Лишь потеряв, мы начинаем ценить (Новелла) - Глава 4

Я не была немой с рождения и совершенно точно могла спокойно говорить: никаких проблем с речевым аппаратом не имелось. Но ради моей спокойной жизни в семье я перестала говорить. Мне не ведомо чувство сожаления из-за того, что храню молчание, но иногда, в очень редких моментах, это доставляло неудобства. Повторюсь: в очень редких моментах.

«…»

Встреча с Хэйденом пробудила во мне желание вновь заговорить. Заглянув в его серебряные глаза, мне впервые захотелось что-то сказать. Думаю, слово «впервые» неверно, скорее «впервые за долгое время». Это желание было резким и сильным, как порыв ветра.

«Произнеси я хоть слово, как бы он отреагировал?» – мне хотелось утешить его, сказать, что всё в порядке.

В его прекрасных глазах читалось сожаление. Возможно, он раскаивался о том, что поцеловал меня, или его расстраивал тот факт, что он любил мужчину, но поцеловал сейчас женщину. Возможно, когда Хэйден целовал меня, то представлял того человека… Тем не менее ничего из этого меня не печалит, поэтому сейчас я хочу сказать ему, что всё хорошо.

Мне понравился поцелуй с ним. Я смогла почувствовать то, какой может быть температура тела другого человека, как глубоко и долго могут сплетаться языки друг с другом и какие сладкие от этого могут быть ощущения. Это был тот опыт, который я чудом смогла испытать благодаря ему. Даже просто воспоминания об этом поцелуе дарили чувство удовлетворения. С самого начала я не надеялась, что мой первый поцелуй будет как в романе. Поэтому, даже если Хэйден представлял себе кого-то другого, мне было не важно. Мы не вложили никаких эмоций в этот поцелуй, поэтому, как ни посмотри, у меня не было причин для грусти.

– Мы бы могли с Вами встретиться через пару дней? – Хэйден спросил так, будто есть причина, по которой мы не сможем увидеться через несколько дней.

В его словах было ощущение, что он не хочет расставаться. Казалось, он не хотел говорить о своей любви к мужчинам, а даже если бы и говорил, я чувствовала, что его желание встретиться со мной было больше, чем какие-либо предлоги. Этот мужчина был для меня, словно открытая книга. Бесценно иметь человека, которому откровенно можешь рассказать всё, что угодно. После этого на тебя не будут указывать пальцем и поймут без какого-либо упрёка.

«Интересно, чувство утешения, которое я даю Хэйдену… Как сильно оно влияет на него? И как много потом он платит моему отцу за это?» – пока я была в мыслях, Хэйден нежно гладил меня по щеке точно так же, как и пару мгновений назад, когда мы целовались.

Я кивнула. Это означало, что не против встретиться с ним ещё раз. Сделав довольное выражение лица, этот грациозный мужчина продолжил смотреть на меня с лёгкой грустью в глазах. Желание успокоить его снова загорелось в груди: «Ах, как было бы хорошо, если бы я смогла ему сказать, что всё хорошо…», – и я не заметила, как слегка приоткрыла рот, но не осмелилась произнести ни звука. Слова, которые я хотела произнести, исчезли, а мы просто продолжили смотреть друг на друга.

«…»

Атмосфера стала тяжелее, и из глаз Хэйдена хлынули слёзы. Я растерялась, увидев, как он плачет, и осторожным движением руки убрала слёзы с его щеки. Яркость эмоций от поцелуя стала меркнуть. Каждый раз, когда я касалась Хэйдена, он немного вздрагивал, но всё же не отталкивал меня. Дрожа, как маленький зверёк, получивший рану, он желал, чтобы моя рука подарила ему покой. Мне стало жаль Хэйдена, ведь он впервые полюбил кого-то, но сейчас страдает от этой любви так сильно, что даже думал о смерти. Если любовь приносит столько боли и страданий, я бы хотела никогда не влюбляться.

***

В тот день мы поцеловались только один раз, а после – ещё немного поговорили, и на этом наша встреча закончилась. Последнее, что я помню перед тем, как мне завязали глаза, – алый закат за окном, подобно кроваво-красной реке, плавно растекающейся по небу. Лучи яркого заката мягко окутывали Хэйдена, отчего он был того же оттенка. Наконец, завязав повязку на мои глаза, Хэйден аккуратно взял мою руку и проводил к карете. Я так ничего и не узнала о месте, в котором мы сегодня были, впрочем, для меня это было неважно.

***

Я вытерла поношенные туфли и прошла в дом. Сестры и матушки не было, а отец, видимо, ещё не вернулся из поместья барона. В такие дни у нас царила гробовая тишина. Я прошла в свою комнату, которая располагалась на втором этаже рядом с чердаком, и закрыла дверь. Сняв обувь, легла на маленькую кровать и стала думать о поцелуе с Хэйденом. Ощущения произошедшего сегодня теплились в моей памяти настолько чётко, что казалось, будто я всё ещё чувствую его горячее дыхание на моей коже и язык, жадно проникающий в мои уста.

Голова закружилась, чувство, похожее на лихорадку, охватило меня. Если бы сейчас кто-то спросил, хочу ли повторить этот опыт, я бы, не раздумывая, согласилась. Нет, это не значит, что я питаю какие-то нежные любовные чувства к этому благородному мужчине. Просто мне хотелось снова окунуться в эти незабываемые ощущения, но на этот раз не из юношеского любопытства, а чтобы отдаться этим мгновениям со всеми страстью и желанием, словно ураган, сметающий всё на своём пути.

Я обняла белую подушку, которая лежала на кровати, и смотрела вслед уходящему алому закату через окно своей комнатушки, казавшейся мне в этот момент такой тесной и душной. После уходящего заката небо накрыла пелена ночи.

«Интересно, что сейчас делает Хэйден? Сокрушается о своей несбывшейся любви?» – образ Хэйдена упорно преследовал мои мысли.

***

– Если так и дальше пойдёт, то я смогу оставить работу у барона, – отец был по-детски доволен оплатой, которую получил от Хэйдена. – Кхм, – он сделал серьёзное выражение лица и начал рассказывать о другом мужчине, с которым мне предстоит встретиться.

Я кивнула. Как бы странно это ни казалось, но мне нравилось слушать людей, которые рассказывали мне о своих проблемах и о том, что их волнует. Отец показался мне немного странным: он ни о чём не спрашивал о наших встречах с Хэйденом. Похоже, у них была определённая договорённость о конфиденциальности на этот счёт. Возможно было и то, что отца попросту не интересовали секреты аристократа. Всё, что ему нужно было – деньги. Несмотря на его алчность, свою жизнь он берёг, поэтому сторонился всяких проблем.

Встреча, назначенная с другим мужчиной, состоялась уже на следующий день. В отличие от Хэйдена, этот мужчина, видимо, не заботился ни о секретности своей информации, ни о месте, которое больше подошло бы для наших с ним встреч. Так я оказалась в пабе – в самом людном и шумном месте. Здесь было не то, чтобы трудно вздохнуть, было вообще невозможно дышать: свежий запах только что выкуренных сигарет, алкогольный перегар и, боюсь представить, что ещё, были намешаны в воздухе в этом заведении.

Однако, к моему удивлению, внутри не оказалось ни души. Поодаль я всё же заметила молодого человека, скорее всего это был хозяин паба. Возможно, наша встреча – причина, по которой сейчас здесь не было гостей. Хозяин ни о чём меня не спросил, не было даже элементарного приветствия, он только провёл меня к специально подготовленному месту. Кажется, о моём визите было известно заранее.

Я удобно устроилась и решила осмотреться. По сравнению с тошнотворным запахом вокруг, воздух около моей софы был приятным. В пабе я была впервые, однако заметила, что в нём не было ничего особенного: на стене были расположены стеллажи с винами, названия которых я не знала, на потолке было несколько люстр – они выглядели дорогими – во всём помещении было примерно десять столов.

Чуть больше десяти минут я ждала своего собеседника, и, наконец, за дверью я услышала чьи-то шаги. Судя по звуку, я могла сказать, что ботинки этого человека были весьма дорогими и качественными. Шаги прекратились, и до того, как я успела обернуться, мужчина позвал меня.

– …мисс Лилиан? – видимо, это был второй мужчина.

Я обернулась: «Безумно прекрасен…» – пронеслось у меня в голове. Лисий разрез глаз, холодный взгляд, челюсть на первый взгляд могла показаться тяжелой, но из-за живой мимики это было непримечательно. Светлая кожа идеально сочеталась с чёрными волосами и глубоким красным цветом его глаз.

Наши взгляды встретились, мужчина сделал невозмутимое выражение лица, а уголки его губ слега приподнялись в привлекательном изгибе. В отличие от Хэйдена, который был больше похож на несовершеннолетнего юношу, этот человек излучал ауру зрелого и сильного мужчины. Мне не был известен его возраст, но, думаю, несмотря на внушительный внешний вид, он был достаточно молод. В общем, о его возрасте можно было только догадываться. Для человека, выбравшего подобное место встречи, он был слишком роскошно одет.

«Похоже, этот джентльмен любит привлекать к себе внимание…» – таково было моё первое впечатление о нём. Я была в предвкушении истории, которую мне хотели рассказать.