Я стану хозяйкой этой жизни (Новелла) - Глава 5

– Доктор О’Мэйли, вы там?

Как и ожидалось – отец привел меня в госпиталь особняка.

В этом мире врачи были традиционной медицины: отваривали и измельчали травы, использовали их, как лекарства. Некоторые из лекарей своими таинственными целительными способностями немного походили на жрецов из каких-нибудь фэнтези романов.

Стоило зайти в небольшое помещение, и даже тот, кто был незнаком с запахом целебных трав, с легкостью бы ответил – здесь лечат.

– Доктор О’Мэйли.

По доносящемуся отовсюду запаху трав было очевидно, что доктор семьи Ломбарди был необычным лекарем.

– В чем дело, Галлахан?

Двери лаборатории открылись и из-за них вышел высокий сосредоточенный мужчина лет около пятидесяти.

– Фирентия ранена, не могли бы вы ее осмотреть?

И после слов отца доктор О’Мэйли посмотрел на меня.

Я поранилась достаточно сильно, чтобы меня привели в госпиталь. Ребенок, который должен был плакать от боли, спокойно осматривал себя.

– Ой, как так вышло?..

Я села в кресло, и доктор О’Мэйли принялся меня осматривать. Взглянув на колено, он нахмурился.

Рана оказалась куда серьезнее, чем я думала.

– Я упала.

Почему она выглядела так же, как мой предыдущий-будущий шрам, полученный в саду?

– Может остаться шрам.

К сожалению, это было именно то место, где у меня был шрам, полученный на день рождения. Похоже, избежать этого так и не удалось, пусть и таким способом.

– Как же так…

По крайней мере не было перелома. Но, в отличии от меня, отец суетился и не мог найти себе место. Конечно, было бы тоскливо видеть на теле собственной дочери шрамы.

Большая, но мягкая и теплая рука отца погладила меня по голове.

Доктор О’Мэйли задумчиво смотрел на него какое-то время, затем встал, взял какое-то странное зелье и втер его мне в рану.

– Вас ещё что-то беспокоит, юная леди?

Честно говоря, было неловко слышать такое уважительное обращение впервые за долгое время.

Точно.

Именно это я чувствовала перед смертью отца.

Я протянула доктору О’Мэйли свое левое запястье. Оно болело куда сильнее коленей.

– Вот это…

– Ух, – осматривая мое запястье, он невольно цокнул языком.

– Кто это сделал, Тия? – низким сердитым голосом произнес отец.

Может, повредила запястье из-за Велезака и Асталье. Мне почему-то показалось, что как только я скажу это, он тут же пойдет к их родителям выяснять отношения. Поэтому я лишь ответила:

– Я упала.

– Тия… – с тоской окликнул меня отец, но я сделала вид, что не услышала.

– По степени отека могу сказать, что запястье сломано. Однако какое-то время стоит быть с ним аккуратнее, – сказал доктор и обмотал мою руку бинтом.

Мне разрешили снимать его, когда принимаю ванну, но нужно будет регулярно перевязывать. Кроме того, доктор О’Мэйли периодически будет меня навещать. А также мне придется пить какое-то терпкое лекарство каждый день на протяжении месяца. Не смертельно, конечно, но довольно неприятно, учитывая то, что до взрослого возраста я так и не научилась есть или пить горькое.

Отец посмотрел на меня, с отвращением глядящую на противное лекарство в руках – я почти ощущала на языке его привкус и невольно кривилась.

– Доктор, я хотел бы поговорить со своей дочерью. Можете оставить нас ненадолго?

– Конечно. Я буду в лаборатории, так что зовите, если что-либо потребуется.

Доктор покинул нас, и мы остались совершенно одни в комнаты. Конечно, это место принадлежало доктору О’Мэйли, и уместнее было бы его покинуть, если мы хотели поговорить о чем-то не для его ушей. Но в том, как отец отослал его прочь, чувствовался характер сына Лулака.

–  Тия, – он встал на колено перед креслом, где я сидела, чтобы быть на уровне моих глаз. Видеть эти прекрасные изумрудные глаза, которые я долгие годы видела разве что в зеркале, было приятно до боли в груди. – Почему ты не сказала раньше?

Конечно, Велезак и Асталье.

Папа знал, что они меня доставали, но даже для него стало потрясением, насколько плохо со мной обращались.

В былые времена меня сильно пугали слова Велезака о том, что я чертовски пожалею, если расскажу обо всем взрослым. Так что отец не знал обо всём до самой смерти. Тогда я считала, что так будет лучше. Но теперь понимаю, насколько это было глупо.

– Если бы я рассказала, меня бы снова ударили.

– Эти оборванцы!.. – со злости отец даже вскочил на ноги, словно собирался сейчас же пойти и наказать их, но я успела схватить его за рукав.

– Всё хорошо. Сегодня они сильно пострадали от моей руки, так что вряд ли станут впредь дразниться.

А если станут, я ударю вновь.

Отец, смущенный моей спокойной реакцией, разразился невеселым смехом.

– Тия, могу я задать один вопрос?

– Какой?

– Почему сегодня ты ведешь себя иначе?

Похоже, он заметил произошедшие в моем поведении изменения. Естественно, будь я родителем, мне тоже было бы интересно, что у моего ребенка на уме.

– Если я буду молчать – ничего не изменится.

С детства я все терпела, надеясь, что это когда-нибудь закончится. Конечно, с возрастом издевки Велезака и Асталье ослабли, но оттого не исчезли. Скорее, переросли в другой тип насилия и дискриминации.

– А если они вновь возьмутся за старое – снова ударю. Если не поможет – расскажу взрослым. Так что не волнуйся так сильно, отец, – сказала я и обняла отца. Невыносимо было видеть грусть в его глазах.

Мой отец, неожиданно ожесточившийся после этого случая, вновь мягко погладил меня по спине.

– Но Тия, почему ты внезапно начала называть меня «отцом»? Было бы здорово, если ты называла меня «папой», как обычно.

Ой.

Я же в этом возрасте называла отца папой.

Ощутила неожиданный укол вины, видя тусклый взгляд отца от этого неожиданно появившегося между нами расстояния.

Спустя десять лет с его смерти, я наконец-то вновь вижу своего отца, неужели я не могу сделать для него хотя бы это?

– Папа! – сказала я, сжав его руку. – Давай долго-долго счастливо жить вместе!

– Хахаха! Конечно, Тия.

Папа не знал всей глубины этих слов. И я не позволю ему узнать. В этот раз я ни в коем случае не пущу все на самотек.

Я спасу их.

И папу, и Ломбарди!

***

Кабинет Главы Ломбарди.

Лулак задумчиво потер седые брови, глядя на лежавшую перед ним книгу.

«Люди Юга».

Он отправил человека в библиотеку, чтобы взять её, но Фирентия их опередила. И поэтому он сперва долго сомневался, а правильно ли помнит содержание книги.

Книга была исследованием таинственной племени, обнаруженным около десяти лет назад на южной околице империи. Автор поведал, что те живут в лесу, а также имеют свою собственную, но довольно закрытую культуру.

А также обладают таинственной силой «магии».

Там говорилось, что эта способность передавалась исключительно по наследству, и ей не могли научиться посторонние, потому как её держали в строжайшем секрете.

Лулак открыл книгу и, кинув взгляд на содержимое, закрыл её. Содержание сейчас не имело значение. Куда более важно – его семилетняя внучка, читающая сложную научную книгу, написанную для взрослых. Она сильно отличалась от обычной художественной литературы.

Умная.

Постучав, в комнату вошел статный мужчина в очках. Его светло-золотистые волосы были аккуратно завязаны в хвост.

Клэриван был одним из первых ученых, попавших под систему стипендий. Теперь он управлял финансами резиденции и обучал детей Ломбарди.

– Вы звали меня, Господин?

– Присядь на минутку.

Стоило Клэривану сесть за стол, Лулак придвинул к нему «Людей Юга».

– Что это?

– Книга, которую сегодня читала моя внучка.

– Внучка… госпожа Лалане?

Лалане была дочерью Виза, сестрой Велезака, старшей его на два года.

– Невероятно. Начать читать такую книгу в одиннадцать лет…

– Это была не Лалане.

– Тогда кто?

– Фирентия.

Клэриван лишь нахмурился от его слов, пытаясь понять, шутит ли Лулак.

– И это не шутка.

– Но госпоже Фирентии всего…

– Семь лет, – закончил он.

Клэриван взял в руки книгу и полистал содержимое в сомнениях.

– Может, ей просто понравилась обложка, поэтому она взяла её?

Темно-изумрудная обложка крайне напоминала сборник детских сказок.

– В семь лет дети обычно могут читать только сказки и некоторую художественную литературу.

– Именно.

– Вы хотите сказать, что госпожа Фирентия необычный ребенок?

– Я позвал тебя, чтобы выяснить это.

– Если так…

– С этого момента пусть Фирентия занимается с другими детьми.

Раз в неделю Клэриван проводил занятия детям семьи Ломбарди. Возможность их посещать не зависела от возраста. Доселе их посещали только дочь и сын Виза, а также двое одиннадцатилетних близнецов-сыновей Шананет – единственной дочери Лулака.

– Госпожа Фирентия ещё слишком юна. Семилетним детям сложно долго усидеть на месте, что уж говорить про восприятие занятий.

– Обычно так и есть, – многозначительно произнес он, отчего Клэриван лишь прищурился.

– Что именно вы пытаетесь проверить, Господин Лулак?

– Что ж, – он застучал пальцем по столу, – мать Фирентии была всего лишь крестьянкой, оказавшейся в нашем городе. Прекрасной лицом, но не более того.

Наполненный уверенностью и силой взгляд пары зеленых глаз на бледном лице отчетливо отпечатались в памяти. Лулак продолжил:

– Это правда, что я не уделял особого внимания Фирентии, но то, что я увидел сегодня…

Всплыл образ лица внучки, сказавшей все, что должна была, без капли слез и страха, пусть её волосы и были в абсолютном беспорядке после случившегося.

– Натолкнуло меня на мысли, что эта девочка могла унаследовать кровь Лулака Ломбарди.

Когда он вспомнил, как уверенно она замахивалась книгой на Велезака, который был намного крупнее её, на морщинистом лице Лулака появилась довольная улыбка.