Мой муж меня ненавидит, но потерял об этом свои воспоминания (Новелла) - Глава 10

Мисс Сеймур позвала мне не из-за ожерелья, которое я получила от Теодора. И не из-за того, что я продала все драгоценности, которые привезла с собой из герцогства Эверетт.

Конечно, такие вещи, должно быть, уже дошли до ее ушей, но, похоже, ее это не сильно волновало.

Тем не менее, это все равно удивило меня — вместо обычной строгости на ее лице появилось глубокое выражение.

«О, вы здесь».

Стоя у окна, миссис Сеймур оглянулась на меня и коротко сказала. Она была спокойна, но в ее глазах читалась неописуемая печаль.

Я медленно подошла к ней, ступая так, чтобы не было слышно ни звука. Она отправила меня на осмотр территории, но не похоже, чтобы она питала ко мне какую-то злобу. Просто между нами была какая-то неловкость.

«Я слышала, что вы меня ищете…»

«Да, мне есть что тебе сказать. Ты тоже должна знать, Лили».

Миссис Сеймур поманила меня, а затем продолжила говорить.

«Через четыре дня будет годовщина смерти Камиллуса. Старшего брата Тео».

«……!»

Мои глаза неосознанно расширились, самообладание быстро улетучилось.я понятия не имела. Хотя меня ознакомили с семьей Валентино до замужества, наставник не упомянул, когда скончался Камиллус Валентино.

Внезапно я вспомнила Теодора, проливающего слезы в мрачном саду на рассвете. В последнее время атмосфера в поместье стала мрачной, а выражение лица мисс Сеймур было полным скорби.

Все это происходило потому, что приближалась годовщина смерти Камиллуса Валентино.

«Ты ведь знаешь, как скончался Камиллус, верно, Лили?»

«…Я слышала, что он скончался, когда пытался заблокировать трещину».

Я ответила так, как помнила. Миссис Сеймур привела меня в комнату, полную портретов. Похоже, это была комната, где хранились портреты герцога Валентино, его жены и их ближайших потомков.

«Это случилось, когда Камиллусу было всего двадцать лет, а Тео был моложе. Предыдущие герцог и герцогиня… Мой шурин и моя сестра — их тоже унесло внезапно появившейся трещиной, и они погибли. Но даже жизнь Камиллуса оборвалась из-за трещины».

«……»

Миссис Сеймур остановилась перед двумя большими портретами, под которыми элегантным шрифтом были написаны имена: Питер Валентино, Рене Валентино. Это были бывшие герцог и герцогиня.

«Я…»

Миссис Сеймур заговорила, глядя на два портрета, но не смогла продолжить свои слова, как будто ее горло сжалось. Лишь спустя мгновение она продолжила.

«Я очень дорожила своими зятем и сестрой. Эти двое заслуживали всеобщей любви. Почему они должны были умереть в таком молодом возрасте? Я до сих пор многого не понимаю».

«……»

«И Камиллусу пришлось пойти по этому же пути».

При этом взгляд, обращенный на меня, был несколько странным, и вскоре я поняла, почему мисс Сеймур говорила об этом со мной. Смерть бывших герцога и герцогини, а также их старшего сына… можно было понять как вину злодеяний Эверетта.

По моему позвоночнику пробежали мурашки, но я быстро восстановила самообладание. Если за их смертью стоит семья Эверетт… Тогда можно ли было манипулировать появлением трещин?

Я никогда не слышала, чтобы такое было возможно. Но если это мой отец… он мог найти способ.

Но в любом случае, это было бы невозможно для человека.

Осознавала это миссис Сеймур или нет, но вскоре атмосфера вокруг нее снова стала спокойной, и она медленно пошла прочь. Затем она остановилась перед покрытым пылью портретом молодого человека… Камиллуса Валентино.

Камиллус Валентино на портрете выглядел человеком, который производил мягкое впечатление, с его теплыми каштановыми волосами и светло-голубыми глазами. Я снова взглянула на портрет предыдущей герцогини, и… мне показалось, что он похож на Рене Валентино.

«Камиллус был таким хорошим ребенком. Он был добродушным и заботливым, все его обожали».

«……»

«Камиллус очень любил Тео. После его злополучной кончины… Тео был полубезумен. И всякий раз, когда приближается годовщина смерти Камиллуса, ему все еще тяжело».

Миссис Сеймур протянула руку и осторожно погладила портрет, затем грациозно повернулась, чтобы посмотреть на меня. Ее серо-зеленые глаза выглядели спокойными. Нет, это спокойствие было притворным.

«Через четыре дня состоится поминальная служба по случаю годовщины смерти Камиллуса. Изначально это должна быть ты, хозяйка дома, которая будет проверять бюджет, расписание и гостей, но… Ты не так давно приехала в поместье Валентино, Лили. Так что я пока возьму все на себя. Для такого важного события не должно быть ошибок. Ты ведь понимаешь, да?»

«…Да, я понимаю».

В конце концов, она подняла главный вопрос. Но госпожа Сеймур не стала бы вот так просто звать меня, чтобы получить мое разрешение.

Она еще походила по портретной комнате и рассказала мне одну старую историю, выразив свои сомнения по поводу сомнительных смертей ее родственников. Этим она, видимо, хотела внушить мне чувство вины.

Сделав реверанс в сторону миссис Сеймур покинула портретную комнату, я сразу же вернулась в свою собственную комнату. Ожерелье, которое я получила от Теодора, лежало на моем туалетном столике. Как только я увидела его, я почувствовала себя расстроенной до крайности.

Я присела в темноте. В голове промелькнуло выражение лица Теодора, когда он стоял в саду, и пришло запоздалое осознание.

В тот момент я определенно хотела утешить его, даже не зная, почему он плачет.

‘После его печальной кончины… Тео был наполовину обезумел. И всякий раз, когда приближается годовщина смерти Камиллуса, ему все еще тяжело’.

Почему миссис Сеймур пыталась заставить меня чувствовать себя виноватой? Это было предупреждение? Даже если я вижу, что Теодору тяжело, она хотела сказать, что я не должна осмеливаться подойти к нему, чтобы утешить его по этим причинам?

Да. Я тоже это знаю. Я не должна была забывать о своем положении.

Но разве легко было бы закрыть на это глаза, даже видя, как он борется прямо на моих глазах?

Подумав так, я уставилась в пространство, ошеломлённая, как будто кто-то ударил меня.

Почему?

Я, конечно, могу закрыть глаза на Оуэна, Гессена и Леннона. То же самое касается мисс Сеймур и других людей. Но Шарлотта была исключением.

Шарлотта…

«……»

Шарлотта — дорогой для меня человек.

Тогда Теодор Валентино… Почему?

«Хватит.»

Да, давай остановимся. Хватит думать. В любом случае, когда-нибудь в будущем меня либо отравят до смерти, либо разведут. Не должно быть никаких чувств. Вообще ничего.

Ожерелье, подаренное Теодором, внезапно появилось в поле зрения. Светло-зеленый перидот прозрачно блеснул, но я поспешно засунула его в ящик.

‘Ах…’

После того, как я плотно закрыла ящик и спрятала его таким образом, мерцание перидота совсем не просочилось наружу, и это, казалось, помогло, поскольку мой разум стал спокойнее.

А, понятно. Мне нужно спрятать его. Положить в самый дальний ящик и забыть о нем. Тогда я даже не буду думать о том, что хочу утешить Теодора.

Я представила, что внутри меня находится маленькая коробочка. В эту коробочку я положила все вещи, которые боялась назвать, одну за другой. Эти эмоции не мои. Им не позволено быть моими.

В тот момент, когда они будут названы, когда они будут произнесены, только я останусь несчастной.

* * *

Четыре дня спустя состоялась поминальная служба в честь Камиллуса Валентино.

Я тоже присутствовала, но только тихо стояла в одном углу, как будто была совершенно чужой.

Люди время от времени поглядывали на меня, их взгляды были не рады мне, но я старалась ни с кем не встречаться глазами и держала голову опущенной.

«Бедный Камиллус…»

«Даже небеса равнодушны. Такие хорошие люди, как Камиллус и Тео, должны жить долго и счастливо, но почему такие злобные ублюдки, как Эверетты…»

«Тише, я думаю, она все слышит».

Всякий раз, когда я слышала такие слова, мне казалось, что на меня льется дождь, как на валун, который высекли и понемногу сбивают дожди — уродливый камень, который может только оставаться на своем месте.

Кап, кап…

И тут начался дождь. Пока я ошеломленно смотрела на пасмурное небо, кто-то подошел ко мне с зонтиком.

Как только я подняла взгляд, передо мной появилось лицо без выражения. Под слегка опущенными черными ресницами скрывались голубые глаза, которые оба казались глубокими, как озеро. Когда наши взгляды встретились, его брови сморщились, как будто он был раздражен, затем он осторожно произнес.

«Тебе нужно выбраться из-под дождя. Почему ты стоишь здесь?»

«А…»

Поминальная служба, похоже, только что закончилась, так что мне можно было зайти внутрь. Кивнув, я опустила капюшон плаща на лицо. Робкими движениями я собиралась обойти Теодора и направиться к центральному особняку, но он схватил меня за руку с несколько недоверчивым выражением лица.

«Используй зонтик».

«…Хорошо.»

Я уже собиралась сказать, что прекрасно обойдусь без него, но молча согласилась, так как на нас смотрели другие. Теодор стоял рядом со мной под зонтом, и я опустошила свои мысли, пока мы шли вместе.

Когда мы вошли в фойе, я отстранилась от Теодора, который все еще стряхивал капли со сложенного зонта. Затем я услышала голос, зовущий его.

«Тео! Давно не виделись».

Это был высокий красивый тон, похожий на голос сопрано. Когда я подняла голову, первое, что бросилось в глаза, были розовые волосы.

Я тупо уставилась на новое лицо, но красивая женщина с алыми глазами ярко улыбалась Теодору.