Если бы я только могла исчезнуть (Новелла) - Глава 0

Сотис Мэриголд Мендес, девушка, которая на протяжении долгого времени была сильно влюблена в одного человека.

В ее глазах этот мужчина был ожившей статуей, тщательно вырезанной Богом. Его ярко-золотистые волосы, которые, казалось, были сделаны из прядей концентрированного полуденного солнечного света, всегда притягивали ее взгляд, а его черные глаза, глубокие и темные, как вечная ночь, пленяли ее. Даже равнодушное и бесчувственное выражение его лица казалось властным и решительным.

Такие мысли приходили Сотис в голову, когда она видела своего мужа и человека, который станет императором империи Мендес, Эдмунда Леза Сеттона Мендеса.

Как было бы замечательно, если бы этот человек мог также ярко улыбаться.

Ее любовь началась с желания увидеть улыбку этого человека.

«Почему ты так смотришь на меня?»

Но этот человек был холоден, как снежные горы, которые не хотят таять.

«Ты не должна так на меня смотреть. Это не герцогство Мэриголд. Даже если ты так смотришь на меня, это не то место, где все будет по-твоему».

Даже если Сотис ничего не говорила, у Эдмунда всегда было раздраженное выражение лица, будто перед ним собрались его все самые злейшие враги.

«Неужели ты думаешь, что сможешь чего-то добиться, просто изящно сидя здесь? Раз уж тебе удалось завоевать положение императрицы без всякой конкуренции, разве есть в этом мире что-то, чего ты не можешь иметь?»

Всякий раз, когда это происходило, Сотис тихо улыбалась, опустив закрытые глаза.

Есть.

Если бы ты хоть раз улыбнулся мне.

Я надеюсь, что ты хоть раз тепло назовешь меня по имени и посмотришь на меня не с раздраженным выражением лица, а с радостью».

Но Сотис не смогла сказать то, что хотела, и ответила просто.

«…Я слышала, что завтра прибудет делегация из королевства Сетонн на северо-востоке, Ваше Величество. Четвертый принц Сетонны прибудет в качестве представителя делегации, и я надеюсь, что ему будет уделено больше внимания, чем в прошлом, поскольку он впервые приезжает в Мендес».

Эдмунд хрипло ответил.

«Мендес всегда относился к Сетонне как к старому другу. Я также получал письма с благодарностью за наше гостеприимство, так почему ты вдруг говоришь, что его недостаточно, когда оно и так было сверх обычного?»

«Я слышала, что четвертый принц Сетонны ищет брачного партнера. И он хочет еще больше укрепить дружбу между двумя странами через брак с империей Мендес».

Сотис спокойно ответила заглянув в черные глаза Эдмунда.

Слова императрицы были безошибочной правдой.

Эту информацию она получила от отца, герцог Мэриголд, прекрасно умевший работать с информацией, был уверен в ее точности.

Четвертый принц владел всеми правами на рудник, имел под ногами неизмеримые богатства и драгоценности. Герцог Мэриголд даже пожалел, что в то время поспешил с браком своей  дочери. Поскольку у герцога было всего две дочери, Сотис, первая стала императрицей, а вторая была замужем за главой крупнейшей купеческой группы Мендеса.

«Есть ли необходимость демонстрировать кому-то, кто может стать родственником императорской семьи Мендеса, неловкие отношения между императором и императрицей? Завтра…»

Всякий раз, когда она произносила что-то жалобное, во рту у нее пересыхало, а кончики пальцев немели. Сделав короткий вдох, Сотис быстро произнесла.

«…Пожалуйста, позвольте мне принять делегацию вместе с вами, Ваше Величество».

Хотя это было смелое предложение, такая искренняя просьба была, по сути, чем-то новым.

Император был обязан сопровождать императрицу во время важных государственных событий. Независимо от их чувств, они были лицом империи, а императрица была не только женой императора, но и фрейлиной императорской семьи, которая вместе с ним вела дела страны.

Он поступил неразумно, исключив ее без уважительной причины, и в то же время это была идеальная позиция, чтобы заклеймить члена Императорской семьи как неверного их браку.

Однако Эдмунд тут же отказался с неприветливым лицом.

«Нет».

«…Ваше Величество, это не то, что вы должны решать, основываясь на личных эмоциях».

Светло-голубые глаза Сотис серьезно посмотрели на Эдмунда, но император даже не фыркнул.

«Принцы Сетонна также мои старые друзья. Нет никого, кто бы не знал, что я не испытываю к тебе ни малейших чувств, и ты сидишь на своей власти не из-за меня, а ради своего богатства и репутации. Так есть ли необходимость разыгрывать спектакль, когда нет зрителей? Ради кого? Ради вашего тщеславия?»

Каждое слово летело в нее, как острые шипы.

«Разве тело императрицы не слабое? Разве вы не упали в императорском дворце ни с того ни с сего несколько дней назад? Поэтому не переутомляйся завтра и хорошо отдохни».

Сотис склонила голову, не говоря ни слова. Проходившие мимо дворяне смотрели на двух людей, стоявших в центральном главном дворце. Некоторые из них, возможно, слышали их разговор и даже хихикали, прикрывая рты веерами.

Она, чье лицо пылало, хотела исчезнуть без следа.

«… Делайте, что хотите, Ваше Величество».

Сотис, не желая больше позориться, оставила попытки убедить Эдмунда.

Да, именно так.

Этот красивый, но холодный, властный и жестокий мужчина никогда не прислушался бы к ее словам.

Это было тошнотворно холодное обращение. Мало того, что у него было бесчувственное выражение лица, так он еще и находил недостатки во всем, к чему она прикладывала усилия, и позорил ее перед другими. Как будто он пытался проверить Сотис, говоря: «Даже это не разозлит тебя?».

Неужели у тебя нет гордости? Перед взглядом, который, казалось, спрашивал об этом, гордость Сотис  только с бесконечной скоростью уменьшалась.

Я люблю тебя, но я никогда не нравилась тебе, даже на секундочку.

Сотис Мэриголд Мендес любила Эдмунда Лез Сеттона Мендеса.

А Эдмунд Лез Сеттон Мендес, ненавидел Сотис Мэриголд Мендес.

***

События дня продолжали мелькать в ее голове с сожалением и удивлением, как будто это был признак сильной тревоги.

Сама того не сознавая, Сотис была занята с самого захода солнца. А все потому, что, сколько бы она ни думала об этом, ей казалось, что она должна присутствовать при приеме делегации из Сетонны.

Одной из важнейших обязанностей императрицы был прием и гостеприимство гостей в императорском замке, а когда это был визит не кого иного, как королевских особ, ей приходилось уделять в несколько раз больше внимания, чем когда-либо.

Она не хотела выставлять напоказ ни их близость, ни свое положение императрицы. Сотис до раздражения хорошо понимала, что такая роскошь ей не позволительна.

Он не обязан был быть ласковым, но все, чего она просила, — это чтобы он вел себя в соответствии с правилами.

Вы не обязаны быть ласковым, но я попрошу вас вести себя с надлежащей формальностью. Эдмунд был человеком, который знал, как сохранить достоинство императорской семьи, как минимум. Она утешила себя такими словами и велела служанкам принести белое скромное платье.

Ее волосы, синие, как рассвет, с красным оттенком, были заплетены в свободную косу, а на некоторых участках волосы украшали цветы. Оставшиеся цветы были аккуратно связаны вместе, чтобы получился небольшой букет.

Закончив приготовления, Сотис глубоко вздохнула и покинула дворец императрицы.

Она чувствовала надежду. Сегодняшний день мог немного отличаться от других дней. Она впервые посетила императора, да еще и поздно ночью.

Даже если он будет не слишком доволен, ничего страшного, если это станет для него неожиданностью, он найдет ее искренность достойной похвалы. Если он неохотно позволит ей сопровождать его завтра…

«Ваше Величество, Сотис?»

Когда служитель, стоявший возле спальни, заметил Сотис, его глаза расширились. Вместо приветствия или удивления, выражение его лица было ближе к чувству смущения и затруднения.

И через несколько секунд Сотис поняла причину.

«Ваше Величество…»

«Даже если ты называешь меня так, я не хочу делать из этого скандал, можешь быть свободен».

«Яне просил вас отпускать меня. Ничего страшного, если вы наведете здесь шороха, так что поторопитесь…»

Лицо Сотис покраснело при звуке громкого кокетливого голоса, который был отчетливо слышен из-за закрытых дверей. Вскоре слезы наполнили ее глаза, когда она услышала чистый смех, похожий на перекатывание бусинок.

«….»

Неминуемо нарастающее страдание заставило Сотис задохнуться. Она ненавидела все решения, которые привели ее сюда сегодня. Сотис крепко сжала кулак и закусила губу.

«… Не говорите Его Величеству, что я приехала…».

Появилась ее привычная манера говорить с почестями. Хотя она знала, что это ее дурная привычка — чувствовать себя маленькой, просто стоя перед другими, она не могла исправить это даже спустя долгое время.

Но прежде чем она успела сказать что-то еще, дверь внезапно открылась. Эдмунд, чья грудь была открыта, так как на нем не было топа, посмотрел на Сотис.

«Почему ты здесь?»

«…»

«Я рад, что ты пришла сюда заранее. Завтра я в сопровождении Файнна буду принимать делегацию, поэтому я надеюсь, что вы, насколько это возможно, не будете покидать дворец императрицы.»

«…Так просто оставаться во дворце императрицы весь день и никуда не выходить?»

«Разве это сложно? Даже если я не попрошу, ты все равно останешься там на весь день».

После этих слов уголок рта Эдмунда приподнялся, и он криво улыбнулся. Казалось, он знал, что его слова могут оскорбить Сотис.

Сотис не могла ничего сказать. Она не могла рассердиться или даже начать спорить с ним. Словно слово «мужество» бесследно исчезло из ее души, она лишь слегка вздрогнула, повернулась и, словно убегая, покинула это место.

Сотис шла короткими и быстрыми шагами и вскоре достигла сада. Сама того не замечая, она бежала. Она даже не могла понять, где брошен маленький букет, который она вырастила и сплела, а белое платье, которое она впервые надела, казалось таким простым и детским. Какой смысл в этих длинных косах?

Сотис лучше других знала, что Эдмунд не любит ее. Она даже знала, кто та женщина, которую он жаждал всю ночь.

Это была не кто иная, как женщина, которую Сотис спасла и привезла в Императорский замок.

Любит ли Эдмунд эту женщину? Думает ли он, что для нее будет лучше занять место императрицы? Не потому ли он ненавидел Сотис, что та настаивала на том, чтобы остаться на этом посту, потому что это был политический брак.

Сотис попыталась проглотить свое страдание. Однако эмоции, которые она не могла пережить, быстро образовали капли, стекающие по ее щекам.

Будут ли все счастливы, если я исчезну?

Все ли будет хорошо, если я исчезну?

Если это так…

Если бы я только могла исчезнуть.

Если бы только я могла исчезнуть.

Если бы только я мог исчезнуть.