Кто украл императрицу (Новелла) - Глава 17

«Ронассо Башел!»

Громкий голос, полный радости, позвал Ронассо.

Удивленный, Ронассо закрыл глаза, даже не оглянувшись.

«… Тамон, Тамон, Тамон Красис!» Ронассо сердито прошептал имя Тамона.

В следующий раз, если получится, он наверняка за раз задушит Тамона. Если бы он мог…

— Что, черт возьми, ты со мной сделал?

Тамон был главным! Не он.

— Что такое, Ронассо? Ты меня не слышишь?»

Услышав голос короля, Ронассо глубоко вздохнул и обернулся с чистой улыбкой, как всегда.

— Ни в коем случае, Ваше Величество. Тебе было хорошо? Ха-ха! Мы благополучно прибыли. Если вы готовы, мы вернемся во дворец.

С безупречной вежливостью Ронассо низко поклонился и поприветствовал короля, Тео Лантифу, Красного Льва.

Тео обнял Ронассо с яркой улыбкой.

«Несмотря на то, что ты двигался быстро, я не ожидал, что ты вернешься сегодня! Но когда я вышел на охотничьи угодья, увидел марш и сразу вернулся. У тебя была хорошая поездка?

«О, да. У вас был хороший урожай, Ваше Величество?

— Что, у них всегда хороший улов. Кстати, а где Тамон? Куда он делся?»

Царь спросил о Тамоне.

Несмотря на то, что это было очевидно, Ронассо не мог не вздрогнуть. Он быстро придумал оправдание для Тамона.

«Ах…, видимо от того, что он слишком торопился вернуться домой, или, может быть, потому, что император Танатоса так разозлил его, что болезнь вернулась, он не мог сказать этого своим людям, поэтому он сразу направился в свой особняк. Я собирался доложить вам, как только доберусь до дворца, но не ожидал вас здесь увидеть, ваше величество.

«Неужели? Его болезнь вернулась? Почему? Ах! Это правда, что когда вы видите Императора Танатоса, действительно тошнотворное зрелище. Он настолько отвратителен, что, как только я смотрю ему в глаза, меня начинает мутить».

Тео без колебаний упрекнул императора Танатоса.

Тео Лантифу ненавидел Танатоса, или, точнее, императорскую семью этой страны.

Он никогда не забывал своего унизительного прошлого, он всячески стремился  обязательно отплатить ему той же монетой.

Именно Тамон убедил Тео, что он не поделится с этой страной ни одним бобом.

«Вы должны держать своего врага на самой близкой позиции».

Тамон убедил Тео, сказав, что только тогда они смогут внимательно следить за передвижениями и слабостями врага.

Это сделало Тамона ответственным за почти всю дипломатию, и  для Тео это не было потерей.

«Я беспокоюсь. Это первый раз, когда его болезнь вернулась так внезапно, верно? О, я должен навестить его прямо сейчас.

«Ваше Величество! Ваше Величество! Ну, если вы не возражаете, не будете ли вы так любезны сначала поприветствовать нас? Дайте вашему другу немного времени, чтобы прийти в себя после путешествия, и он тут же приедет к вам как следует».

«Действительно?»

«Вы слышали, что император Танатоса на этот раз сделал что-то безумное, не так ли? Не хотели бы вы услышать об этом больше?»

Глаза Тео загорелись при словах Ронассо.

«Конечно, давайте начнем с приветственной церемонии. Все в королевский дворец! Добро пожаловать, господа!

Следуя приказу короля, все они зааплодировали и заговорили в унисон.

Ронасо забрал с собой остальных людей. Но вскоре король вызвал одного из посланников.

***

Ранее Тамон рассказал Розелин, что использовал свою жизненную силу, чтобы спасти ее.

«Я никогда раньше не слышал о таком методе».

Однако этот континент был местом, созданным Богом. Это было место, где время можно было повернуть вспять, и не было предела тому, сколько раз люди могли спасать других.

Хотя метод был жутко подозрительным и жестоким…

Розелин прикусила язык. Затем она вздохнула и посмотрела на него.

Тамон усмехнулся, глядя ей в глаза.

«Не смотри на меня так. Не могу поверить, что снова превращусь в зверя при виде свергнутой императрицы, даже когда она была женщиной, похожей на умирающий труп.

Он прямо прошептал.

— На самом деле, вид того, как ты вот так скрежещешь зубами, и непривычен, и по-своему привлекателен.

То, что только что сказал Тамон, смутило Розелин больше, чем любые другие слова. Она понятия не имела, о чем, черт возьми, говорил этот парень. Она была Розелин Ви Сансет.

До того, как стать императрицей, она была наследной принцессой, а до того, как стать наследной принцессой, она была высокопоставленной дочерью одной из самых престижных семей Танатоса.

До того, как она стала девочкой, до того, как стала женщиной, она уже была авторитетной фигурой. Она была кронпринцессой и императрицей.

«О, интимное время с ней еще холоднее, чем держать ледяную куклу. Вы понятия не имеете. Я думаю, что это заморозит и меня».

На мгновение звук голоса Джиллотти пронесся в ее голове.

Это был холодный, вульгарный голос, который затоптал ее до предела.

Но слова Джиллотти, а теперь и Тамона казались совершенно разными.

Они оба выплюнули столько, сколько могли, но если в словах Джиллотти чувствовалась злоба, которую он так отчаянно хотел причинить ей…

Этот человек был….

Как будто он пытался спровоцировать ее, как только мог…

Это было увлекательно.

Не было слов, которые не соответствовали бы Розелин. Ох, они были единственными словами, которые можно было бы использовать для Натали Роанти. Это все, что относилось к ней.

Розелин должна была быть правящей. Ужасно спокойной. Иногда сострадательной.

Она опустила глаза, чтобы скрыть свое замешательство. К счастью, выражение ее лица в такие моменты не отличалось разнообразием.

Ей не нужно было показывать какую-то дерзкую реакцию румянца на такие второсортные слова мужчины…

Розелин, без усилий отталкивая его.

— Оставь меня в покое, Тамон Амора.

— Тебе это не нравится?

Его дыхание щекотало ее губы.

Все эти ощущения были незнакомы и странны. Она посмотрела на него, стараясь не вспыхнуть.

«… Если мне это не нравится, почему я должна подчиняться твоим приказам?»

Розелин повторила в точности то, что сказал ей Тамон некоторое время назад. Затем более холодным и ясным голосом она сказала:

«Ты думаешь, что можешь что-то сделать только потому, что взяла жизнь, от которой я отказался?»

На мгновение блеск в глазах Ледяной Императрицы Танатоса вернулся.

«Жить или умереть, это мой выбор».

Тамон вздрогнул от звука холодного голоса Розелин.

‘Это оно.’

Суровый взгляд Розелин, когда она смотрела прямо на него. Упрямые глаза. Все в ней заставило кровь Тамона закипеть.

По крайней мере, когда она так смотрела на него, у нее была четкая цель.

Она была намного красивее, чем отчаянное лицо, жаждущее смерти.

Тамон быстро поднял руку и схватил ее за щеку, поглаживая ее возле ее фиолетовых глаз. Розелин почувствовала нервное движение.

«Прикосновение ….»

Дальше она не двинулась. Губы Тамона сомкнулись на ее губах.

«Хм…!»

Его бедра оказались между ее ногами.

«О, нет… хм……………!»

Жизненная сила.

Было ли это тем, что он называл жизненной силой? Розелин могла чувствовать огромную силу, которая была в нем, как она перетекала в нее.

Чем больше она смешивала свой язык с его, тем горячее становилось ее тело.

Она не была уверена, было ли это из-за «жизненной силы», как он это называл, или из-за того, что этот мужчина так дико использовал свой язык.

Розелин не привыкла к таким поцелуям или к такому близкому контакту.

Интимные отношения с Джиллотти всегда были формой грабежа. Ему нравилось заставлять ее лечь на спину, хватать за волосы и насильно вставлять в нее себя.

Как дешевое утешение владеть ею в этот момент.

Прелюдий, ласки, поцелуев, нежных касаний… до сих пор такого никогда не случалось.

«Ах…»

Ее язык, который всасывал Тамон, слегка дернулся. Ее дыхание стало прерывистым, и все ее тело стало пламенно жарким.

Он был мягким и напористым, грубым и дружелюбным.

Это был совершенно неузнаваемый мужчина.

Розелин ахнула и удержала его, может быть, из-за его необычайной силы, хотя она была уверена, что ее тело стало намного легче и необычайно слабым.

Розелин прикусила его язык, когда он вторгся в нее, и почувствовала, как он слегка рассмеялся.

Затем он проникнул языком глубже. Словно говоря ей больше слушать, реагировать сильнее.

Розелин открыла рот так широко, как только могла, но это не придавало больше силы.

Она вздрогнула, и прежде чем она это осознала, Тамон поднял ее и усадил на одно из своих бедер. Розелин схватила его за плечи, пытаясь удержаться.

Другая его рука поддерживала ее за талию, и Розелин почувствовала себя странно сгорбленной, хотя знала, что не упадет.

Мягкий язык провел по нежной плоти ее рта.

Розелин невольно вздрогнула от этого нежного прикосновения. Она никогда раньше не чувствовала ничего подобного, и она была в панике и не знала, что делать.

Ей придется смириться с этим, но ее ослабленное тело не будет делать то, что ей хотелось. Все, что она могла сделать, это подавить стоны и держать спину прямо.

Чем дольше Тамон целовал ее, тем туманнее становилась ее разум, будто ее вновь настигал сон.

Розелин ахнула и едва сумела подняться. Но прежде чем она это осознала, она уже лежала на большом пространстве возле ванной.

«Что, черт возьми, ты делаешь со мной…?»

— Я отдаю тебе все, что у меня есть.

«Что?»

Трудно было понять, что он говорит.

Но у Розелин не было времени думать об этом. Губы Тамона оставили тонкий след на ее коже.

Розелин снова прикусила губу, когда губы Тамона медленно опустились к ее шее и ключицам.

В этот момент она заметила, что все раны на ее губах, которые целовал Тамон, зажили. То же самое было и с мягкой кожей во рту.

Она чувствовала, как его дыхание скользит по ее влажному животу. Розелин вздрогнула от этого ощущения. Она выгнула спину. Затем Тамон слегка укусил ее за бедро и улыбнулся.

— О нет, ты не можешь. Нет……’

Так ли относился Император к наркотикам, которыми он тайно наслаждался на острове Хитат?

Чувство вины превратилось в удовольствие, когда он удерживал ее. Затаив дыхание и качая головой, она пыталась отрицать нахлынувшие на нее ощущения, но это было бесполезно.

Удовольствие, изливающееся из нее, было слишком сильным.

Поняв, что губы Тамона двигаются вниз, Розелин поспешно схватила его за плечи. Было трудно понять, что происходит, поскольку она чувствовала себя слишком слабой.

Но она могла сказать, что он собирался сделать что-то, чего она никогда раньше не испытывала.

Тамон обеими руками поднял ее беспомощные бедра.

«…!»

Она могла чувствовать его дыхание рядом с ее цветком.

«О нет….!»

— Наверное, ты все равно его выбросишь. Я заберу его. Так что, думаю, теперь он мой………».

Розелин точно знала, что он сейчас говорил. Его высокий нос щекотал ее нижнюю часть живота.

— Я почти уверен, что позаботился бы о тебе, если бы ты стала моей.

Он нежно поцеловал ее нежные лепестки, успокаивая ее, пока она пыталась все больше и больше пожимать плечами от удивления.

«Знает ли этот мужчина, где он целуется?»

Розелин покачала головой и смахнула дрожь, пробежавшую по ее спине. Но поцелуи стали глубже, и теперь ее крики почти звучали эхом.

«‘Прекратите, пожалуйста. Не..!»

Всего одно слово.

С этим одним словом все, что он сделал, чтобы подтолкнуть ее к краю, остановилось.

Тамон медленно поднял голову и посмотрел на Розелин.

Ее горящие глаза были полны влаги недоумения и стыда.

Тамон медленно поднял голову и поцеловал ее мерцающие глаза.

«Я не буду этого делать».

«…»

— Если ты скажешь «нет», я не буду этого делать.

— Ты меня не ненавидишь?

«Тогда почему, с какой стати ты поступаешь так?»

Не спрашивая вслух, ее вопрос был передан Тамоном.

— Я никогда не ненавидела тебя.

Он провел губами по краю ее ресниц.

Все больше и больше разум Розелин приходил в смятение.

«Но… было много вещей, которые меня интересовали».

***