

И я сразу же покинула гостиную.

Не оглядываясь назад.

*****

— Итак, — Сильвестр, зарывшись в кресло, скрестил свои длинные ноги и сложил пальцы вместе, — ты гордишься своим домашним арестом?

Сильвестру, похоже, не понравилась сделка, которую я заключила с Каллианом.

— Благодаря ему, он снял с меня обвинения, — сказала я с довольно горьким выражением лица.

Сильвестр свирепо посмотрел на меня:

— Завтра мы увидим подобный пестрый заголовок на главных страницах всех газет: «Офелия Райзен стала первой женой, которой запрещено выходить из дома».

— Он мне обещал, что не станет распространяться об этом. Никто ничего не узнает.

— Ты действительно в это веришь?

— Я вынуждена в это верить. Что еще я могу сделать? Кроме того, домашний арест лучше штрафа.

— Это смешно, — Сильвестр поставил ноги на пол и наклонился вперед, — выполнять решения суда и выполнять приказы наследного принца — это совершенно разные вещи.

Это означает, что я не должна казаться влюбленной в Наследного принца при живом муже. Я прищурилась:

— Ты волнуешься только о своей репутации, не так ли?

— А о чем еще мне волноваться?

Как и ожидалось, мое предположение оказалось верным.

«Какой же ты ублюдок…»

— Ты совсем не беспокоишься обо мне, не так ли? Если бы беспокоился, ты бы не шутил так, как тогда, — сказала я, вспоминая его предложение разобраться со штрафом самостоятельно. — Мне сегодня было очень тяжело. Ты знаешь, как это безумно — разговаривать с кем-то, кто ненавидит тебя до глубины души?

Сильвестр ухмыльнулся и взъерошил свои волосы:

— Так ты хочешь, чтобы я беспокоился о тебе?

— Именно.

Затем взгляд Сильвестра изменился. Он потянулся ко мне, бросив на меня самый милый взгляд, который я когда-либо видела.

— Моя прекрасная жена, тебе, должно быть, было очень трудно разговаривать с таким человеком, как наследный принц. Насколько это было трудно? Ты такая потрясающая.

Затем он погладил меня по плечу рукой. Это был очень нежный жест. Когда я однажды наблюдала за теплым солнцем, восходящим на вершине холодной снежной горы, мое сердце переполнилось радостью. Сейчас я на короткое мгновение мое сердце охватило то же самое чувство.

— Ух ты…

Я испустила нотки чистого восхищения.

— Почему бы тебе постоянно так не делать, если это у тебя так хорошо получается?

Сильвестр вздохнул и убрал руку с моего плеча. Затем он снова скрестил ноги и глубоко погрузился в кресло.

— Потому что, это раздражает, — сказал он, качая головой. — И я, на самом деле, не это имел в виду. Это не так потрясающе. Как и твой домашний арест.

Я подумала о своем волнении. Наверное, я восприняла все довольно легко. Посмотрев на Сильвестра, я пробормотала:

— Ты использовал очень красивые слова. Это так здорово. Давайте ему поаплодируем!

Хлоп-хлоп-хлоп-хлоп.

— Я уже задавал раньше этот вопрос: это действительно комплимент или нет?

— Конечно, нет. Ты часто слышишь, как многие люди говорят, что тебе на всех все равно, верно?

— …Э-э… — ответил Сильвестр со слегка озадаченным выражением лица.

Он так забавно выглядел, что я расхохоталась. Вскоре он начал хохотать вместе со мной.

— В любом случае, — Сильвестр перестал улыбаться, хлопнул в ладоши и глубоко вздохнул. — Я уже никак не могу повлиять на это решение.

Он подпер подбородок рукой и посмотрел на меня.

— Значит, ты не будешь выходить из дома целый месяц?

Я наклонила голову. Я не знала, почему он задал такой странный вопрос.

— Нет, с чего бы? — ответила я небрежно. — Ведь у меня действительно много работы.

Ведь я должна найти место для детского дома и следить за новостями. Несмотря на то, что это не должно меня сильно нагружать, было ясно, что месяц пролети,т как один день.

— Разве мне не полагается нарушать запреты? Пока меня не поймают, все будет в порядке.

— Я так и знал, — сказал Сильвестр, как будто догадывался об этом с самого начала.

— Как и ожидалось, ты наконец-то стала вести себя, как настоящая герцогиня Райзен. Продолжай в том же духе.

Муж, который рекомендует не подчиняться приказам наследного принца — великий человек во многих отношениях. Такой он, Сильвестр.

— Ну, конечно, я собираюсь вести себя как герцогиня. Что ты имеешь в виду под «настоящей»?

— Жить своей жизнью, никого не слушая. Как сейчас.

На мгновение мое сердце снова забилось быстрее, потому что жизнью, о которой он сказал, я мечтала жить в своей прошлой жизни.

Жить, как заблагорассудится.

Жить так, как нравится.

Я хотела так жить.

Но я не могла так жить в своей предыдущей жизни, потому что болезнь не давала мне это делать, поэтому…

— Мы все живем только один раз, поэтому разве ты не должна так жить?

Сильвестр сказал, что я должна так жить. Этот факт одновременно взволновал и нервировал меня.

Неужели мне действительно разрешили так жить? Я покрылась холодным потом.

— Что с тобой? Ты, кажется, нервничаешь.

— Немного, — сказала я. — Мне просто не терпится прожить свою жизнь.

— Эм? Но ты ведь и так уже живешь?

— Да, ты прав.

Ну, Офелия жила, но не я. Я была всего лишь незначительным человеком.

— Просто сейчас я немного…напугана? Почему ты такой заботливый?

— Что тебя напугало?

— Смерть?

Сильвестр расхохотался, держась за лоб. Он покачал головой и потянулся к моей руке.

— Помни, что ты — герцогиня Райзен.

Его рука поднялась по моей, и он притянул меня в объятия, положив руки мне на талию.

— Никто не может причинить тебе боль.

— …

— Так что живи, как тебе заблагорассудится. Я так хочу.

Вспомнив предыдущий разговор, я подумала, что Сильвестр, казалось, говорил все это, чтобы продолжать пользоваться мной. Ведь чем больше я делаю зла, тем больше я приношу пользы Сильвестру.

Наверное, поэтому он это сказал.

Я знаю.

И все же, хотя я все знаю, я тоже хотела так жить.

И уже на следующий день со мной произошел несчастный случай.