Невеста губернатора (Новелла) - Глава 21

Он слегка повернул голову, взглянув на лекарство, оставленное на тумбочке, и щелкнул языком. При этом его хватка на ее волосах не ослабевала. Ее мягкие платиновые волосы запутались между его пальцами. Пытаясь игнорировать его прикосновение, Диртес посмотрела на Лахлана.

— …Ты специально кормил меня снотворным?

Узнав в ее словах сарказм, Лахлан тихо рассмеялся.

— Ты пытаешься спросить, не наркоман ли я, который употребляет наркотики, чтобы проникнуть в комнату девушки ночью?

«…»

— У меня нет причин делать такие вещи. Независимо от того, проснулась ты или нет, для меня не имеет значения. Крейг сообщил, что будет использовать более высокие дозы лекарства, так как у тебя проблемы со сном по ночам. Ты сегодня не ела, тебе лучше?

«…»

Хотя его голос звучал дружелюбно, она инстинктивно отвернулась. Заметив ее движения, Лахлан встал.

Диртес подумала, что после этого он бы вышел из комнаты, но вместо этого мужчина вернулся к краю ее кровати. В одной руке у него была одежда, в другой — мокрое полотенце.

Когда он взял ее за плечо и убрал одежду с сиденья рядом с ней, Диртес осознала. Она выяснила, кто был тем, кто переодевал ее ночью.

— Ты тот, кто меняет…

— …Ты, должно быть, думала, что это сделала Хелен.

Диртес была так потрясена, что чуть не прикусила язык от смущения. Ее лицо начало гореть, и она начала чувствовать все большее головокружение с каждой минутой.

Стянув с плеча рукав ее пижамы, он вытер ее шею, покрытую холодным потом. С каждым движением Диртес чувствовала, как сжимается ее горло.

Должна ли я кричать?

Хотя эта мысль пришла в голову быстро, она так же быстро исчезла, как только она поняла, насколько глупым был бы этот план. Она была не в том положении, чтобы издавать хоть какое-то восклицание. Если бы она это сделала, жители особняка просто вбежали бы и увидели естественную сцену, когда владелец особняка заботится о том, что принадлежит ему.

Полотенце, смоченное в прохладной воде, медленно вытерло шею и ключицу Диртес. Его рука медленно двинулась дальше вниз, достигнув ее груди, прежде чем замереть. Он вздохнул.

С луной позади него ничто не могло осветить его лицо, и Диртес не могла разобрать выражение его лица. Нервничая, она быстро прикусила язык, чтобы промолчать. Если бы его рука опустилась еще ниже, она оказалась бы у нее на груди…

Вскоре его рука, которая замерла, снова начала двигаться. Глаза Диртеса расширились, когда она поняла, что он делает. Рука Лахлана развязывала узел на ее плече.

Учитывая, что ее плечо было повреждено и его движение, а тем более поднятие, причиняет Диртес сильную боль, ее пижама была сделана с учетом такой ситуации. Ее пижама представляла собой два куска ткани, которые были связаны вместе на плечах и талии, что позволяло легко снять ее, при этом поврежденные участки практически не двигались.

Диртес быстро взглянула на полусонную Хелен, подпиравшую ее подушкой. Если узел развязать, одежда…

При этой мысли она быстро протянула руку и схватила руку, которая пыталась развязать веревку. Его рука была горячей, кожа была грубой, а вены набухли.

« Ух!..»

В суматохе эмоций и мыслей она двигалась торопливо. Ее плечо невыносимо болело под бинтами. И все же Диртес не могла стряхнуть с себя руку Лахлана.

Под куском ткани на ней не было нижнего белья. Если они развяжутся, ее неприкрытая грудь будет полностью обнажена. Она начала чувствовать головокружение при этой мысли.

— Опусти руки, твое плечо, должно быть, сильно болит.

— Пожалуйста, позовите Хелен. Почему вы хотите…

— Хелен с вами весь день. Я не могу допустить, чтобы она была и ночью. Я не буду груб.

В тот момент, когда он закончил свои слова, веревка, связывавшая ткань, дернулась, и ее одежда беспомощно упала на землю. Как только она почувствовала, что ткань покидает ее грудь, Диртес инстинктивно вскинула руки и прикрылась.

Диртес крепко сжала зубы. Острая боль пронзила ее плечо, словно в него вонзился нож. Несмотря на это, она не могла опустить руки. Холодный пот пропитал ее спину.

Пока Диртес сидела, краснея от стыда, Лахлан начал развязывать второй узел на талии. Поскольку руки Диртес прикрывали ее грудь, она ничего не могла сделать, чтобы остановить его.

— Труднее сделать это сейчас, когда ты проснулась.

Это был голос, звучавший сварливо, но с примесью смеха. Почему-то его слова походили на насмешку. Диртес наклонилась назад. Она могла доверить безопасность своего тела в руках этого мужчины. Рука Лахлана поддержала ее за шею, когда он заметил, что она уклоняется. Она попыталась оттолкнуть его левым плечом.

Она чувствовала, как полотна одежды касаются ее кожи. Задняя половина пижамы, которая была в руке Лахлана, кучей упала на пол.

«…!»

В этот момент в нее как будто ударила молния. Жар вспыхнул везде, где его голая кожа коснулась ее, усиливаясь, когда его грудь коснулась ее лба. Страх также пробежал по ее венам из-за того, что на ней почти ничего не было одето перед мужчиной.

Хотя холодный ветер, дувший мимо, охлаждал ее спину, ее лицо все еще горело от смущения. Теперь она даже не могла сказать, холодно ей или жарко.

Удар. Удар.

Она могла чувствовать слабый звук пульсации на ее лбу. Заметив, что это было не от нее, Диртес была поражена, поняв, что это был Лахлан. Сразу же Диртес попыталась оттолкнуть его.

Когда она двинулась, хватка Лахлана в ответ усилилась. Ее тело слегка наклонилось. По сравнению с моментом назад, когда ее лоб едва касался его груди теперь все ее тело: плечи, грудь и ноги — все в его руках.

Теперь Диртес могла еще отчетливее чувствовать свое дыхание. Сердце Лахлана, казалось, билось так же быстро, как и ее. Нет, может быть, даже больше, поскольку он казался еще более нервным, чем она.

«Почему?»

Они сидели, и между ними обоими повисла тишина. Сердца бьются быстро, становясь единым целым.

Таинственное ощущение и чувство, которые она испытала, позволили ей на мгновение забыть о своих страхах. Когда она почувствовала дыхание Лахлана у своего уха, она перестала сопротивляться.

— Диртес.

«…»

Просто услышав ее имя, сорвавшееся с его губ, Диртес ощутила, что задыхается.

— Ты действительно… Я никогда не ожидал, что ты будешь здесь…

«…»

— Ты… здесь, на этой земле… передо мной…

Диртес слушала его слова, не в силах придумать связный ответ. Она чувствовала это и в пустыне. Глубокая, темная тоска в его голосе. Из тех, что выковали в ее памяти такое воспоминание. Диртес смутилась, вспомнив такие подробности.

Видя такую ​​глубину желания в его голосе, она хотела спросить его, почему у него такой голос, но она не могла заставить себя сделать это. Почему он так отчаянно звал ее по имени…

Тут-то ей и пришла в голову мысль. Имя, под которым его впервые узнал Диртес. Имя Криаг говорило ей не звать вслух.

— Кассар?

«…!»

В этот момент тело Лахлана вздрогнуло, словно в него ударила молния. Биение сердец, которые раньше были синхронизированы, больше не было единым целым. Биение его сердца казалось Диртес громче. Сердце Лахлана билось так быстро, что он чувствовал, словно вот-вот взорвется.

— …Запомнила?

— Ты меня помнишь?

На ее слова он оттолкнул ее, повернув лицом к себе. Его голубые глаза, не терявшие блеска даже в темноте, казалось, умоляюще смотрели на нее. Она чувствовала, как ее тело становится горячее, когда ее кожа касалась его. Диртес вдруг испугалась своего внезапного переключения на серьезное отношение.

— Н-нет, это не так.

Она решила дать прямой ответ.

— Я понятия не имею. Мы… Мы встречались где-то еще раньше?

Почти сразу после этого она увидела, как блеск в его глазах начал тускнеть от ее слов. Он повернул голову и несколько раз провел руками по лицу со вздохом. Даже с точки зрения постороннего человека можно было сказать, что он пытался контролировать свое смущение.

Вскоре после этого Диртес вздрогнула, когда что-то холодное коснулось ее спины. Именно тогда Диртес внезапно вспомнила, зачем он здесь.

Она дернула ткань и прикрыла грудь. Она стояла перед мужчиной, которого едва знала, практически без одежды. Это само по себе было непростительным поступком грешницы.

Диртес дрожала, ее дыхание вырывалось неровно. Внезапно раздался хриплый голос Лахлана.

— Если ты предпочитаешь, чтобы я этого не видел, обернись. Я не буду касаться тебя спереди.

Это было не потому, что она чувствовала себя неловко из-за своего тела, а потому, что, если бы она смотрела на него на секунду дольше, она чувствовала, что он мог бы опустить ее руки, прикрывающие ее грудь.

В конце концов Диртес выбралась из его рук и обернулась.

Он казался непреклонным в желании выполнить свою задачу. Так что все, что Диртес могла сделать, это следовать его инструкциям и позволить ему закончить это как можно скорее. Она могла только молиться время от времени, чтобы все прошло быстрее.

— Приляг. Я не могу протереть все это, если ты сидишь вот так.

— Тебе не нужно помогать мне вытирать…

— Приляг, пожалуйста.

Хотя он не принуждал ее физически, его голоса было достаточно, чтобы она это сделала. Она осторожно легла на кровать. Затем ее осенило. Диртес лежала совершенно голая и беззащитная спиной к мужчине. Все было на виду, от ее плеч до талии, ног и ягодиц.

Притворившись, что она что-то забыла, Диртес протянула руку и схватила тряпку. Ей было стыдно за свое тело, которое было полностью видно в пронизывающем лунном свете, и за взгляд мужчины, который его увидит. Ей нужно было что-то, чтобы скрыть все это.

— Диртес.

Когда его рука накрыла ее руку, она почувствовала, как его тяжелое тело прижимается к ее спине.

Его одежда касалась голой кожи ее спины и талии. Холодное ощущение его пуговицы заставило ее похолодеть.

Лахлан поднял свое тело, словно осознав это. Она услышала шорох одежды, прежде чем обратить внимание на классическую рубашку, которая вскоре упала в кучу одежды, которая была ее пижамой. Как только она поняла, что это одежда Лахлана, она глубоко вздохнула.

— Я не хочу…

Когда она попыталась отползти, она почувствовала сильную хватку на обоих запястьях.

Лахлан схватил ее за запястья. Взобравшись на вершину, Диртес не могла ничего сделать, чтобы остановить его.

Его поведение ничуть не удивило ее. Было ясно, что у него есть желание к ней, и она предполагала, что это произойдет на следующий день после того, как она дала обет.

Но только потому, что он был полон решимости добиться своего, не означает, что она просто будет сидеть сложа руки и позволять этому происходить.

В этот момент что-то еще коснулось ее спины. На этот раз это было не то ощущение холода, которое она чувствовала несколько минут назад. Сквозь тонкую ткань она чувствовала его тепло. Диртес начала сопротивляться еще яростнее. Она никогда раньше не чувствовала такой теплоты от другого человека, тем более от мужчины.

Тело Диртес окаменело, у нее кружилась голова от жары.

Именно тогда она услышала голос Лахлана возле своего уха.

— Оставайся на месте.