Магистр дьявольского культа (Новелла) - Глава 27

Лишь после этих слов Лань Ванцзи вновь повернулся к Вэй Усяню, но всё же слегка отвёл взгляд в сторону. От такого зрелища Вэй Усянь заморгал, и знакомое желание озорства зародилось в его душе. Но стоило ему открыть рот с намерением подразнить Лань Ванцзи, как внезапно со стороны стола раздался дребезжащий звук.

Оба мужчины тут же встали. Чайные чашки и заварной чайник оказались на полу разбитыми вдребезги, а посреди осколков белого фарфора и чайных лужиц лежал предназначенный для запечатывания злобных тварей мешочек цянькунь, поверхность которого то вздымалась, то опускалась, словно то, что было заключено внутри, отчаянно рвалось на волю.

Несмотря на то, что мешочек цянькунь едва ли превосходил размером ладонь, он обладал удивительным свойством вмещать в себя множество предметов, и к тому же изнутри и снаружи был прострочен сложными заклинаниями, служащими дополнительными печатями. Днём Лань Ванцзи запечатал руку в этом мешочке и положил на стол, придавив для верности чайной чашкой. Сейчас же, увидев, как она бесновалась, Вэй Усянь и Лань Ванцзи, наконец, вспомнили, что пора исполнять «Покой». Как ни мощна была подавляющая способность мешочка цянькунь, всё же одной лишь её недоставало для сдерживания призрачной руки, поэтому вечерами они играли умиротворяющий «Покой».

Вэй Усянь потянулся за бамбуковой флейтой, которая по обыкновению находилась у него за поясом, но на этот раз ничего не обнаружил. Обернувшись, он увидел свой инструмент в руках Лань Ванцзи. Тот стоял со слегка опущенной головой и аккуратно обтачивал флейту, полностью поглощённый этим занятием. Спустя некоторое время Лань Ванцзи вернул инструмент владельцу, и Вэй Усянь заметил, что после обработки даже самые мелкие детали, такие, как прорези для пальцев, приняли куда более изящную форму.

Лань Ванцзи произнёс:

— Играй как положено.

Вспомнив, как ужасно они исполняли мелодии дуэтом в минши, настолько отвратительно, что Лань Цижэнь вышел из состояния глубокого обморока, чтобы от злости поплеваться кровью, а затем вновь впасть в беспамятство, Вэй Усянь захохотал так громко, что едва не распластался по полу. В голове у него пронеслось: «Бедный Лань Чжань столько дней был вынужден терпеть мою игру». Он прекратил дурачиться и с надлежащей серьёзностью поднёс флейту к губам. Однако, услышав всего несколько нот, мешочек цянькунь внезапно значительно увеличился в размерах и одним махом встал вертикально на пол!

Одна из нот сорвалась на оглушительную свистящую трель. Вэй Усянь заметил:

— Неужели наш дражайший друг уже привык к какофонии? Сейчас я играю как положено, но он всё равно недоволен?

Будто в ответ на его слова мешочек цянькунь резко полетел к Вэй Усяню. Тон мелодии Лань Ванцзи тут же резко изменился, и неуловимым движением руки все семь струн одновременно затрепетали, издав яростный звук, сравнимый с внезапным горным обвалом. Мешочек цянькунь мгновенно рухнул обратно. Вэй Усянь как ни в чём не бывало продолжил играть, а Лань Ванцзи расслабил запястье. Вернувшись к кроткому мотиву «Покоя», мелодия гуциня мало-помалу успокоилась и мягко слилась с мелодией флейты.

Вскоре песнь подошла к концу, и мешочек цянькунь, наконец, съёжился до своего привычного размера и затих. Вэй Усянь заткнул флейту обратно за пояс и сказал:

— За все эти дни он впервые так разволновался. Похоже, что-то вызвало у него особое раздражение.

Лань Ванцзи кивнул и обернулся к нему:

— Верно, и это «что-то» находится на тебе.

Вэй Усянь немедленно глянул на свои ноги. Со вчерашнего дня изменилось лишь одно — на его теле появилась проклятая метка, перенесённая с голени Цзинь Лина.

Цзинь Лин получил свою метку, когда был замурован в стену в каменной крепости на хребте Синлу. И, судя по реакции призрачной руки, возможно, что…

Вэй Усянь поинтересовался:

— Ты намекаешь на то, что ещё одна часть тела нашего дражайшего друга захоронена в стенах крепости-некрополя клана Не?

На следующее утро мужчины вновь направились на хребет Синлу.

Вчера Не Хуайсана прижали к стенке и вынудили во всём сознаться. За ночь он успел созвать наиболее надежных адептов своего ордена, чтобы разобраться с хаосом, учинённым незваными гостями. Когда Вэй Усянь и Лань Ванцзи добрались до места, кусок стены, из которого Вэй Усянь извлёк Цзинь Лина, уже был заложен камнями, а внутри покоился свежий труп. Наблюдая, как белые кирпичи ровными рядами укладываются друг на друга, Не Хуайсан смахнул пот со лба. Но тут, стоило ему обернуться, и ноги его подкосились, а на лице заиграла угодливая улыбка:

— Ханьгуан-цзюнь… и вы…

Вэй Усянь с улыбкой помахал ему в знак приветствия:

— Глава Ордена Не, латаете стену?

Не Хуайсан платком промокнул испарину, так усердно, что почти содрал слой кожи:

— Да, да…

Вэй Усянь с искренним сочувствием и лёгкой ноткой сконфуженности произнёс:

— Вы уж извините за хлопоты… Но, боюсь, немного погодя вам опять придётся заделывать в стене дыру.

Не Хуайсан согласно закивал:

— Да, да… А? Погодите!

Не успел он закончить фразу, как Бичэнь покинул ножны. Не Хуайсан стоял столбом и ошалело взирал, как кирпичная стена, что он отстроил заново всего несколько минут назад, пошла трещиной.

Воистину ломать — не строить. Вэй Усянь вынимал камни с изумительной быстротой, никак не сравнимой со скоростью, с которой адепты Ордена Цинхэ Не ещё совсем недавно скрупулёзно укладывали их. От такой несправедливости Не Хуайсан, подрагивая всем телом, отчаянно вцепился в веер и едва удерживался от того, чтобы разразиться слезами. Но Ханьгуан-цзюнь молчаливо стоял в стороне, поэтому Не Хуайсан тоже не осмелился ничего сказать. Когда же Лань Ванцзи, наконец, лаконично объяснил, в чём дело, он тут же поклялся перед Землей и Небесами:

— Не может быть! Этого просто не может быть! Все трупы, захороненные в крепости, целые, и все их конечности на месте. Там нет ни одного безрукого мужчины. Если же вы сомневаетесь в моих словах, то я готов самолично снести эту стену и доказать свою порядочность. Но после вы должны будете вернуть всё на место, без малейшего промедления. В конце концов, это всё-таки родовой некрополь моего клана…

Присутствующие адепты Ордена Цинхэ Не присоединились к ним. Теперь разрушением стены занимались ещё несколько человек, и потому Вэй Усянь отошёл в сторону, ожидая окончания работы. Спустя час кирпичная кладка той части форта, в которой погребли Цзинь Лина, была почти полностью разобрана. Некоторые из адептов надели на лицо тканевые повязки, другие же приняли по особой красной пилюле, чтобы их дыхание и энергия живых не вызвали преображение трупов. Постепенно из чёрного илистого грунта на поверхность начали проступать то мертвенно-серая рука, то опухшая нога с просвечивающей сеткой вен, то спутанные и запачканные землёй волосы. Трупы мужчин, всех до единого, наспех очистили и стройными рядами уложили на землю.

Мертвецы оказались на любой вкус и цвет: нашлись среди них и совершенные скелеты, и полусгнившие останки, и почти нетронутые тлением тела. Однако все их конечности были на месте, ни одного трупа без левой руки обнаружить не удалось.

Не Хуайсан осторожно заметил:

— Снести одну стену ведь достаточно, правда? Нам же не придётся рушить всю крепость? Право же, не стоит!

Одной стены действительно хватило. Проклятая метка на теле Цзинь Лина была насыщенного тёмного цвета, а значит, тварь, её оставившая, находилась очень близко к нему, не далее, чем на расстоянии, равном протяженности стены. Вэй Усянь присел на корточки рядом с трупами, немного подумал и обернулся к Лань Ванцзи:

— Думаешь, стоит достать мешочек цянькунь?

Вынуть левую руку из мешочка цянькунь и позволить ей самой обнаружить своё тело казалось не такой уж и плохой идеей. Но существовала опасность, что чрезмерное сближение руки с остальными частями тела может вызвать ещё большее её возмущение и привести к плачевным последствиям. К тому же, это место насквозь пропиталось энергией Инь, оттого вероятность печального исхода многократно возрастала. Именно по этой причине мужчины предусмотрительно пришли сюда днём. Вэй Усянь досадливо покачивал головой и размышлял про себя: «Неужели рука на самом деле принадлежит женщине, а не мужчине? Нет, невозможно… Уж отличить женскую кисть от мужской я способен с первого взгляда… Но не мог же наш дражайший друг был трёхруким?!»

Едва он собрался расхохотаться над своими мыслями, как Лань Ванцзи вдруг сказал:

— Ноги.

Подобное напоминание заставило его вспомнить, почему они здесь: Вэй Усянь совсем упустил тот факт, что проклятая метка поразила только ноги Цзинь Лина, и ничего более. Он тут же выкрикнул:

— Снимайте штаны! Снимайте штаны!

Не Хуайсан пришёл в совершеннейший ужас:

— Как вы смеете произносить столь постыдные вещи в присутствии Ханьгуан-цзюня!

Вэй Усянь ответил:

— Что здесь постыдного? Мы же все здесь мужчины. Помогите мне стащить с трупов штаны. Только с мужчин! Женщины нам не нужны.

С этими словами он потянул лапы к поясу ближайшего мертвеца. Несчастный Не Хуайсан даже в своих самых страшных кошмарах представить не мог, что сначала ему придётся раскрыть вековую тайну своего клана, а на следующий день — раздевать трупы прямо перед родовой крепостью-некрополем. Более того, надругательству подвергались трупы мужчин. Заливаясь горючими слезами, он подумал, что наверняка после его смерти каждый предок Ордена Цинхэ Не влепит ему такую затрещину, что и в своей следующей жизни он переродится калекой. Но, к счастью, действия Вэй Усяня прервал Лань Ванцзи. Не Хуайсан только открыл рот, намереваясь вознести ему хвалы за то, что он воистину достоин титула Ханьгуан-цзюня, как услышал его слова:

— Я сам.

Вэй Усянь удивился:

— Ты? Ты и вправду способен на подобное?

Казалось, брови Лань Ванцзи слегка дрогнули, словно он что-то недоговаривал. Тем не менее, он повторил:

— Стой на месте. Я сам.

Из всего того, что Не Хуайсану пришлось пережить за сегодня, это показалось ему самым ужасным.

Конечно же, Лань Ванцзи не стал руками стаскивать с трупов штаны. Вместо этого он воспользовался Бичэнем и аккуратно рассекал одежду на мертвецах, обнажая их кожу, при этом оставляя без внимания некоторые тела, поскольку их одеяния уже совсем обветшали. Через некоторое время он объявил:

— Нашёл.

Все немедленно посмотрели в его сторону. Подле белоснежных сапог Лань Ванцзи лежал труп мужчины, чьи бёдра опоясывали расплывчатые линии, по одной на каждой ноге. При ближайшем рассмотрении это оказались стежки, туго наложенные нитками телесного цвета. Между оттенками кожи ниже и выше швов наблюдалась небольшая разница: очевидно, ноги и верхняя часть туловища принадлежали разным людям.

Эту пару ног пришили к другому человеку!

Не Хуайсан выпучил глаза от изумления и окончательно лишился дара речи. Вэй Усянь спросил:

— Кто выбирает трупы, которые хоронят в вашей крепости-некрополе?

Не Хуайсан с остекленевшим взглядом ответил:

— Обычно прошлые главы заранее готовились к своей кончине и подыскивали себе мертвецов ещё при жизни. Однако мой брат скончался скоропостижно и не успел скопить для себя достаточно трупов, поэтому основную их часть доставлял я… Я абсолютно уверен, что среди моих находок не было ни одного с недостающими частями тела. А больше я ничего не знаю…

Попытаться вытащить из него ещё хоть какую-то информацию, например, личность того, кто же всё-таки мог бы прокрасться внутрь и спрятать там тело, дабы воспользоваться этим в своих целях, наверняка не представлялось возможным. Начиная от тех, кто обеспечивал Орден Цинхэ Не трупами, заканчивая адептами, посвящёнными в тайны ордена, нашлись бы бесчисленные подозреваемые. Похоже, что разгадать эту тайну удастся только после того, как они найдут все части тела покойника и соберут его душу и тело воедино.

Вэй Усянь, с большим трудом, но всё же справился с отделением ног от туловища и поместил их в новый мешочек цянькунь, сказав Лань Ванцзи:

— Выходит, нашего досточтимого господина четвертовали, более того, части его тела разбросали по всем городам и весям, кусок там, кусок сям. Насколько же сильно убийца ненавидел его? Что ж, нам остаётся только молиться, чтобы не оказалось, что он покромсал его на слишком мелкие кусочки!

На прощание Не Хуайсан сказал им:

— До встречи!

Однако, судя по искажённому ужасом и тревогой лицу, он бы предпочёл не видеться с ними до самой гробовой доски. Мужчины же покинули хребет Синлу и вернулись на постоялый двор. Прибыв в безопасное место, они вынули из мешочков все три конечности и тщательно осмотрели. И в самом деле, обнаруженная сегодня пара ног имела такой же цвет кожи, что и отсечённая рука. К тому же, стоило положить части тела рядом, как они тут же яро реагировали и начинали беспрерывно дрожать, словно жаждая воссоединиться. Но все их попытки не могли увенчаться успехом, поскольку между ними отсутствовал ещё один кусок. Тем не менее, все три конечности определённо принадлежали одному человеку.

Пока о загадочном трупе они знали лишь то, что при жизни он был высоким, мускулистым мужчиной крепкого телосложения, с длинными конечностями и высоким уровнем духовных сил. К счастью, вскоре призрачная рука указала новое направление, в котором им следует двигаться, — юго-запад.

Следуя её руководству, Вэй Усянь и Лань Ванцзи отправились в Юэян.