Невеста губернатора (Новелла) - Глава 30

— О чем же вы думаете?

В ответ на вопрос Брайана Лаклан посмотрел на пальцы и сказал:

— Четыре раза.

— Что?

— Я слышу это за сегодня в четвертый раз.

— Кто?… О, вы же сказали, что Хелен вернулась. Что ж, она, должно быть, задала тот же вопрос, что и я.

Сказав это, Брайан вложил в руку Лаклана ручку и поднял стопку бумаг. Лаклан быстро прочитал их, ничего не говоря, и в конце подписал.

— Пожалуйста, читайте внимательно.

— Я нормально прочитал. Я задался вопросом, нужно ли делить разрешение на использование базы в верховьях реки Карилиана между пятью бизнесами, но поскольку у каждой компании разная цель, споров будет меньше. Тем не менее, думаю, что количество развертываний войск необходимо немного скорректировать. Среди тех, кто ушел в пустыню на этот раз, следует оставить тех, кто недавно женился. Потому что им нужно позаботиться о женах. Они все же были заключенными… Мы же не знаем, что привело сюда этих женщин, не так ли?

Это была довольно тяжелая тема для слов, которые были легко произнесены пока он покручивал ручкой, как будто это было скучно. Тут Брайан остановил ручку и посмотрел на Лаклана. Увидев этот взгляд, Лаклан горько улыбнулся.

— Особенно твоя жена… ты сказал, ее зовут Синдер?

— С чего вдруг она?

Брайан почувствовал, как его голос невольно стал резче.

— Я говорю не только о ней. Конечно, поскольку она твоя жена, я хотел бы быть поувереннее. Во всяком случае, из привезенных в тот день женщин единственная, кого мы знаем наверняка, это Диртес.

— … Мы свяжемся с Бернст?*

Конечно, он имел в виду, почему бы не попробовать связаться с информатором Индевора в Бернст, а не с официально. Брайан подсчитал, сколько осведомителей осталось в Бернст. Двое в городском управлении** Бернст, пятеро, переодетые торговцами, и трое, переодетые обычными домохозяйками.

С человеком, который пришел на ферму под Бернстом в качестве контрактного рабочего, недавно потеряли связь.

Заметив, что лицо Брайана потемнело, Лаклан пожал ему руку.

— Оставь это. Будем осторожным какое-то время. Да и они узнав, что женщины не прибыли, стали бы защищаться еще тщательнее. А информаторы?

— По прежнему. Поскольку Бернст еще не получил должных инвестиций и зависит от помощи родной страны, коррупция среди солдат процветает. Прямо как…

— Как Индевор в старые времена.

Уголок рта Лаклана приподнялся, когда он перехватил слова Брайана. Он улыбнулся и кивнул.

— Да, верно.

Брайан вспомнил Индевор в то время. В день, когда прибыл корабль из их родной страны, все горожане стекались в порт и с тревогой смотрели на корабль. Все тощими руками умоляли поделиться хоть немного, увидев слово мука, написанное на выгружаемом один за другим грузе.

Солдаты направили оружие на горожан и били их ногами. Горожанам приходилось держаться за солдатскую одежду и молить, чтобы выжить еще хотя бы один день.

Брайан четко помнил цену на муку в то время. Мешок муки обменяли на здоровую девочку моложе шестнадцати лет. Мальчики были в два раза дешевле девочек. Причина была в том, что они не могли рожать детей.

Многие и другие вещи могли быть обменены на муку. Золотое кольцо, драгоценный камень, добытый контрабандой из шахты, дорогое платье, которое носила некая дама, и так далее.

И, в конце концов, голодающие отдавали солдатам все свое будущее, в том числе трудовые контракты на несколько лет, договоры купли-продажи ферм и отказы от урожая. В Индеворе количество людей, умирающих от голода, увеличивалось день ото дня, но у солдат было много денег на руках.

— Соберись. Надо работать.

Лаклан похлопал Брайана по плечу, у которого лицо застыло, когда он вспомнил те времена.

— Извините.

— На этом все. Расслабь лицо. Любой кто увидит, подумает что ты только что  убил нескольких людей. У меня есть еще одна вещь, чтобы сказать.

— Что такое?

— Со следующего месяца Диртес будет приходить в городское управление.

—Что? Вы с ума сошли?

Голос Брайана повысился от неожиданных слов.

— Потише. Услышит ведь.

— Услышит… неужели…?

Брайан посмотрел на дверь в зал совещаний, соединенный с офисом, и спросил у Лаклана гораздо тише.

— … Леди Диртес сейчас здесь?

— Да. Выполняет одну порученную работу.

— Порученная работа? Нет, подождите. Вы ей дали работу?

Взгляд Брайана просканировал кабинет Лаклана. Брайан начал отчаянно искать что-нибудь что отличалось от своего предыдущего визита. Что? Что же это?  Лаклан мало работал в резиденции губернатора, за исключением срочных дел. Из-за этого его кабинет всегда выглядел одинаково.

Чучело головы неизвестного животного, пойманного в древесном лесу каран, драгоценные камни, присланные из недавно открытой шахты, картины и украшения, присланные из родной страны или подаренные дворянами и торговцами, приехавшими в Индевор.

Брайан, который, как ястреб, озирался по сторонам, остановился у стола Лаклана. Была одна вещь, которая раздражала Лаклана. Она заключалась в том, чтобы писать ответы на письма фермеров и торговцев из их Рамедеса или соседних стран.

Брайан был слишком занят, чтобы сделать это, но человек, отправивший письмо, и важность его содержания были слишком высокими, чтобы доверить его другим. Так что, хотя Лаклан и ворчал, он делал это сам. И Брайан вздыхал каждый раз, когда видел ответное письмо Лаклана.

Если плохой почерк считался бы преступлением, Лаклана приговорили бы к смертной казни.

— Я не вижу писем.

— У моего адъютанта очень зорький глаз.

Когда Лаклан ответил с улыбкой, Брайан ударил лоб. Этот человек. Ор сейчас говорит, что доверил свои письма Диртес?

— Тогда что вы будете делать, если она будет тайно писать ее дела в письме?

— Пусть делает что хочет. Так ведь интереснее.

— … Вам сейчас смешно?

— Тогда мне, что, плакать?

Увидев, как Лаклан, как обычно, ухмыльнулся в ответ, Брайану захотелось удариться головой об стол.

— Ты спросил, о чем я думаю?

«……».

— Я думаю посадить дерево.

Сказав это Лаклан, еще раз покрутил ручку в руке. Его брови лениво изогнулись.

— Чтоб пустил корни глубоко, позабочусь о земле, воде и солнечном свете. Если так сделать…

Что-то бормоча, Лаклан стукнул ручкой по столу. Острое перо, проткнувшее бумагу, задрожало, застряв в деревянном столе.

— Она же останется здесь до конца своей жизни?

Это был голос, наполненный опасной радостью.