Невеста губернатора (Новелла) - Глава 42

Диртес смотрела на дверь кабинета с большим напряжением. Люди, проходившие по коридору, приветствовали Диртес, будто знакомы давно.

— Здравствуй, Тэсс.

— Здравствуй, Недвилл. Хорошая погода.

Теперь Диртес свободно здоровалась. Поначалу все шептались о женщине в вуали, которая работала в канцелярии губернатора, но вскоре привыкли. Некоторые даже останавливали людей, проявивших чрезмерный интерес, говоря, что они не губернатор и не им судачить об этом.

Тем не менее любопытство оставалось на их лицах. Диртес игнорировала взгляд и постучала в дверь перед собой. Прежде чем эхо стука стихло, она услышала краткий ответ войти внутрь. Войдя, она увидела хорошо организованный офис. Брайан сидел за столом посреди кабинета. Когда Диртес вошла, Брайан отправил работника наружу, попросив позаботиться об этом попозже. Когда остались только они вдвоем, Диртес заговорила первая.

— Я слышала, вы звали меня.

Вместо ответа Брайан открыл ящик, вытащил и положил что-то на стол. На слух показался довольно тяжелым. Когда Диртес замолчала, сама не зная почему, Брайан встал и слегка поклонился.

— Мне жаль. Я узнал об этом только после того, как услышал от губернатора, что вам не выплачивают жалованье. Это была моя ошибка, что я не проверил заранее.

— Ах.

Прошлой ночью, перед сном, она кое-что сказала Лаклану. Она не смогла поставить 1 пел на ставки. Белита, присутствовавшая при этом, отдала за нее, и сказала, что скоро вернется в Зебрем, поэтому хотела бы вернуть деньги до этого.

Услышав это, Лаклан спросил с пустым выражением лица.

— А зарплата?

— Зарплата?

— Да, деньги, которые ты получаешь за работу писарем… Разве ты не получаешь?

На лице Лаклана мелькнуло недоумение, когда Диртес лежала там, словно впервые услышала слово «зарплата».

— Я могу получать зарплату?

— Конечно. Ты ведь работаешь.

Резкие слова Лаклана еще больше взбесили Диртес. Она, конечно, знает, что такое зарплата. Деньги, которые выплачиваются за работу  в установленную дату. Но никогда не знала, каково это. Конечно, горничные особняка никогда не говорили при ней о заработной плате, а вопрос денег никогда не касался Диртес.

Она прикасалась к деньгам несколько раз, но не для того, чтобы что-то купить. Деньги для Диртес были ерундой, не о чем было беспокоиться, и они были всего лишь предметом, которым можно было кинуть толпу по пути в зал Иландея.

То же самое было и в Индеворе. Все для еды, сна и одежды было предоставлено Лакланом. Она помогала в работе по дому, но не получала за это денег. Диртес уставилась на мешок с деньгами на столе Брайана. Узнав ее взгляд, он быстро объяснил.

— Зарплата за три недели. Писец губернатора  получает 5 пеллов в неделю в соответствии с фиксированным графиком оплаты. Прошло 3 недели, так что всего 15 пелл. На самом деле все получают зарплату из личного счета, а не в управлении… . Вы пока не можете открыть свой счет, так что пока я буду отдавать вам зарплату. И так наверное знаете, но, пожалуйста, будьте осторожны, чтобы другие не заметили.

— Почему я не могу открыть счет?

— Глава банка Индевора — человек из Рамедеса. Он проверяет документы, такие как удостоверяющие личность. Поэтому и…

Брайан проглотил слова о том, что и Синдер еще не может сходить в банк. Диртес не нужно было ничего говорить. Даже если это было не так, трудно было сказать что-то еще. Невозможно спокойно сказать: «Вы были тем человеком, который должен был отправиться в Бернст, а мы перехватили вас по дороге, поэтому не можем с гордостью предъявлять ваше удостоверение».

Брайан взглянул на Диртес. На ней все еще была вуаль, поэтому он не мог разобрать, какое у нее выражение лица. На самом деле он все еще беспокоился. Он не мог понять, как Лаклан позволяет Диртес свободно ходить. Что, если Диртес обратится за помощью в банк или группе, которая не одобряет Лаклана?

Кроме того, Лаклан доверял ей письма. Каким бы хорошим ни был ее почерк, если она продолжит читать всё, она поймет всю структуру власти Рамедеса и Индевора.

Так же как он не понимала Лаклана, он не понимал и Дитрес. На самом деле, Брайан привязал к ней шпиона. Так что, если Диртес покажет хоть какие-то необычные признаки, он сможет немедленно остановить ее.

В тот день, когда Брайан и Лаклан пошли посмотреть на труп гарша, слуга в одиночку последовал за Диртес. И он сообщил Брайану обо всем, что видел и слышал. Содержание доклада было абсурдным.

— Познакомились с Белитой и вместе ехали в резиденцию губернатора.

— Они о чем нибудь говорили?

— Они говорили об оружии.

— Оружие… ?

— Она похвалила Белиту за ее меткость и спрашивала всякое о стрельбе.

— И это всё?

Это всё. Рядом не было ни Лаклана, ни Брайана, была только Белита, но вместо того, чтобы попросить ее о помощи, они вместе вернулись в резиденцию губернатора, всю дорогу проболтав про оружие.

“Что ж вы оба делаете в резиденции?”

Казалось, пока они были в офисе ничего странного не происходило. Сначала подумали, что Лаклану настолько нетерпится, что хочет ее и на работе, но тот, как обычно ворча работал, а Диртес тихо писала письма в соседней комнате.

Время от времени сотрудники озорно притворялись, что ошиблись, и врывались в офис Лаклана. Каждый раз, когда это происходило, они заставали только скучающий вид Лаклана, говорящего: — Что на этот раз? А Диртес все еще работала в соседней комнате. По внешнему виду этих двоих, в которых не было ничего особенного, теперь люди говорили, что Диртес была дочерью тайного благодетеля, а не любовницей Лаклана.

Брайан боялся этого еще больше. Было бы легче, если бы Диртес проклинала, презирала и ненавидела Лаклана. Такие отношения обречены на провал. Но это не так. Брайан вспомнил, что сказал Лаклан. Ты сказал пустить корни?

Ему было трудно скрыть свое обезумевшее чувство всякий раз, когда он видел Диртес.

— Господин Брайан?

— Ой, извините. В любом случае я сам буду платить зарплату. Приходите ко мне в офис каждую пятницу утром.

Он передал мешок с деньгами Диртес. Она несколько раз возилась с мешочком в руке, как будто ей было любопытно, затем попрощалась с Брайаном и быстро ушла. Затем, почти на бегу, прошла по коридору в кабинет Лаклана.

— Тэсс?

— Получила!

Закрыв дверь, Диртес подошла прямо к Лаклану и протянула ему мешочек.

— Я получила деньги! 15 пеллов!

— Недельная зарплата писца 5 пеллов?. Может повысить? В последние дни приходит много похвалы на твой адрес. Может из-за слухов… Они прислали мне и это.

Лаклан продолжил говорить и указал на то, что лежало на столе. В маленькой стеклянной баночке были круглые штуки ярких цветов. Он потянулся к флакону, взял то, что было внутри, и подошел к Диртес.

Затем другой рукой он откинул вуаль, которую она носила. Хотя она немного вздрогнула, Диртес не избегала его руки.

За вуалью было лицо, полное волнения. Ее темно-зеленые глаза сияли от радости, а белая кожа налилась еще большей жизненной силой, чем когда-либо. Лаклан инстинктивно потянулся к ее лицу. Как рука, которая хочет потрогать цветок, когда видит его в полном расцвете.

Его пальцы нежно прижались к ее губам. Не осталось и следа шрамов на ее губах. Лаклан снова мало-помалу шевельнул пальцами поглаживая нежные словно пудинг губы. Между сжатыми губами виднелись белые зубы.

Лаклан медленно толкнул то, что держал в руке, между ее губ.

— А?…

“Так было в первый раз, когда я кормил тебя мясом, и вот снова?”

— Всё хорошо. Попробуй полизать.

Лизнуть? При его взгляде, который, казалось, немного подгонял ее, Диртес осторожно шевельнула языком. Круглая штука, которую он вставил, коснулась кончика ее языка.

— ……!

— Это недавно сделанная конфета с цветочной фермы недалеко от Зебрема. Они сказали, что это было очень сладко и хорошо пахло. И…

Как он сказал, это была конфета, и она почувствовала сладость, от которой покалывал язык. И запах неведомых цветов тоже был вместе. При первом знакомстве с запахом и вкусом Диртес набралась смелости и пошевелила языком. Послышался звук легкого удара чего-то твердого о зубы. Каждый раз, когда конфета двигалась во рту, казалось, что цветочный сад расцветает. При этом казалось, что с распустившегося цветка капает мед.

Когда Диртес приоткрыла рот, пораженная сильным вкусом, Лаклан, словно ожидая этого, перекрыл ее губы своими. Его язык перекатывал круглую штуку на языке Диртес. Диртес закрыла глаза в удвоенном головокружении.

Язык с языком смешался, и конфета расцвела в каждом уголке рта Диртес. Мед переполнил весь ее рот. Ее тело дрожало от сладкого вкуса. По мере того как ее ноги постепенно подгибались, тело Диртес медленно падало в руки Лаклана. Послышался тихий смех Лаклана, который обнял ее.

Его язык прошелся по каждому уголку и щели ее рта. Затем он нашел конфету, спрятанную под языком. Он взял его, осторожно просунув под него язык.

— Ха…Хаа…

Когда Лаклан немного отодвинулся, Диртес выпустила воздух, который сдерживала. Звук ломающейся конфеты был слышен из ее рта, когда он обнимал Диртес. Затем он на мгновение закрыл глаза. Видимо, аромат и вкус были сильными даже для Лаклана. Он прошептал Диртес на ухо.

— … Когда торговец сказал, что почувствую райское наслаждение, я подумал что за бред. Но это оказалось правдой…

Наслаждение? Он о вкусе, запахе или действии, произошедшее мгновение назад? Лаклан погладил спину задыхающейся Диртес. Диртес молча приняла это. Как только ее дыхание успокоилось, Лаклан провел рукой по волосам Диртес и сказал:

— Давай сегодня уйдем пораньше.

— … Так можно?

— Третья пятница — это день, когда можно уйти пораньше. Все, должно быть, готовятся убежать, когда прозвенят колокола.

Она думала, что уже знала всё здесь, но, похоже, было еще одно правило, о котором она не знала. Лаклан поцеловал волосы Диртес.

— Да и надо бы заехать в одно место.