Невеста губернатора (Новелла) - Глава 104
Что мне делать? Убежать? Куда? Что, если Диртес выстрелит раньше?
Потом она вспомнила слова мужчины. Если хочешь жить, сиди тихо. Оглядев комнату, она увидела таких же, как она, сидящих по углам.
«Прямо как горничная на кухне.»
Были люди, которые тупо смотрели на небо закрытыми глазами, как люди, потерявшие душу. Синдер осознала разницу между живыми и мертвыми. Все живые были рамединцами, а все мертвые — из Саула.
«Почему? Есть ли причина убивать только людей Саула?»
Когда Синдер подняла взгляд, что-то внезапно коснулось ее руки. Синдер забыла, что на нее направлено ружье, и закричала от ужасающего холода:
— Что это!?
В этот момент она почувствовала ужасную боль в плече. Она упала на пол, даже не успев обернуться.
— Ы… ах…
Внезапно ее зрение затуманилось и мозг начал пустеть.
«Яд?»
Первыми на ум пришли ядовитые насекомые Саула, о которых она то тут, то там слышала.
«Меня укусило что-то подобное?»
Затуманенным зрением она увидела, как что-то быстро ползет по руке мужчины. Зеленая лоза выглядела как стебель растения. А на конце стебля качалось что-то вроде белого цветка.
«Цветок?»
Ни за что. Не может быть, чтобы растение могло так двигаться, как животное. Когда она уже теряла сознание, Синдер внезапно почувствовала жгучую боль в затылке. Она уже испытывала эту боль раньше. Это была боль, которую она почувствовала, когда монстр, появившийся из ниоткуда, схватил ее за шею и бросился бежать.
«Гарш!»
Боль, начавшаяся в том месте, где укусил гарш, пробудила разум Синдер.
— Кыхх…
Стон сорвался с губ Синдер от сильного ощущения огня и воды, сталкивающихся внутри ее тела. По мере того, как зрение неоднократно расплывалось и прояснялось, отдаленное сознание медленно возвращалось. То, что было внутри ее тела, вытеснило то, что вошло. «Что это? Что, черт возьми, проникло в меня…»
— Яд Гарша надолго останется в твоем теле, так что не забывай пить лекарства.
Она вспомнила, что сказал Брайан на обратном пути из Зебрема. Может ли яд гарша спасти меня сейчас?
Пока она медленно возвращала себе сознание, она снова услышала мужской голос.
— Это странно. Почему эта женщина держится так долго?
Точно. Было видно, что мужчина что-то задумал. Она не понимала, что случилось, но яд гарша привел ее в чувство.
«Нельзя чтобы меня поймали.»
Синдер отвернулась от мужчины. Ее тело еще не подчинялось ей полностью. Она должна была каким-то образом стать похожей на других людей Рамедеса.
Но в этот момент Синдер встретилась взглядом с Диртес.
«Черт!»
У нее должно было быть непроницаемое лицо, но в тот момент, когда их взгляды встретились, она не смогла скрыть своего удивленного выражения. Диртес просто молча смотрела на Синдер. Она дрожала при мысли, что ее поймают. Несомненно, Диртес скажет этому человеку, что она ведет себя странно.
Однако, вопреки мыслям Синдер, Диртес приблизилась к ней, не говоря ни слова. Что ты пытаешься сделать? Когда Синдер так подумала, Диртес подняла руку. В руке у нее было ружье.
— ……!
Пам!
С глухим звуком тело Синдер упало на пол. Синдер медленно закрыла глаза, отдаваясь вернувшейся тьме. Она почувствовала, как что-то теплое стекает по лицу.
Почему Диртес это сделала? Что со мной будет?
Синдер задумалась в последний раз.
Почему Диртес плачет?
— Зачем? — спросил Дилан Диртес, которая спокойно стояла перед упавшей девушкой. Но она стояла там, держа ружье, без ответа. Диртес вдруг замахнулась на новую девушку Рамедеса.
Он задавался вопросом, освободилась ли она от власти ланспазии, сделав то, чего ей не говорили, но, к счастью, в отличие от опасений Дилана, у Диртес не было другой реакции.
Тем не менее, это было странно. На людей Саула не действует сила ланспазии. Поэтому он не может манипулировать их воспоминаниями. Итак, в отличие от рамединцев, он решил убить их всех. Таким образом, они не смогут рассказать о том, что видели. Лаклан не должен знать, что ланспазия двигается или что Диртес и Сесиль двигаются странно, словно одержимые.
«Старик Осло настоятельно просил об этом.»
Он просил, чтобы Лаклан никогда не узнал о ланспазии.
«Я не хотел убивать людей, но…»
Так думал Дилан, глядя на груду трупов оставленные Сесиль. Несмотря на то, что Хелен убрала много слуг из-за слов Диртес, в доме все еще было несколько слуг. Среди них трое из Саула. Сесиль только что убила последнего.
Дилан использовал Сесиль и Диртес, чтобы привести их в комнату одного за другим, чтобы подчинить себе. Когда эти двое спросили, могут ли они помочь, слуги без вопросов вошли в комнату, немедленно заткнули им рты и связали руки.
Слуги Саула потянулись к другим стоявшим слугам и просили о помощи, но рамединцы, контролируемые цветком, просто молча наблюдали. Нет, скорее помогли завязать.
Убивать людей не весело ни при каких обстоятельствах. Поэтому Дилан позаимствовал руки Сесиль. Сесиль была слабее, так что это заняло много времени, но Дилан не хотел пачкать свои руки. Кроме того, ему нужен был кто-то, кто покрывал бы его грехи.
— Прости, Сесиль. Этим я получу долг за выпивку.
Дилан сказал таким голосом, как будто ему было очень жаль. С его слов Сесиль молча убила последнюю служанку и оттащила ее в угол.
— Диртес, если бы ты была с нами, все закончилось бы раньше, — пробормотал Дилан с искренним сожалением. В отличие от Сесиль, которая безукоризненно подчинилась его словам, Диртес никого не убивала, сколько бы ни приказывал. Дилан знал, что разум Диртес все еще был там, по свету в ее глазах, который лишь изредка сиял в ее затуманенных глазах, и по слезам, которые текли, когда Сесиль убила первую служанку.
«Это из-за того, что она спала с Лакланом?»
Ну, с такой женщиной рядом, он бы тоже не стал сдерживаться. Дилан согласно кивнул головой.
— Леди Диртес, медленно опустите ружье.
— ……
Ответа не было. Диртес упорно продолжала держать ружье.
— Тск.
Дилан цокнул языком и больше не приказывал. Он потратил слишком много времени на убийство и внезапное появление этой девушки… Карета у резиденции губернатора с тревогой ждала их.
— Сесиль, поторопись и поменяйся одеждой с леди Диртес.
При этих словах Сесиль тут же сняла широкополую шляпу, которая была на ней. Это была шляпа, которую он купил для Сесиль в первую очередь для того, чтобы скрыть Диртес, когда они покинут это место. Он планировал выбраться отсюда быстро, воспользовавшись тем, что скоро наступит темнота и сменится охрана. Преимущество этого места в том, что охрана строга к тем, кто входит, но безразлична к тем, кто выходит, но раз двое вошли, то и выйти должны двое, чтобы не было никаких подозрений. Конечно, это означало, что Сесиль останется здесь.
Пока Сесиль и Диртес переодевались, Дилан смотрел на девушку, которую ударила Диртес. Она лежала с окровавленной головой. Она не могла понять, почему Диртес так отреагировала на эту девушку. Они знакомы друг с другом? Она ее особенно ненавидела?
— Ну, в любом случае воспоминания будут изменены.
Дилан подошел к рамединцам, которые стояли в оцепенении. Теперь они дадут ложные показания.
Дилан, криво улыбаясь, наступил на что-то и остановился.
— Ах.
Он наклонился и поднял то, на что наступил. Брошь из прозрачного голубого сапфира упала на пол и покатилась. Это была драгоценность, которую Диртес купила в ответ на предложение Лаклана.
Забрать с собой? Немного подумав, Дилан усмехнулся и швырнул его на пол. Было бы неплохо оставить это в утешение губернатору, который останется один без невесты.
Ботинок Дилана снова наступил на брошь. Жуткий скрипящий звук эхом раздался из-под ботинок, а затем медленно стих.