Мои друзья детства пытаются прикончить меня (Новелла) - Глава 131
С этого дня каждый раз как Лелиа открывала поутру глаза, у нее ныл уголок сердца.
Она в очередной раз проснулась, хмурясь от боли.
После разговора с Оскаром минуло несколько дней.
С тех пор он пропал, исчез без следа.
Поначалу Лелиа думала, что он избегал ее, как некогда Каликс.
Однако когда выяснилось, что никто Оскара не видел… Каждый раз как она о нем думала, у нее болело сердце.
А еще Лелиа не могла понять, продолжало зелье действовать или нет.
При мысли о тех змеиных глазах она покрывалась мурашками, однако стоило ей представить голос Оскара, умоляющий о любви, и у нее начинало ныть сердце.
— Почему это произошло? — тяжко вздохнула Лелиа.
Все последние дни она не покидала своей комнаты.
Несколько раз приходила служанка, говорила, что кто-то хотел с ней увидеться, однако под предлогом плохого самочувствия Лелиа отвергала все просьбы о встречах.
Впрочем, она понимала, что вечно это не могло продолжаться.
«Ведь я не собираюсь оставаться тут навсегда…»
Она решила, что ей стоило как можно скорее вернуться во владения Суперионов.
Возможно, Оскар разберется со своими чувствами и, обретя мир, снова ее навестит.
— …
Однако факт того, что невозможно было предсказать, когда произойдет их следующая встреча, вызывал странные чувства.
Императорский дворец, Аурелия.
Среди придворных начал ходить странный слух.
И этот передаваемый втайне слух в какой-то момент достиг ушей принцессы Джулианны.
— О чем ты говоришь? — она наморщила лоб.
— Это…
— Давай же, рассказывай.
Служанка не находила себе места, однако, когда Джулианна разозлилась, ей пришлось все выложить:
— Ходят слухи, будто сэр Рут и принцесса Лелиа могут пожениться.
— …
Большинство придворных знало, что у Джулианны с Рутом отношения, и что все у них складывается хорошо.
Что это еще за слух такой?
Неужели рушится небо?
— Кто с кем может пожениться?
Джулианна закрыла глаза и положила ладонь себе на шею.
— Принцесса!
— Вы в порядке?
С помощью служанок дрожащая Джулианна смогла сесть. Сказав, что все в порядке, она вытащила из них подробности.
И из того, что она услышала…
Несколько дней назад, говорят, кто-то видел, как эти двое разговаривали на узкой дорожке, ведущей к императорскому саду.
Этим слух исчерпывался, но лишь до вчерашнего дня.
Император Персей вызвал к себе отца Рута, графа Кастрила, чтобы задать ему вопрос.
Он спросил, имеется ли уже у Рута невеста, и не хочет ли он обручиться с принцессой Лелией.
— Ха! — Джулианна вскочила с места. — Не может быть!
«Как мой папа мог?!»
Император Персей знал, что Джулианна и Рут любят друг друга.
Но он не хотел, чтобы они были вместе.
И все же Джулианна не ожидала, что он пойдет на такое.
Эта ситуация заставляла ее нервничать из-за того, что она, Лелиа, могла забрать у нее все.
Сколько бы она об этом ни думала, все это вызывало подозрения.
Было так странно, что Лелиа переоделась мужчиной и проникла в императорский дворец, столь жестоко обошлась с Джулианной и предала ее.
«Это все потому, что она думает, будто я украла ее место».
Это представляло угрозу.
«А теперь еще и Рут? Ты, наконец, показываешь свое истинное лицо?»
Теперь Джулианна понимала, зачем Лелиа переоделась мужчиной, проникла во дворец и сблизилась с Рутом.
— Ты пытаешься украсть мою жизнь!
Джулианну колотило, она чувствовала себя преданной.
Лишь вчера она навестила императрицу и сказала ей:
— Мне так жалко ее, мам…
Так и было.
Каждый раз думая о принцессе Лелии, она испытывала странное чувство вины.
Джулианна-то жила как благородная принцесса, а вот Лелиа — нет.
Однако ее папочка заботился о своей дочери, поэтому Джулианна хотела с ней ладить так, словно они с ней родные сестры.
Было очевидно, что в отличие от нее, с детства росшей как принцесса, у Лелии имелось множество недостатков в воспитании.
Поэтому Джулианна собиралась стать хорошей сестрой, которая сможет направлять ее и всему обучать.
Однако императрица ей твердо сказала:
— У тебя нет никаких оснований так думать. Оставь эти мысли, пока не лишилась всего, что у тебя есть.
Джулианну тогда заинтриговал решительный настрой ее матери.
«Теперь я вижу, что мама все понимала».
Император Персей в растерянности потер лицо.
Прошлой ночью он вызвал к себе графа Кастрила, чтобы спросить, не желает ли он поженить своего сына с Лелией.
Однако тот ответил, что его сын уже помолвлен с другой.
Граф Кастрил принялся перечислять обеспокоенному императору дворян своего ранга, которые могли бы составить партию для Лелии.
— …
Персей серьезно изучил предложенный ему список.
Служанки Лелии докладывали ему о каждом ее действии.
Они не сообщали ничего особенного, кроме бесячего факта, что ее часто навещали ее «друзья».
Все они принадлежали к королевским семьям других стран. Более того, являлись потомками самих императоров.
Отношения Лелии с самыми важными для нее людьми оказались гораздо ближе, чем Персей ожидал.
Стоило ему это выяснить, как он занервничал.
Вдруг его дочка, которую он едва смог заполучить, выйдет замуж за представителя иностранной королевской семьи и уедет жить к нему на родину?..
Разумеется, очевидно, что тогда Персей больше не увидится с ней до конца своей жизни.
«Нужно как-то вынудить ее остаться в Аурелии».
Поэтому император присматривал среди своих подданных хорошего кандидата, живущего в столице.
Он подыскивал семью, которую можно было бы легко контролировать, обладающую скромными финансовым положением и ограниченным влиянием.
Он собирался привязать браком преданную им Лелию к столице.
Если они будут видеться снова и снова, Персей рассчитывал, что однажды она признает его своим отцом.
Тут к нему явился слуга и сказал:
— Ваше величество, принцы-близнецы… Кажется, они нашли ее.
— Лелию?
— Да, ваше величество.
— …
По сути, он приказал сыновьям какое-то время Лелию не навещать.
Но, похоже, у них тоже закончилось терпение.
— Да, как я могу их останавливать?
У них общие родители, одна кровь течет в их жилах.
К тому же, для принцев их мать была лишь расплывчатым воспоминанием из детства.
Персей помнил, как они прижимались ушами к ее животу, слушая свою младшую сестренку.
Они тоже так сильно скучали по Лелии.
— …Хах.
«Думаю, это я во всем виноват».
Персей обернулся к портрету Элизабет, висящему на стене.
Прежде из-за императрицы Марианны он запрещал себе его вывешивать, однако теперь передумал.
С тех пор как он узнал, что Лелиа жива, ему больше не хотелось видеть никаких других глаз. Он даже не отдавал себе в этом отчета.
Поэтому к нему в кабинет принесли портрет Элизабет.
«Я больше не хочу скрывать свою тоску по покойной жене или свою вину перед Лелией».
Тем временем…
Лелиа беседовала у себя в комнате с навестившими ее друзьями.
Стояла холодная и неловкая атмосфера.
Все из-за Лелии с Гриффитом.
— Но… Вы что, поссорились? — спросил за разговором Ромео, указав на них двоих пальцем.
Гриффит закрыт рот и тонко ему улыбнулся, Лелиа же помрачнела и ничего не ответила.
— …
Каликс, вопреки обычному своему поведению, лишь тихо поглядывал на Лелию.
В какой-то момент он даже собирался на ней жениться… Затем он осознал, что заблуждался насчет идеи брака, и успокоился.
Однако его по-прежнему мучил вопрос:
«Ты несла меня на спине своими тонкими ручками? Такая хрупкая, ты бросилась спасать меня от волка».
В нем бурлили восхищение, уважение и любовь.
Сказать по правде, то происшествие в детстве полностью изменило жизнь Каликса.
Поэтому он собирался отомстить за своего покойного капитана, а затем ради него творить добро до самой своей смерти…
Однако его капитан оказался все еще жив.
Сколько бы Каликс об этом ни размышлял, он не мог придумать иной способ вернуть свой долг.
«Мне просто нужно всегда быть рядом с Лелией».
Что ж, честно говоря, лучше бы они поженились.
Сейчас он даже не мог этого сказать, потому что Лелиа сжимала кулаки и сбегала, стоило ей только услышать слово «свадьба».
Она перехватила на себе его взгляд.
Ее мрачное выражение лица отчего-то показалось Каликсу милым, поэтому он рассмеялся, не отдавая себе в этом отчета…
— Что смешного? — вдруг спросила Лелиа так, словно Каликс вел себя нелепо.
«Ох, это смешно. Почему это не может быть смешным? Но это мило…»
Каликс кивнул и огляделся, однако атмосфера в комнате стояла поистине ужасная.
«Вы говорили о чем-то серьезном?»
— …Будет проще, если думать о нем, как о щеночке, Лелиа.
Слова Ромео Каликса разъярили.
— Эй, к кому это ты относишься, как к собаке?
Наблюдая за их сварой, Лелиа прикоснулась ко лбу.
— …
Лишь мгновение назад она очень серьезно разговаривала с Гриффитом и Ромео.
Они обсуждали лекарство от Альцгеймера, исцелившее ее бабушку.
За последние несколько дней ее злость на Гриффита немного поутихла.
Сказав: «Давай разделять личное и общественное», — она смогла проявить рациональность и обратиться к нему с этим вопросом.
Она хотела распространять лекарство от его имени.
Можно было настроить автоматическое производство снадобья. И каждый раз как будет набираться достаточное количество, оно бы доставлялось Гриффиту.
Тот улыбнулся и с радостью согласился.
— …
При виде довольного Гриффита Лелиа начинала беситься.
Ей казалось, что это он виноват во внезапном исчезновении Оскара.
Но на самом деле, это она сама во всем была виновата. Она очень грубо и трусливо себя повела.
Однако счастливое и не обремененное тревогами выражение лица Гриффита… так раздражало.
— …
Как Лелиа и думала, Гриффит был по-настоящему рад.
Увидев, как она на него пялилась, он зажмурился и улыбнулся.
Это чувство совершенно отличалось от того, что он испытал за несколько дней до этого, когда все его тяжкие труды пошли насмарку.
По сути, тогда… ему хотелось убить Оскара. Все равно тот сейчас бессмертный, так что на самом деле убить его не выйдет, но все равно.
Гриффит сносил его поведение каждый раз, как он мешался ему, словно заноза в заднице, и в итоге его все равно постигла удача.
После того как Оскар внезапно исчез, мир засиял яркими красками.
Утром в день своей пропажи Оскар явился к Гриффиту и сделал вид, что убивает его.
Сказать по правде, это было довольно пугающе.
Несмотря на то, что Гриффит мог исцелить отрезанную руку своими священными силами, сколько бы ее ему ни отрубали, это не значило, что он не чувствовал боли.
Оскар рубил его на куски до тех пор, пока не успокоился.
Гриффит быстро исцелился, однако вспоминая пережитую в тот день боль, он не мог не скрипеть зубами.
С Оскаром, выражавшим свой гнев всем своим телом, было сложно иметь дело.
Этому монстру даже священные силы не помогут.
Хотелось бы Гриффиту оставить раны незалеченными и показать их пришедшей следом за Оскаром Лелии, чтобы она видела его страдания… Он жалел, что так не сделал.
«Однако после того дня он исчез сам…»
Гриффиту показалось, что пережитая им в тот момент физическая и душевная боль исцелилась самим фактом того, что Оскара больше не было рядом.
Какая прекрасная награда за пережитые мучения.
«Оно того стоило».
А сегодня Лелиа пришла к нему с отличной идеей и попросила о помощи в трудном деле.
На этот раз Гриффит был уверен, что не облажается.
Обдумывая эти счастливые мысли, он вдруг перехватил взгляд Лелии.
— …
Та хмурилась.
Гриффит подмигнул ей.