Если бы я только могла исчезнуть (Новелла) - Глава 3

Сотис Мэриголд Мендес родилась, чтобы стать императрицей.

Когда родилась Сотис, герцог и герцогиня Мэриголд были чрезвычайно рады, поскольку твердо верили, что этот ребенок может изменить будущее герцогской семьи, которая постепенно приходила в упадок.

«Вы должны думать мудро. Чтобы мы не остались аристократами только по названию и не превратились в пыль истории, шаги, которые мы сделаем в будущем, чрезвычайно важны, госпожа. Вы должны сделать все ради этой семьи».

В то время семья Мэриголд, которая была проверенной временем герцогской семьей, стояла на перепутье своего взлета и падения. На самом деле этот путь больше походил на спуск.

Герцогство Мэриголд не имело ни территории, ни реальной военной мощи, которая передавалась бы из поколения в поколение. Благодаря тому, что члены семьи помогали императорской семье в политике, семье едва удавалось поддерживать свою репутацию. Однако даже через несколько поколений не нашлось достойных талантов способствующих этому, и вот уже почти десять лет к ним относятся как к бесполезной семье с длинной историей.

Такими темпами они будут забыты всеми самым тривиальным образом.

С целью стать дворянином герцог женился на своей жене, единственной дочери герцогской семьи, и стал членом семьи Мэриголд. Таким образом, он не мог вернуться к своему статусу простолюдина, нет, он был меньше, чем простолюдин.

К счастью, герцог прославился своей разведывательной сетью еще в бытность простолюдином. В его руках находилось богатство большинства высокопоставленных дворян, включая даже богатство нынешнего императора.

Если он сможет полностью использовать карты, имеющиеся в его руках, мечта о возрождении семьи не будет недостижимой. Ему нечего было терять. Герцог Мэриголд принял решение.

«Вы бесстрашно угрожаете мне и императрице, предлагая какую-то сделку?»

«Что значит угроза, это не беспричинно. Это всего лишь сделка. Я хочу только одного, Ваше Величество. Пожалуйста, примите нашего ребенка, который родится в будущем, как члена королевской семьи».

В то время у императора был только сын, поэтому если бы у герцогской семьи аналогично родился бы сын, данное соглашение ушло бы на ветер. Если бы она узнала, что в герцогстве Мэриголд родился старший сын, императрица никогда бы не завела второго ребенка.

Герцог и герцогиня Мэриголд молились и молили всех богов на свете, чтобы ребенок, которого им едва удалось родить, был дочерью. Ведь только эта дочь была ключом к изменению будущего обоих.

И Бог вынес решение в пользу герцогской четы.

Сотис Мэриголд Мендес стала ребенком, который будет продан императорской семье ради герцогской семьи.

Иметь жениха с рождения было чем-то одновременно странным и романтичным.

Сотис поручили роль прекрасной кронпринцессы, настолько, что ей это со временем начало надоедать. Тот, за кого она выйдет замуж, — единственный император, который в будущем будет править империей Мендес, а она должна была стать хозяйкой этой страны.

«Ты изменила все будущее нашей семьи. Ты такой замечательный ребенок».

Всякий раз, когда это случалось, Сотис хотела сказать. Мать, все, что я сделала, — это родилась. Отец, разве я могу спасти людей, просто существуя?

Однако, если она задаст такой самонадеянный вопрос, ее обязательно отругают. При этой мысли Сотис молчала. Герцогская чета, казалось, относилась к ней со всей добротой, но была ли эта внутренняя теплота. Их ожидания от нее были строгими и жесткими, и стоило ей переступить черту, как она сталкивалась с пугающими и холодными взглядами.

‘Наверное, это для того, чтобы вырастить из меня выдающегося взрослого’.

Из этого единственного предложения Сотис поняла все действия и слова герцогской четы. Существовало много форм любви, и она думала, что любовь герцогской четы, приготовленная для Сотис, была лишь одной из них.

Не то чтобы она никогда не расстраивалась. Но Сотис все держала в себе. К счастью, это было терпимо. По крайней мере, Сотис не пришлось голодать. И ей не нужно было носить поношенную одежду или выходить на улицу в поисках работы. Таких детей в мире бесчисленное множество.

Хотя быть довольным своим положением из-за несчастья другого было трудностью, Сотис все же решила принять свое положение таким, какое оно есть.

Если она станет выдающимся человеком, ее родители станут к ней ласковее.

Когда-нибудь они обнимут меня и скажут, что этого достаточно.

Каждый вечер, засыпая, Сотис загадывала это желание.

Когда она поняла, что значит получить должность крон принцессы?

Сотис предположила, что, вероятно, это произошло в тот день, когда она тайком слушала служанок, которые смотрели на нее и шептались между собой в Императорском замке.

«Судя по всему, именно эта особа станет крон принцессой…»

«Я слышала, что ее отец — информационный брокер. Ходят слухи, что ни один аристократ не уловил слабость герцога Мэриголд».

«Боже, так разве продажа дочери императорской семье — это не слабость? Вот почему они даже не выбирают кандидата на должность императрицы?»

«Тсс! Молодая леди услышит!»

Сначала она иногда чувствовала беспокойство и дискомфорт, так как не понимала причину всех холодных взглядов, направленных на нее, но это чувство исчезло, как тающий снег, как только она узнала причину.

Так вот почему.

Вот почему они льстили ей как ребенку, который изменил будущее семьи и был надеждой Мэриголд.

Вот почему ей сказали вырасти и стать выдающимся взрослым.

Первоначально крон принцесса выбиралась путем отбора пяти самых талантливых девушек из аристократических семей, а после того, как императрица повторно выбирала трех кандидаток из этих пяти, кронпринц выбирал ту, которой отдавал наибольшее предпочтение.

Не обращая внимания на все процедуры, крон принцессой была выбрана Сотис. Естественно, что все знатные молодые дамы невзлюбили ее, а присутствовавшие при этом слуги и служанки специально находили недостатки.

Бесчестная должность, на которую она была способна.

Именно на такую должность Сотис и собиралась взойти.

«Сестра, если ты не хочешь стать крон принцессой, быстро уступи мне эту должность. Отец ежедневно говорит мне, что дочери, которые даже не могут завести семью, бесполезны». Сестру выбрали крон принцессой, поэтому юные леди были обижены на меня. Раз так, я буду императрицей. Поэтому, если тебе неинтересно, отдай это мне. Мне надоело смотреть на лицо отца, когда он сетует на то, что я родилась не мальчиком!».

Когда Сотис чувствовала беспокойство или упадок духа, ее младшая сестра Шерил вспыхивала, как молния. Когда Шерил кричала, что Сотис виновата в том, что с ней обращаются как с грушей для битья, Сотис хотелось протестовать.

Я этого не делала.

Я этого не делала…

Но если бы не я, именно ты стала бы крон принцессой, Шерил.

Слова Шерил, возможно, не были ошибочными. Поэтому Сотис не смогла сдержаться и ничего не сказать. Воля герцога Мэриголд сделать ее крон принцессой никогда не изменится, так что Шерил оставалось только трепетать перед своей участью быть проданной под предлогом замужества или вспыхивать от гнева на Сотис.

Это было ничто по сравнению с теми трудностями, с которыми Шерил столкнется в будущем.

Поэтому Сотис спокойно слушала Шерил с болезненной улыбкой, когда та выплескивала всю свою враждебность.

«Если бы крон принцесса была выбрана обычным путем, герцог Мэриголд даже не смог бы показать свою кандидатуру».

«Конечно. В их поколении есть не только одна или две выдающиеся молодые леди. Есть единственная дочь маркграфа и младшая дочь графа Триша. А как насчет виконта Рошанака? Все они невероятно красивы, а также исключительно талантливы».

В императорском замке и особняке были только красные глаза тех, кто жаждал найти недостатки у Сотис. Когда Сотис совершала небольшую ошибку, они возбужденно спорили, спрашивали, как такой человек стал крон принцессой, ставили ее в неловкое положение, даже обманывали ее или бросали оскорбительные взгляды исподтишка.

«Я верю в тебя, Сотис».

«…Да, отец. Я никогда не причиню вреда репутации семьи Мэриголд».

Если бы ее спустили отсюда, то она действительно не смогла бы ничего сделать. Весь мир будет насмехаться над ней, и с нетерпением говорить о том, какая она недостаточная и неподходящая.

Всеми силами Сотис достойно росла.

Сотис должна была быть умной, мудрой и безупречной. Ей казалось, что она в одиночку спотыкается на единственном деревянном мосту, но Сотис стиснула зубы и терпела, так как не хотела упасть в пропасть, разверзшуюся под ее ногами.

К счастью, она была умна и мудра. Хотя ее тело было слабым с юных лет, она училась быстрее, чем все ее сверстники, и двигалась осторожно и грациозно. Обладая красивой внешностью и мягким характером, она ни с кем не конфликтовала и часто вносила свой вклад, решая проблемы, которые другие находили проблемными как в императорской семье, так и за ее пределами.

У императорской семьи не было причин разрывать помолвку, поэтому у них не было другого выбора, кроме как сделать Сотис крон принцессой.

«Церемония коронации крон принцессы состоится через десять дней. Можешь считать это церемонией помолвки. У тебя есть какие-нибудь вопросы, Сотис?»

«Ну…»

Сотис долго размышляла и с трудом ответила.

«Я бы хотела, хотя бы раз встретиться с Его Высочеством Эдмундом».

Несмотря на то, что брак был предрешен с рождения, кронпринц никогда раньше не приходил к Сотис. Когда Сотис просила аудиенции, у него всегда были уроки или он отвечал, что занят на банкетах и охоте. Как будущий император, она могла понять, что он должен быть занят, но ей было одиноко проводить церемонию помолвки с человеком, лица которого она не знала.

Возможно, решив, что этого уже не избежать, кронпринц разрешил Сотис аудиенцию за десять дней до церемонии помолвки.

«Я Сотис Мэриголд. Приветствую Его Высочество кронпринца».

В то время усталость и одиночество Сотис были на пике. Хотя она отчаянно старалась, никто не признавал ее усилий. Для нее стало естественным делать все хорошо, а ее укоряли, как будто это было непростительным преступлением, если она не делала все хорошо, и эта реальность была настолько одинокой, что она мечтала о жизни, в которой она сбежала бы, бросив все на произвол судьбы.

Однако, хотя она и мечтала о свободе, она боялась жизни вне клетки, которую она никогда не испытывала, она не могла пройти через это.

Есть ли конец этому изнеможению? Есть ли выход из этого одиночества?

Пока она размышляла об этом, она подняла голову и увидела кронпринца.

«Я Эдмунд Лез Сетон Мендес».

Когда она увидела это лицо, ее разум помутился, и в голову пришла одна-единственная мысль.

‘Я рада, что не сдалась’.

‘Я рада, что выдержала и дошла до самого конца. Я так горжусь собой. Хотя никто не узнает, но отчаяние и печаль — это не то, что ждало меня в самом конце».

Так вот каково это — влюбиться с первого взгляда?

Золотистые волосы, казалось, состояли из расплавленного солнечного света, сплетенного в пряди, а черные глаза были похожи на беззвездное и безлунное ночное небо. Резко очерченные черты лица и холодный, но твердый воздух.

Никто не мог смотреть на него свысока, и никто не мог легко победить его, человека, который, казалось, был создан для того, чтобы стать императором.

«…Я сделаю все возможное для империи Мендес».

Она знала, что Эдмунд чувствует себя иначе, чем она. Она так быстро повзрослела, что не могла не знать, какие чувства отражаются в его глазах.

Она уже знала это с того момента, когда впервые взглянула в глаза кронпринцу. Какими холодными были его черные глаза, как строго он находил в ней недостатки. И даже то, что он сожалел о том, что не смог найти в Сотис никаких недостатков, ни внутренних, ни внешних.

Но это было в порядке вещей. В конце концов, Эдмунд не мог отказать Сотис. Помолвка состоится, как и было запланировано, и Эдмунд примет Сотис как наследную принцессу.

Ему это не понравится, ведь это был брак, в котором он не имел права голоса.

Сотис изо всех сил старалась понять его.

‘Все будет хорошо, у меня все получится’.

Если она станет умной и мудрой женщиной для императорской семьи и для империи и будет спокойно поддерживать и заботиться об этой стране, у Эдмунда не останется другого выбора, кроме как признать ее.

Настал бы день, когда он посмотрел бы на нее, ценную, с теплотой.

Ее сердце стало нежным, до самодовольства.