Кто украл императрицу (Новелла) - Глава 11

Тамон протянул свои мозолистые руки и схватил Розалин за шею.

Ее шея была такой тонкой, что ее можно было сломать одной рукой.

Шея, которая всегда была прямой.

Было бы гораздо приятнее, если бы он мог просто сломать ее.

Сохранить жизнь свергнутой императрице Танатоса означало сделать врага более опасным врагом. Глупо было терять плоть и кровь и хвататься за меч.

Если бы он сейчас бросил эту женщину, его бы ничто не беспокоило.

Но все же…

— … Почему я так сильно тебя ненавижу?

— Почему я так отчаянно пытаюсь спасти тебя?

Он был врагом, которого она хотела убить…

Он всегда был бельмом в ее глазах…

Тамон снял с себя всю одежду, которая была на нем.

Его обнаженное тело, искрилось от пламени свечей, мерцая, рисуя различные оттенки.

Когда его мышцы напряглись и задвигались, одежда, в которой была Розалин, исчезла, по одной, по две за раз.

— Хммм…

Когда вся одежда, прикрывавшая ее тело, исчезла, Розалин почувствовала озноб и слабо открыла глаза.

Огромное, крепкое тело, которое маячило в ее затуманенном зрении, не было телом ее мужа, которого она знала.

«С какой стати ему это делать…Почему?»

Тамон постепенно опустился, встретившись с ней взглядом. Его тяжелое тело полностью слилось с ее мягким станом.

Каждый раз, когда их кожа касалась друг друга, Розалин вздрагивала от удивления.

Его кожа была сладко-холодной.

Было так холодно, что ей захотелось пить.

Ей так хотелось пить, что хотелось прильнуть к нему.

Ей казалось непристойным так просто прильнуть к его телу, умоляя его опустить свои сладкие губы, чтобы утолить ее жажду.

Ей хотелось прильнуть к нему.

Ей хотелось прикоснуться к нему.

Она хотела обнять его всем телом.

Когда он был в ее объятиях, переполняющая его жизненная сила, казалось, впитывала ее.

— Нет, нет, нет…. Я не хочу этого.

Розалин не хотела жить.

Она беспомощно сопротивлялась искушению, которое аппетитно лежало у нее перед глазами.

Губы мужчины приоткрылись и засмеялись, словно насмехаясь над ней.

— Нет.

Тем не менее, губы Тамона прижались к ее губам.

— Ты должна жить.

Сухие губы Розалин приоткрылись, и его толстый, твердый язык проник внутрь.

***

— Ах……!

Она чувствовала, как жажда, которая грызла ее, рассеивается с каждым глотком его слюны у нее во рту.

Его язык протолкнул свою жизненную силу глубоко в ее губы, которые он изо всех сил старался не сомкнуть.

Сухие губы Розалин разрывались каждый раз, когда Тамон открывал их.

Вкус крови, струящейся с губ Розалин, просочился между языками, когда Тамон поймал ее отвергающий язык и впустил в него свою жизненную силу.

— Угх…..

Чем гуще поступала слюна, тем больше ее тело возвращалось к жизни.

Она чувствовала, как ее внутренние органы захватывают и притягивают ее сознание, которое рассеивалось.

«Нет!»

«Почему он пытается спасти меня?»

«Почему из всех людей именно он удерживает меня? Почему?»

— Отпусти…

Поврежденные голосовые связки Розалин выдавили скрипучий звук.

Тамон ухмыльнулся и наклонился еще ближе, делая вид, что не слышит ее слов. Обхватив ее одной рукой за талию, он неторопливо раздел ее.

Так легко, так без усилий. Последняя из императриц Танатос, Розалин Сансет, была без одежды.

И показал потрепанное, худое, покрытое синяками тело.

Ее ногти выпали, пальцы на ногах были потрепаны, а тело было не лучше гниющего трупа.

Мужчина, которому не нужно было стыдиться, медленно и утомительно посмотрел вниз на потрепанное тело Розалин, как будто он смотрел на что-то редкое.

От худых плеч, которые были тощими и костлявыми, до маленькой груди, ребер, выступающих под тонкой кожей, и узких бедер и живота, которые были слишком сухими и впалыми.

И до самых глубин, где ее никто никогда раньше не видел, и до тонких лодыжек с длинными шрамами….

Его взгляд был искусно дотошным и настойчивым до одержимости.

Осмотрев каждый дюйм ее тела, лицо Тамона исказилось. Он выглядел несколько шокированным.

«… Почему?»

Впервые в его горле застрял тяжелый комок.

Он сжал челюсти и стиснул зубы. Приглушенным голосом Тамон яростно возразил:

— Почему ты не хочешь отомстить?

Должно быть, это была ошибка, но почему-то он казался сердитым из-за ее состояния.

Сухое тело Розалин, превратившееся в тряпицу, ее пустые глаза, ее стоны, как будто ей даже не было больно. Тамон кипел от гнева.

«Этого не может быть. Почему этот человек из-за меня…»

Розалин уставилась на него, посмеиваясь про себя.

Стыд и смущение были ничем иным, как пустотой перед лицом смерти.

— Почему я?

Не было ничего, что нужно было защищать, нечего было защищать.

— ….Почему я?

Брови Тамона нахмурились от разочарованного бормотания Розалин.

— Ты не можешь найти в себе силы отомстить, даже находясь в таком состоянии?

Ее тело нельзя было назвать телом самой благородной женщины империи.

Десять дней. Всего десять дней.

Что этот чертов Император сделал с императрицей?

Неужели этот глупый император не испытывал хоть малейшего почтения к женщине, которая руководила этой страной и была его женой?

Тамон, видевший все, во что превратилась императрица, был потрясен. Как будто в его сердце вспыхнула тысяча огней.

Больше половины ногтей на руках и ногах императрицы отсутствовало, а остальные были гнилыми и воспаленными.

Отпечатки пальцев исчезли, как будто они утонули в жаре.

Не было ни одной части этого маленького тела, которая не была бы темно-синим комочком.

Ее колени были разорваны, обнажая плоть внутри, а обе лодыжки распухли, как будто к ним были прикреплены два кулака.

Спина императрицы, которая касалась ладони Тамона, была еще более неприглядной.

На изодранной спине не осталось ни единого чистого пятнышка.

Ее, должно быть, били десятки раз пропитанным водой кожаным хлыстом.

Но для такого тела, как это, она ни разу не застонала. Она была сильной женщиной….

Почему император пытал императрицу?

Он мог бы изгнать ее или даже убить.

«Верно. Было что-то, что он хотел у нее отнять».

Так он действительно получил то, что хотел от императрицы?

— Ты дала императору то, что он хотел?

Розалин уставилась на Тамона, и впервые за все время она приподняла губы и слабо улыбнулась.

— Никогда.

Этого было достаточно.

Несмотря на жестокую боль от пыток, она держала рот на замке.

Верно. Это была та женщина.

Это была та самая Розалин Сансет, которую он знал.

Тамон улыбнулся мягко и довольно. Такого рода упрямства и силы было достаточно, чтобы вернуть ее к жизни.

Он облегченно усмехнулся и медленно поцеловал ее в шею. Он пробовал ее на вкус, что она почувствовала легкий позыв к тошноте.

Кончик его языка, облизывающий ее тонкую шею, был напряжен. Он нежно лизал и сосал, как будто лелеял сладости.

Пораженная незнакомым ощущением, Розалин обхватила руками толстые плечи Тамона.

Она хотела оттолкнуть его, но у нее не было сил. Он прикусил ее губу, когда раздался болезненный звук.

— Мне всегда хотелось укусить тебя за шею.

Волосы вставали дыбом у нее на затылке, там, где он соприкасался каждый раз, когда говорил.

— Тогда откуси её и убей меня…. — ответила Розалин, намеренно игнорируя его.

Это были слова, которые были очень похожи на нее.

Кончик носа Тамона потерся о ее нежную шею.

— Было бы напрасной тратой времени укусить её всего один раз… — небрежно пробормотал он, ведя себя так интимной, словно уткнулся носом в шею матери.

Сердце Розалин тяжело упало от его слов.

«Мусор».

Что было такого в этом слове, что заставило сердце Розалин воспарить?

Как он посмел пощадить ее жалкое тело, висящее на краю обрыва?

— Ха…

Как будто она плакала, Розалин издала вздыхающий смешок.

Чтобы ей сказали, что она была пустой тратой времени из уст ее врага, а не ее страны, не ее народа.

Это каким-то образом приносило удовлетворение.

Желание умереть напрасно казалось немного успокаивающим.

Верно. Если бы ей суждено было умереть, она предпочла бы умереть от руки интереса.

В руках мужчины, который всегда яростно боролся с ней и смотрел прямо на нее.

Розалин протянула свои бессильные руки и схватила Тамона за запястье.

Словно желая узнать, что делает Розалин, Тамон тихо протянул руку.

Она обеими руками потянула его за руку и положила себе на шею.

Горсть.

Только одна рука.

С такой толстой, твердой рукой, только небольшой силы должно быть достаточно, чтобы сломать ей шею.

Холодные фиолетовые глаза Розалин и горячие красные глаза Тамона переплелись.

Она рассмеялась, глядя прямо на Тамона.

— …Сейчас, вот так.

И успокаивающе.

— Надавите на нее немного.

Как будто для того, чтобы запутать его.

— Еще немного, еще немного давления, — прошептала она сладким голосом.

— Ты можешь убить меня.