Кто украл императрицу (Новелла) - Глава 18

Тамон был так же сбит с толку.

Почему он не мог просто оставить ее в покое?

Он так сильно ее ненавидел, и она была такой раздражающей женщиной.

Женщина, с которой у него никогда не было ни одного приличного разговора, женщина, на которую он годами смотрел как на врага.

Красивая, сильная, но столь жалкая женщина, которая каждый раз доставляла ему столько неприятностей.

«Я дал тебе жизненную силу, в которой ты нуждаешься».

Брови Розелин нахмурились.

«Мне это не нужно».

Тамон улыбнулся, глядя в ее глаза.

«Если нет смысла жить… Мы можем его создать этот смысл… Как ты думаешь?»

Его рука коснулась ее тонкой щеки.

«Что ты желаешь? Ненависть? Месть? Как насчет падения Танатоса?

— …Я не хочу… Это несправедливо.

Розелин горько пробормотала.

Даже это теряло свою силу, и она чувствовала, что вот-вот развалится.

Влажный воздух ванной окружил их обоих густым туманом. Розелин была худой, и только ее губы  были пухлыми и блестящими. Тамон подавил желание, которое вновь эгоистично поднималось в нем.

Подавление инстинктов, бушующих, как зверь, было одним из лучших вещей, которые он мог сделать.

Но перед этой женщиной это никогда не срабатывало.

— Тогда как насчет любви?

Реакция Розелин говорила громче любых слов, которые Тамон когда-либо слышал.

Он мог видеть ее хмурый взгляд, ее покалывающие глаза, ее грудь слегка вздымалась и опускалась, как будто она только что услышала что-то невероятное.

Тамон счастливо улыбнулся и сказал:

«Хорошее выражение. Кажется, я тебя понял.»

Тамон вскочил со своего места. Их крепко стиснутые тела разошлись, открывая его разгоряченное тело во всей красе. Розелин была слишком обескуражена и быстро отвела взгляд.

Он казался равнодушным, когда поднял Розелин и пошел прямо в ванну.

— Ты засыпаешь, почему бы тебе еще не поспать?

Розелин изо всех сил пыталась убежать от него.

Было действительно странно сидеть, прижимаясь к его коже в горячей воде.

Но этот солидный мужчина не отпускал ее, как бы она ни сопротивлялась.

«Чем больше ты дергаешься, тем больше возбуждаешь меня».

Розелин наконец перестала двигаться при этих словах. Тамон прижал ее щеку к своей груди и лениво пробормотал, как бы говоря одобрения.

«Не знаю, понимаете ли вы, но горячая вода — лучшее лекарство от усталости после долгого пути».

Звук его сильного сердцебиения отчетливо звучал в ее ушах.

Сдавшись, Розелин прислушалась к биению сердца Тамона и закрыла глаза от нахлынувшей на нее сильной сонливости.

***

«Этот запах…»

Месяцами с лучшей погодой в Танатосе были июнь и июль.

В декабре и январе также было теплее, но это не могло сравниться с июнем и июлем.

Снег прекратился примерно в мае, а с конца июня просыпалась новая зелень.

Это было также время месяца, когда дети бегали и играли в свое удовольствие, не замечая ничего вокруг. С наступлением тепла императорская семья и дворяне выходили на прогулки чаще. Это было время так называемого светского сезона.

Любимым месяцем Розелин был июль, как раз перед тем, как снова пойдет снег.

Это было время, когда все стали еще тише, готовясь к очередной зиме.

Но ей по-прежнему нравились теплые дни.

Она чувствовала запах ветра и земли, и когда солнечный свет ласкал ее лицо, ее тело таяло от тепла.

Розелин чувствовала запах того времени.

Это был запах леса в тот самый момент, когда солнце растопило промерзшую почву, а трава и деревья прорастали после долгой спячки.

Это чистый и свежий воздух.

Она открыла глаза. Казалось, она какое-то время спала.

На мгновение она была озадачена большой грудью Тамона перед ней.

Это была редкая сцена за ее 26 лет жизни.

Затем она вспомнила, как попала сюда и что произошло незадолго до того, как она заснула.

Как только воспоминание пришло в голову, а разум стал яснее.

Воспоминания становились все ярче……….

Розелин неосознанно пожала плечами, когда к ней вернулось ощущение, что ее кожу вновь облизывают.

Чувствовал ли он ее ерзания, которое она только что сделала?

Руки Тамона, державшие Розелин, стали сильнее.

Он сжимал ее все крепче и крепче, словно пытался запихнуть ее в свой карман.

Это расстраивало…

Тело этого человека было слишком горячим.

Розелин изо всех сил пыталась отодвинуться от него, но сдалась.

Она не хотела терять силы из-за того, что не могла сделать.

‘Что я сейчас делаю?’

Розелин посмотрела на свои пальцы, когда она вытолкнула его.

Пальцы, как-то отчетливо окрашенные, были мягкими и податливыми, как кожа младенца.

Отпавшие ногти еще не отросли, но участки, которые были черными и деформированными от воспалений и синяков, хорошо зажили. Естественно, никакой боли больше не было.

Как вырвали ногти?

Ах.

Чтобы защитить своего отца, у нее вырвали ноготь на среднем пальце, а остальные от ее матери и брата.

Джиллотти жестоко тащил мертвое тело ее отца, чтобы угрожать ей. Было позорно и омерзительно называть его Императором страны.

Местонахождение сакрального предмета.

— Скажи это, — сказал Император, угрожая унизить труп.

«Если ты этого не сделаешь, у тебя вырвут ногти», — сказал Джиллотти, насмехаясь и потешаясь над ней.

Эти ногти… Их сняли с ее тонких пальцев в честь матери, отца и брата.

Внутренне она чувствовала себя счастливой, что дедушка рано раньше не застав этого.

Если бы этот честный человек увидел то что произошло, он бы заплакал кровавыми слезами.

Розелин вздохнула и раскрыла исцелившуюся руку.

Шесть священных предметов, которые считались частицами Бога.

То, что держала Розелин, было цепью.

Священный предмет мог преобразовываться по желанию его хозяина, и его узнавали по вложенным в него таинственным драгоценностям.

Вечное сияние, драгоценный камень, в котором заключены небо, море и ветер.

Изначально он не должен был покидать тело Розелин, но она извлекла его без чьего-либо ведома как раз перед тем, как что-то произошло.

«Дедушка….»

Цепь оставил ее дедушка, предыдущий герцог Максим В. Сансет.

Он был дворянином, известным своей строгостью.

Он любил дисциплину и правила, он оставил Розелин много знаний и мудрости. Он был тем, кто любил ее больше, чем кто-либо другой.

«У нее уже есть невеста. Вы никогда не сможете этого сделать. Это противозаконно, Ваше Величество.

Он также был тем, кто до самого конца выступал против приказа предыдущего Императора.

Он неоднократно отказывался от желания Императора, говоря, что у Розелин уже есть жених, даже упоминая старое обещание между ее родителями.

Она задавалась вопросом, почему. Он был тем, кто гордился тем фактом, что в семье Сансет родились великолепные императрицы и министры…

Почему он был так против того, чтобы Розелин стала наследной принцессой?

В момент своей смерти он оставил святыню Розелин, а не ее отцу или матери.

Оглядываясь на это сейчас, казалось, что ее дедушка каким-то образом знал, что все обернется именно так…

Вот почему он оставил ей священный предмет, который защитит тех, у кого он есть. Розелин молча смотрела на темный незнакомый потолок.

— Я люблю тебя, Рози.

Даже не закрывая глаз, она отчетливо слышала голос дедушки.

— Я должен был больше защищать тебя. Ты расстроен, что я всегда говорю резкие вещи, верно?

— Нет, не я, дедушка.

«Я должен был прожить дольше, но я оставил тебя… Я не должен был уходить первым».

‘Нет нет нет. Я рада, что ты ушел первым. Если бы вы видели это, то каким разбитым должно было быть ваше сердце. Вы были бы грустны, злы и задыхались от неистовой боли. Так что, как тебе повезло, что ты первый с легкостью поднялся в небо.

Священный предмет. Гиллотти жестоко пытал ее, чтобы найти его.

Возможно, это был просто предлог.

Возможно, Император просто хотел, чтобы Императрица сломалась и стала несчастной.

‘Он будет в порядке?’

Розелин вспомнила ребенка, пытавшегося сбежать со священным предметом.

Казалось, она нарекла на маленького ребенка непосильную ношу, и это беспокоило ее.

— Прости, дитя. Если ты когда-нибудь переродишься снова, обязательно переродись моим ребенком. Я буду дорожить и любить тебя нежно……’

Розелин вознесла последнюю молитву к Богу.

Затем она медленно сделала глубокий вдох и вышла из комнаты.

К счастью, рука Тамона ослабела, возможно, потому, что он тем временем крепко спал.

Розелин соскользнула с кровати, тихо дыша.

Один шаг, два шага.

Ее грудь пульсировала от напряжения.

Она могла слышать, как ее босые ноги прилипают к холодному мраморному полу, на который она ступала.

Было всего около десяти шагов, но она задыхалась от напряжения.

Розелин осторожно подошла к другой стороне кровати. Затем она тайком сунула руку под груду подушек. Холодный металлический предмет задел кончики ее пальцев.

‘Нашла.’

Не может быть, чтобы этот человек не спрятал в своей спальне какой-нибудь кинжал для самообороны.

К счастью, он лежал на боку, когда держал ее.

Розелин осторожно вытащила кинжал из подушки и отступила назад.

Оставаться рядом с Тамон было бесполезно, поэтому ей пришлось двигаться дальше.

Но она не могла выйти из комнаты, не будучи пойманной…

Розелин подошла к балкону, опасаясь Тамона.

В тот момент, когда она ступила за занавески, которые были мягко приоткрыты и шелестели на ночном ветру, она замерла.