Мои друзья детства пытаются прикончить меня (Новелла) - Глава 36
Из глаз Лелии текли крупные слезы, а она ничего не могла ответить. Слова не приходили ей в голову.
Просто… она была так счастлива, что походила на свою мать, но это же и вызывало у нее грусть… Она никак не могла перестать плакать…
Герцог посмотрел на тихо плачущего ребенка и сказал:
— Поэтому я хочу спросить. Кто ты, дорогая?
— …
Лелиа нервно моргнула.
— Я… Я… Я…
Она хотела сказать правду, но губы ее дрожали. Она и представить себе не могла, что до возвращения няни кто-то обратит на нее внимание. Поскольку Лелиа не отвечала, а все продолжала лить слезы, старый рыцарь протянул руки.
Его морщинистые, но большие и крепкие ладони провели по ее щекам, стирая влагу.
— Не нужно себя принуждать.
Подняв голову, Лелиа увидела добрую улыбку старого герцога. Она сразу же перестала его бояться.
И захотела рассказать ему правду.
«Я ее дочь. Она была моей матерью…»
Почему-то ей казалось, что он и правда ей поверит даже без доказательств.
Но пока что Лелиа лишь продолжала плакать. Старый рыцарь гладил ее по щекам и голове. Это были очень теплые и заботливые прикосновения. Прошло много времени…
Вымотанная плачем Лелиа заснула, и герцог Суперион уложил ее на мягкое одеяло.
Когда его взгляд упал на слегка округлившиеся щечки ребенка, явно хорошо питающегося последние несколько дней, выражение его лица немного похолодело.
— …
Сначала он полагал, что она всего лишь на нее похожа.
Он не мог не думать о том, насколько схожей была их мимика: сразу вспоминал ребенка, которого отослал давным-давно, свою покойную дочь, которая его ненавидела.
Он взял эту девочку помощницей исключительно из-за чувства вины перед дочерью.
Однако сейчас все казалось еще занимательней.
Этот ребенок уж слишком сильно походил на его дочь.
Если присмотреться, дело было не только в гримасе страха, ее лице и даже удивительных желто-зеленых глазах.
А в том, как она блаженствует, когда ест что-нибудь вкусное, или как радостно она щурит глаза.
Говоря точнее, она походила на Элизабет в детстве. Ребенком Элизабет была жутко непослушным, однако с возрастом превратилась в совершенно другого человека.
У герцога ухудшалось настроение каждый раз, как он вспоминал жизнерадостную дочь из прошлого. Он невероятно сожалел.
Герцог Суперион признавал, что сам был неправ. Это он был виноват в том, что воспитывал дочь с таким холодным отношением.
Однако у этой девочки столь же теплая улыбка, как и у его дочери.
Каждый раз, когда в толпе изможденных рыцарей его взгляд выхватывал ее улыбающееся лицо, сердце герцога Супериона ухало вниз до самой земли.
Когда она наела щеки, слишком уж худенькие прежде, а теперь округлившиеся, она еще больше стала походить на Элизабет.
Сначала он подумал, что это странно. Ему сообщили, что император ищет ребенка. В отличие от Лелии, захваченной врасплох на пункте досмотра, герцог Суперион уже давно знал об этом.
Он думал, что она не имеет к этому никакого отношения. Однако когда им сказали, что у ворот будет досмотр, он увидел, как Лелиа побледнела. Это было странно…
«Это же нелепо».
Однако когда он вытащил плачущего ребенка из тайного отделения кареты, разбушевавшиеся мысли обрели ясность. Возможно, он просто сильно заблуждался из-за чувства вины.
Так что он все обдумал.
Девочка Лелиа и его дочь были очень похожи.
Стоило ему ее вытащить и увидеть плачущей, как он совершенно уверился.
«В этом дитя течет кровь Элизабет».
Было очевидно, что ей что-то известно. Иначе бы она не плакала с таким грустным видом. Герцог Суперион поднял свои большие руки и стиснул кулаки.
«Как же жила моя внучка, и почему император ее преследует?»
Его глаза сияли, как у взбешенного льва.
Вдруг он вспомнил, что она сказала в тот день, когда они ее нашли:
— На самом деле… М-мой отец меня ненавидит. Поэтому я сбежала.
— …Он тебя обижал?
— …
Припомнив ее слова, герцог Суперион крепко зажмурился.
«Он не смог защитить мою дочь…»
Герцог Суперион с самого начала был против брака Персея и его дочери. Возможно, он инстинктивно предчувствовал ее смерть.
Он помог императору Персею вернуть себе трон исключительно ради своих внуков.
Близнецы считались единственными потомками Элизабет.
Однако после нее остались не только они.
Деталей он не знал, однако очевидно, что ребенок, которого все считали умершим незадолго до самой Элизабет, выжил.
Когда Лелиа проснулась, герцог Суперион больше ничего у нее не спрашивал.
«Мне это кажется? Я же не сказала ему правды?»
Лелиа нервничала, но вскоре ее беспокойство улеглось.
Ведь теперь взгляд и голос герцога Супериона, когда он заботился о Лелии, стали еще дружелюбнее.
Словно он все знает, не спрашивая.
Словно ему не нужно ничего говорить.
Словно он будет ждать до тех пор, пока Лелиа сама не решит ему обо всем рассказать.
Из-за этого впервые с возвращения из храма Лелиа ощутила на душе легкость.
С другой стороны, герцог Суперион был настолько добр, что Лелиа чувствовала себя так, словно проводила время со своей матерью, которую ни разу не видела.
Стоило ей подумать, что ее дедушка с материнской стороны и правда ее узнал, сердце Лелии переполнялось эмоциями, ей становилось трудно дышать.
«Надо было сказать ему правду».
Она много раз пыталась ему открыться, но слова просто не шли. Потому что она знала, что расплачется, если заговорит об этом.
«Если мои друзья узнают, они больше не будут звать меня капитаном…»
Казалось, еще вчера они дразнили ее за плаксивость. Если они узнают, что она снова ревела… Лелиа могла себе представить, как друзья будут над ней издеваться.
«Все равно мы больше никогда не увидимся…»
После возвращения из храма к себе на родину, возможно, из-за того, что друзей не было рядом, ей начало казаться, что она попала в дни своего более раннего детства.
Ей казалось очевидным, что люди становятся меньше и младше в моменты усталости и одиночества. За то время, что она прожила в императорском дворце, и ее тело, и ее разум скукожились.
«Хорошо, что я сбежала», — подумала Лелииа и поклялась себе больше никогда не плакать.
Рыцари хмурились при виде герцога Супериона, обращавшегося с Лелией с невероятной добротой.
— Что случилось?
— Я что-то не так расслышала?
— Мне становится даже страшнее, когда он улыбается.
Рыцарям было дико смотреть на ласкового герцога Супериона, всегда ведшего себя с ними, словно злобный медведь.
В какой-то момент они приехали в Крит — последний крупный город, остававшийся до въезда на территорию Суперионов.
Карета остановилась перед магазином.
Герцог Суперион поднял Лелию и вынес ее наружу. Затем взял ее за руку, и они куда-то пошли.
Лелиа смотрела на своего дедушку с улыбкой.