Невеста губернатора (Новелла) - Глава 57

Синдер открыла запертую дверь и вошла в дом. В районе, где находится дом Брайана, были только частные дома солдат, и благодаря этому ситуация с безопасностью была одной из лучших в Индеворе.

Войдя в дом, Синдер усмехнулась, увидев, что дверь на задний двор открыта. Тогда в чем смысл запирать входную дверь? Задний сад был окружен невысокой стеной, которую при желании можно было перелезть с легкостью.

Она покачала головой, думая о том, стоит ли упрекнуть работников, которые не закрыли дверь.

“Нет, не стоит. То, что происходит с этим домом сейчас, не имеет ко мне никакого отношения.”

— Меня не будет несколько дней. Есть вещи, которые надо решить… Пока я не вернусь, оставайся дома и по возможности воздержись от выхода на улицу. Пожалуйста.

Согласившись, она смотрела, как Брайан вышел из дома. Когда дверь закрылась, Синдер опустила руку. Узнав, что он дал клятву оставаться здесь до конца своей жизни, она не могла успокоить гнев внутри себя.

Здешние солдаты однажды должны вернуться в Рамедес. Конечно, она думала, что Брайан был одним из них, поэтому она подумала, что когда-нибудь и она последует за ним обратно в родную страну, если она немного потерпит и адаптируется здесь. Но все это было напрасно.

И факт того, что она никого не могла в этом винить, еще больше злило ее.

— Жить здесь вечно?

Ну уж нет. Надо вернуться в Рамедес.

Единственная семья, которая у нее осталась, это ее мать. По крайней мере, она должна узнать, что стало с матерью и, если она мертва, где она похоронена.

Оглядев комнату на мгновение, Синдер начала собираться. Все уже решено. Нет времени колебаться. Выезд завтра.

Она упаковала необходимую одежду в сумку, которую купила на рынке. Следующей вещью, которую она положила в сумку, были деньги.

Брайан — заместитель губернатора, и его зарплата щедра. Однако он был занят каждый день и не имел большого интереса в трате денег, поэтому в доме нет ничего, что можно было бы назвать роскошью.

Из дорогих вещей была дорогая деревянная мебель, такая как кровати, стулья и столы, но это были не те предметы, которые может унести с собой сбегающий. Синдер, копавшаяся на столе, положила в сумку дорогую на вид перьевую ручку. Чернила брызнули ей на руки, но ей было все равно.

Не то, чтобы у нее не было денег. Брайан дал ей больше денег, чем она думала, и купил ей все, что она хотела. Деньги, оставшиеся в ее кармане, были немалыми, так как она едва их потратила, но этого было недостаточно, чтобы вернуться в Рамедес.

— Сначала нужно попасть в Зебрем.

Из Индевор спасения нет. Город, который понравился ей, когда она впервые приехала, потому что выглядел пригодным для жизни, теперь стал для Синдер тюрьмой. Тут, где контроль жесткий, о контрабанде и мечтать нельзя.

“Я слышала, что в Зебрем есть торговцы из Бернста и корабли, которые прибывают прямо из Рамедес”

Повезло, что хозяин оружейного оказался болтливым человеком. Даже не заходя в магазин, его болтовня была достаточно хорошо слышна, и благодаря ему Синдер получила информацию.

Люди говорили, что если Зебрем немного подрастет, страна признает его третьим городом. На самом деле жители Зебрема надеялись принадлежать Индевору, поэтому сказали, что пока такого не будет.

Зебрем не так стабилен, как Индевор, поэтому происходит много скрытых сделок… Если она будет достаточно удачливой, получится вернуться на корабле в Рамедес.

Синдер подумала о Брайане. Ее муж, который до сих пор относился к ней хорошо, ни к чему не принуждая. Это ее муж, но она этого не осознавала. Свадьба между ними заключалась в подписании бумаг, которые он принес. Они ни разу не занялись сексом, и не было даже намека на него. Даже если они спали в одной и той же кровати и укрывались одним одеялом, они просто спали.

Брайан был скорее соседом по комнате, чем мужем. Но действительно ли Брайан такой?

Он добр. Однако это будто только одолжение ей, раз она не создает проблем. Этот дом, одежда и еда — все это он дает, потому что она — его жена. Будет ли Брайан добр даже тогда, когда она сбежит?

Синдер горько улыбнулась. Брайан, наверное, не настолько глуп. Она вспомнила, как он испуганно отступил назад, когда та схватила его штаны и стянула их.

— Каково это — вести себя как священник, даже если у тебя есть жена? Это даже не смешно.

Вспомнив то время, Синдер быстро открыла шкаф. Не время было думать о ерунде. Она протянула руку и пошарила в нижнем ящике. Вскоре она нашла то, что ей подарил Брайан. Духи, которые до сих пор хорошо пахнут. Возможно удастся продать по довольно высокой цене.

Он был ошарашен, когда Синдер сказала, что отплатит за подарок услугой. Что в мире достается просто так? Все имеет свою цену.

Синдер подумала о цене, которую она платила за хлеб и крышу над головой, прежде чем прийти к Саулу. Руки, которые насильно давали ей то, что она не хотела, каждую ночь сжимали грудь и задирали юбку. Она не могла забыть голоса, которые смеялись и говорили, что когда она плачет и сопротивляется, становится только интереснее.

Синдер положила баночку, которую дал ей Брайан, и закрыла сумку.

— Он сказал, что его не будет несколько дней.

Она солгала слуге, что идет к Брайану. Так что даже если она сегодня не вернется домой, они не удивятся, а Брайан узнает всю ситуацию только через несколько дней. А к тому времени, как он узнает, она уже будет далеко.

Синдер обняла свою сумку и легла на кровать.

Когда небо просветлело, она вышла из дома. Она не смогла уснуть из-за напряжения по поводу того, что она собиралась сделать.

***

— Тэсс.

— …….

— Тэсс, пожалуйста.

Лаклан обращался к Диртес умоляя, но ответа не последовало. Снизу донесся голос Белиты:

— Она еще не готова? Хелен погрузила весь багаж в карету, но какой в ​​этом смысл, если хозяин багажа не едет?

Лаклан вздохнул. Никогда не думал, что что-то подобное произойдет. Ситуация, когда он пытается отпустить Диртес, а Диртес настаивает, чтобы она осталась.

Как только Лаклан подтвердил свои подозрения, что гарш реагировал на его запах как сумасшедший, он забеспокоился о Диртес. Неизвестно, насколько далеко гарш чувствует запах, но несомненно то, что в Индевор человек, от которого больше всех исходит запах Лаклана это — Диртес.

Даже если не так, прошлой ночью гарш напал на Диртес и был застрелен ею. Теперь Диртес тоже была бы мишенью для гарша.

Лаклан посмотрел на свою руку. Единственный, кто может бороться с гаршем, это он сам. Если бы эти когти хотя бы коснулись Диртес…

Задумавшись так далеко, тело Лаклана напряглось. Он только вообразил себе это, но чувство отчаяния давило на него, как действительность. Вчера просто очень повезло. Если бы он среагировал хоть чуть-чуть позже, Диртес была бы разорвана этими когтями.

Дело не в том, что он не рассматривал вариант, чтобы охотиться на гарша когда Диртес рядом. Но он хитрый зверь, и чем ближе он к ней, тем скорее гарш узнает, в чем его слабость. Было ясно, что атаки будут направлены в первую очередь на более слабую девушку.

— Тэсс, я поймаю гарша и поеду прямо в Зебрем. Это не займет много времени. Ты сказала, что хочешь поехать куда-нибудь, кроме Индевора. Я попросил Белиту. Она покажет тебе много мест.

Тут Диртес откинула одеяло. Когда ее лицо открылось, Лаклан почувствовал облегчение. К счастью, Диртес не плакала. Она, наблюдавшая, как Лаклан ищет, что сказать, заговорила первой.

— … А если я убегу?

— …….

— Корабли Бернста заходят в Зебрем. И из Рамедеса приходят немало кораблей. Неужели ты вовсе не думаешь, что я пойду к ним?

— …….

— Если я поеду в Зебрем, попрошу у них помощи, оставлю тебя и уеду в Бернст…

— Тэсс.

Лаклан позвал ее тихим голосом и взял за руку. Затем он медленно начал целовать каждый из длинных тонких пальцев. Каждый раз, когда он был нежным, щекотка, которую она чувствовала, снова распространялась по пальцам.

Его действия были нежны и пылки, как встреча верующего со своим богом. Диртес просто смотрела на него. Поцеловав каждый из ее пальцев, Лаклан посмотрел на Диртес. Тот же взгляд, что и в день их первой встречи. Сильная привязанность.

— Не делай этого.

Это просьба или угроза?

— Не бросай меня.

Только услышав его, Диртес поняла, что он сказал «выбросить» его, как будто она им владела.

— Я сделаю все, все, что ты захочешь. Если ты захочешь убить меня, хорошо. Но…

Лаклан взял ее руку и поднес к лицу.

— Только не уходи от меня.

***

Лаклан на вершине башни через подзорную трубу смотрел, как зебремские торговцы проходят через западные ворота Индевора. В той карете едет Диртес. Подумать только, что он должен был собственными руками отпустить лесную фею, попавшую к нему в объятия.

— Господин Лаклан.

Услышав голос Брайана, зовущий его сзади, Лаклан опустил подзорную трубу.

— Туземные охотники прибыли.

— Хорошо.

Когда он перевел взгляд, туземцы на рему смотрели на башню снизу. На их голых торсах были нанесены разные красочные татуировки.

Среди туземцев Саула существовало одно необычное поверие. Они думали, что, нарисовав на своих телах великих существ природы, которых они завоевали, они смогут обрести силу этих существ. Прибывшие были охотниками из каждого племени. Они собрались здесь после того, как им сообщили, что появился гарш.

‘Они попытаются убить и съесть его. И нарисуют новую татуировку.’

Вот как они попытаются забрать силу гарша. Лаклан посмотрел на животных, нарисованных на их телах. Дио, напоминающий большую собаку, разноцветные скорпионы, длинные змеи…

Все они мощные вещи. Теперь они хотели нарисовать гарша в пустом пространстве своих тел.

— С этого момента я буду с ними. Отныне все силы сосредоточены на том, чтобы закрыть Индевор, чтобы ни одна крыса не смогла сбежать. Если будет что-то, что попытается направиться в Зебрем, убить сразу.

Сказав это, Лаклан снял рубашку. В отличие от охотников-аборигенов, на его темной коже не было татуировок.

— Кассар, тебе не нужна татуировка. Все боги, которым поклонялись жители Фалуды, находятся с тобой в твоем теле.

Его мать, жрица, догадывалась, что она станет последней жрицей народа Фалуда. Поэтому  насильно кормила сына собственной кровью и плотью. Он родился воином и питался плотью жрицы. Когда он спустился с башни, охотникм сошли с рему и поприветствовали Лаклана.

Они не с самого начала проявляли это уважение. Уважение возникло после того, как он стал первым человеком, победившим гарша.

— Аланаху.

— Аланаху.

Лаклан вытащил из-за пояса кинжал. Это был кинжал племени Фалуда, который его отец украл у матери. На рукояти были написаны слова Саула с шаманским смыслом, но лезвие было твердым и острым, в отличие от лезвий других туземцев. Он был недавно оснащен лучшей сталью, которую Лаклан привез из Рамедеса.

Лаклану нравилось сочетание разных материалов. Возможно, он думал, что кинжал чем-то похож на него.

Некоторое время назад он почувствовал очень навязчивый взгляд. Именно там его лесная фея отделилась от него. В тот момент, когда он так подумал, в нем проснулась жажда убийства. Теперь когда человек, о котором он заботится, покинул город, не было нужды скрывать свою дикость. Лаклан был полон решимости быть как можно более жестоким и грубым.

— Йета!!!

Услышав его крик, возвещающий о начале охоты, туземные охотники побежали в Индевор. Рядом с ними бежали и солдаты Индевора, держа ружья с нервными лицами.

Это было началом настоящей охоты на гарша.