Кто украл императрицу (Новелла) - Глава 6
— Уф… Уф..
Император отступал быстрее, чем когда-либо.
Он подтолкнул раненую императрицу и детей вперед, подползая к краю, прячась за детьми.
В дополнение к этому он вытащил ребятишек, прятавшихся в щели рухнувшего деревянного столба, и заполз туда, чтобы спрятаться самому.
— …!
Императрица была потрясена и не могла не опешить.
Она даже не могла держать рот на замке при виде уродливого и трусливого вида императора, ее мужа.
— О боже мой!
Но она не могла просто сидеть сложа руки в этой критической ситуации. Несмотря на то, что она была потрясена, ей нужно было оставаться начеку.
Розалин быстро оглядела окрестности, оценивая ситуацию. Им нужно было место, куда они могли бы ступить и спрятаться.
Могущественный монстр, источавший яд, когда злится, был медленнее, чем она ожидала.
И что еще более важно, у него была слабость: его спина. Это было слабое место, которое могло раздавить это огромное тело одним ударом.
Императрица встала, внимательно следя за своим постоянно кровоточащей ногой, которое было болезненно горьким, но она должна была терпеть.
— Императрица…
Раненый ребенок, которого толкнул император, следовал за ней с затуманенными глазами.
Императрица, которая смотрела на ребенка, приподняла кончик своих бледных губ и сказала с улыбкой,
— Ты можешь бежать?
— ….Да.
— Это чудесно. Убегай так быстро, как только сможешь. Ты должен бежать в прямо противоположном направлении, в котором иду я. Если сможешь, кричи как можно громче.
Монстр прибежал.
Ребенок посмотрел на императрицу затуманенным взором и твердо кивнул.
— Большое спасибо. Я обязательно это сделаю…
Просить ребенка кричать было приманкой, чтобы монстр мог показать свою спину.
— Будь осторожен, дитя.
Ребенок храбро кивнул, хотя и знал, что то, что он собирался сделать, было опасно.
Розалин знала, что использовать ребенка в качестве приманки неправильно, это ранило ее сердце.
Чем больше ей было жаль, тем больше она чувствовала тяжелую ответственность за намерение спасти этих детей.
Она глубоко вздохнула и вытащила кусок дерева, застрявший у нее в лодыжке.
— Ах…
Это было больно, так как ее плоть была разорвана.
Она не вытащила его с помощью врача, так что была большая вероятность, что ее нога будет серьезно повреждена.
И все же Розалин встала на дрожащие ноги.
— Ваше Величество…
— Я в порядке…
Испуганный, бледнолицый ребенок, наконец, разрыдался, когда увидел, как благородная императрица покрылась холодным потом, пытаясь вынести боль.
— Пожалуйста…
Ребенок, который плакал с закрытым ртом, вскочил и побежал в другую сторону, издавая громкий звук по просьбе Розлин.
— Ээээээй!
Его крик раздался в темноте.
Когда чудовище повернулось спиной в ту сторону, куда убегал ребенок, императрица быстро подняла меч рыцаря Леново.
Это был шаг, который разорвал ее плоть и кости.
Императрица бросилась так быстро, как только могла, к спине чудовища, которое преследовало ребенка.
***
«Это отвратительно….»
Император, очнувшийся от своих грез, что-то пробормотал, наблюдая, как императрица приближается к нему прихрамывающей и мрачной походкой.
Она была женщиной с более благородной фигурой, чем он, Император, который был рожден с королевской кровью.
Он почувствовал, как по спине пробежала дрожь, когда он посмотрел на императрицу, которая, несмотря на то, что знала, что ее брат был заключен в тюрьму за шантаж любовницы императора, пришла на банкет.
«Она вообще человек?»
С тех пор как Розалин стала калекой, она не смеялась, и тех немногих слов, которые она должна была сказать, стало еще меньше.
Какой бы красивой она ни была, как такую женщину можно назвать человеком?
«Она ведьма».
Император жестоко усмехнулся, прикусив внутреннюю часть губ. Это была насмешливая улыбка.
Всякий раз, когда он закрывал глаза, он видел Императрицу того дня. Императрица была покрыта кровью монстра и кровью ее разорванной лодыжки.
Ледяной взгляд в ее глазах, когда она смотрела на Императора, который прятался за деревянным столбом, как испуганный кот.
Проследив за ее взглядом, спрятавшиеся дети тоже посмотрели на Императора.
Двадцать четыре пары глаз уставились на него с одинаковой температурой.
Он был трусливым, глупым и жалким.
Их глаза коснулись разбитого сердца, которое Джиллотти изо всех сил пытался подавить.
Несмотря на то, что он выжил без каких-либо смертельных травм, память о том дне оставила на императоре огромный шрам. Это было великое унижение, день позора, который он хотел скрыть.
Тем не менее, даже если бы он снова вернулся в прошлое, он не смог бы заколоть монстра до смерти, как это сделала императрица.
Вот почему он ненавидел императрицу еще больше. До отвращения.
Она была женщиной другого типа.
Она была женщиной с “способностями”, которых хотел его отец.
Она обладала изяществом, мудростью и мужеством.
Имея такую женщину в качестве своей спутницы, Джиллотти никогда бы не стал великим.
На самом деле, свет императрицы делал его похожим на недоделанного. Стоящий перед ней Император был не более чем слабым ребенком.
Император ненавидел императрицу. Он ненавидел ее больше всего на свете.
Императрица выставила императора в смешном свете.
Чем более удивительной она становилась, тем более потрепанным он казался.
Императору не нужна была такая императрица.
Более того, процветание страны не исчезло бы без единой императрицы.
«Она должна уйти».
Его подергивающиеся губы задрожали, когда он пристально посмотрел на императрицу холодными глазами.
— Как ты могла прийти на банкет со своей кривой ногой?
Не оглядываясь на шумную толпу, императрица решительно села.
Глядя вперед с прямой спиной, губы Розалин тихо дрогнули.
— То, что у меня кривая нога, не означает, что путь, по которому я иду, изогнут, Ваше Величество.
Глаза императора Джиллотти сузились, когда он пристально посмотрел на Розелин.
Она почувствовала пронзительный взгляд Императора, но не дрогнула. Впервые за целую вечность ее голос снова зазвучал.
Даже мышь укусит, если загнать ее в угол, так как же она могла молчать?
— Колебание не приведет меня по ложному пути. Я всегда буду внимательнее смотреть вперед, чтобы не заблудиться и не упасть.
Теперь Розалин оказалась в затруднительном положении. Нет, точнее, она была на краю обрыва, и больше ничего не могла сделать.
Пойдет ли она вперед или назад, она умрет. Если бы это было так, то ей пришлось бы сделать последнее усилие перед смертью.
«Пожалуйста, я надеюсь, что мальчик благополучно выбрался из этого дворца».
Розалин посмотрела на него более твердо.
Она видела, что ее положение было таким же опасным, как если бы она стояла одна на тернистой дороге. Но сейчас это было не важно.
Розалин сжала свои холодные пальцы. Ее сжатые кулаки дрожали.
«Матушка и отец…»
Она надеялась, что ее родители в безопасности.
Она хотела быть единственной, кто падет.
Она молилась больше, чем когда-либо, чтобы, если с ней что-нибудь случится, они были в безопасности.
Это было национальное достояние, которым владела семья Сансет.
Это было единственное, за что ей нужно было держаться.
Если с ней что-нибудь случится, император сделает это первым. Поэтому последнее место для переговоров должно быть прочно занято.
Это также было причиной, по которой она появилась в этом неинтересном банкетном зале.
Чтобы обратить на нее все взгляды.
Розалин сжала кулаки и глубоко вдохнула.
И, возможно, когда она отвела взгляд, чтобы увидеть подозрительные глаза, наблюдающие за ней, Розалин внезапно заметила кого-то неожиданного.
Это был Тамон Красис из Амора.
Он был хищником, который обладал огромной властью над всей дипломатией и финансами Амора.
Он был гораздо более громоздким, чем чистокровный дворянин, с огромным телом и стальным взглядом, таким же угрожающим, как у воина.
С человеком, который более десяти лет охранял линию фронта Амора и служил великим генералом, неудивительно, что у него была ужасающая энергия.
Даже болезнь крови, которая передалась в его семье около четырех лет назад, не проявилась в нем, он был человеком, который удерживал границу и сокрушал окружающие страны кровавой бойней.
Не стесняясь в своем праздновании своей отставки, он угрожал окружающему народу другими способами.
Было сомнительно, что он был кем-то, кто использовал только свое тело в течение последних пятнадцати лет.
Он был генералом, который оставил политику позади и отправился на войну, но он был очень умен и сообразителен.
Розалин несколько раз сталкивалась с ним сразу после того, как он выходил на дипломатическую линию.
Будь то регулирование территориальных вод пролива Авент, или рассмотрение окончательного соглашения о правах на военные поставки Норонии, или дружественное соглашение между Танатосом и Амором….
Он был самым настойчивым переговорщиком и умелой угрозой.
«Если бы этот человек схватил тебя за шею, он бы сломал тебе каждую косточку».
Она ни разу не ослабила бдительности. Она была напугана.
Ни разу она не оставляла места для слабости. Потому что она не знала, что будет дальше.
Он был тем, кто заставлял ее чувствовать себя самой нервной и в то же время самой живой.
Он смотрел на неё так словно собирался съесть ее своими глазами.