Невеста губернатора (Новелла) - Глава 69

— Леди Диртес.

Она коснулась бинтов, которые наложил на нее Крейг, и обернулась на голос Хелен. Теперь Хелен называла ее “Диртес”, а не “Тесс”.

Хелен стояла там с обеспокоенным лицом и руками, полными чего-то.

— Сказала же отказывайся…

— Я отказала им десятки раз. Но не могу отказать ребенку, который еле ходит. Он даже называл ваше имя…

При этом Диртес горько улыбнулась и приняла цветы и вещи. Прошла уже неделя с тех пор, как они вернулись в Индевор. Когда она покидала Зебрем, был большой переполох, но когда она въехала в Индевор, город был настолько возбужден, что переполох в Зебреме нельзя было назвать переполохом.

Все были удивлены, увидев, как она идет по Индевору с открытым лицом. И люди из Зебрема быстро начали распространять историю о Диртес. Поэтому было сложно попасть внутрь резиденции из-за окруживщих людей.

Вернувшись в резиденцию губернатора, она подумала, что они с Лакланом сразу займутся “этим”, но Лаклан не возвращался в резиденцию уже неделю. Обеспокоенная, она спросила Хелен, и та успокоила ее, сказав, что это потому, что у него просто много дел в управлении.

‘Чем ты таким занять, что так долго не возвращаешься?’

Всю дорогу до Индевора Лаклан не отпускал ее. Даже когда они ночевали в дороге, он засыпал, обнимая ее, как будто она была самым драгоценным сокровищем в мире. При мысли о том времени лицо Диртес горело, как в огне. Лаклан ведь не просто мирно спал.

Рука, которая, как казалось, держала ее плечо, скользнула вниз и осторожно проскользнул под ее одежду. Когда Диртес,  удивленная, попыталась пошевелиться, она услышала голос, который, казалось, умолял ее: «Не позволишь мне совсем чуть-чуть?» Длинный шрам на его руке был виден в лунном свете, и Диртес кивнула с тихим стоном.

На следующее утро Диртес пришлось ехать рядом с Лакланом на другом рему. Ее груди, которые он мял и сосал всю ночь, были плотно сжаты, и она жаловалась на боль всякий раз, когда ее одежда терлась о нее. Ей повезло быть вдали от других людей.

Когда снова наступила ночь, Диртес наотрез отказала Лаклану. Он согласился. Тогда он с тревогой спросил, сильно ли  болит. Было ошибкой сказать «да» на этот вопрос.

В ту ночь Диртес узнала, что медленные движения сводят людей с ума больше, чем грубые движения. Однако, как и сказал Лаклан, болевшая грудь успокоилась, так что возражать было нечего.

После возвращения Хелен в доме снова стало тихо. Сколько бы к нему ни стекалось народу, они не могли попасть в внутрь. Это было место, куда никто не мог зайти, кроме Хелен и Лаклана, поэтому где-то через неделю люди немного утихли.

Она поднялась в свою комнату на втором этаже и посмотрела на закат над морем. Корабли под флагами Рамедеса все еще стояли в гавани. Но сейчас ее это не беспокоит так, как раньше.

‘Мне надо попросить помощи у Лаклана…’

Слухи быстро распространяются. Если только Ричард Фрейзер не сумасшедший, он не примет девушку, которая уже была с другим мужчиной. Но как я могу сохранить титул графа и семейное имущество? Тогда я просто выбрала простой и привычный способ, предложенный королем — через брак. Кроме этого способа… Будет немного сложно, но не невозможно.

Диртес стукла рукой по оконной раме, вспоминая события других семей. Ланспазия, которую подарил Лаклан, покачивалась на столе на ветру.

Цветок, который, казалось, скоро зацветет, все еще не раскрывал бутоны даже после возвращения из Зебрема. Она забеспокоилась, что аромат, который наполнял ее какое-то время, исчезнет и увянет вот так.

— … О?

Вдруг Диртес удивилась запаху, внезапно наполнившим комнату, и посмотрела на Ланспазию. Она должна была быть уже давно засохшей, но вдруг цветок выпрямился, как будто обрел новую жизнь, и его лепестки пропитались водой.

— Как он вдруг…

Диртес внезапно почувствовала себя плохо. Ее окутал сильный аромат. В то же время она почувствовала острую боль в задней части шеи. Что это? Что-то укусило? Она подумала, что должна протянуть руку и коснуться там, но ее тело застыло, как пропитанная водой вата, и она не могла свободно двигаться.

Диртес.

Она услышала, как кто-то зовет ее.

Скоро отправится.

Отправится? Кто? Куда?

Ее глаза точно были открыты, но разум был в тумане. Незадолго до того, как глаза Диртес потеряли фокус, она услышала стук копыт.

Ее пораженный этим звуком и затуманенный разум прояснился в одно мгновение. Сильный запах, который, казалось, щипал ее нос минуту назад, тоже исчез в одно мгновение.

— … Что это было?

Она точно увидела свежую ланспазию, но то, на что она сейчас  смотрела было только безвольно висящие цветы. Кажется, она что-то слышала, но не могла вспомнить.

Тем временем стук копыт лошадей становился все громче. Это был знакомый и желанный звук, поэтому она вытянулась из окна и закричала.

— Лаклан!

Как и ожидалось, это был Лаклан. Он широко улыбнулся ей.

— Диртес, спускайся. Нужно кое-куда сходить.

Она вопросительно посмотрела на него. Ты вернулся через неделю и тебе сразу же нужно куда-то пойти? Диртес, которая уже собиралась спуститься, озорно улыбнулась. От него не было вестей целую неделю и вот он, вдруг появляется и зовет ее непонятно куда.

Она забралась на подоконник.

— Диртес!

Услышав крик удивленного Лаклана, Диртес сделала шаг в воздух.

Затем, как будто она этого ждала, под ней выросла ветка соседнего каранового дерева. В одно мгновение ветви дерева образовали лестницу. Спокойно наступив на них, Диртес спустилась к Лаклану.

— Так же быстрее?

— Боже. Ты хоть знаешь как я испугался?!…

— … А я хотела, чтобы ты испугался.

И все же Диртес стало немного жаль, когда она увидела его побледневшее лицо.

— Так куда нужно идти? Что-то срочное?

Лаклан потянулся и взял ее за руку. Диртес естественно села на его колени.

— Нет. Отныне Лаклан, губернатор Индевора, намеревается похитить лесную фею на неделю.

— Похитить?

Вместо ответа Лаклан пнул лошадь в бок. Диртес издала короткий вскрик и упала в объятия Лаклана.

Лаклан вышел на переулок, которым редко пользуются. Были люди, которые узнавали их, но, не успевали даже слово сказать. И через некоторое время показалась безлюдная дорога.

Дорога постепенно сужалась, а окружающий лес становился густым.

‘Куда мы идем?’

Это дорога, которую она никогда раньше не видела. Она поняла, что они направляются к пляжу, по пейзажу между деревьями. Когда лошадь замедлила ход, Диртес выпрямилась. Когда она протянула руку, ветки, которые врезались в лицо Лаклана, тут же поднялись. Лаклан, все еще со странным выражением наблюдавший за движением деревьев, пожаловался:

— Делай такое заранее.

— Скажи спасибо, что я так добра с похитителем.

Диртес рассмеялась, и Лаклан легонько поцеловал ее в лоб.

— Я не знал, что у тебя такой вредный характер.

У Диртес побежали мурашки. На самом деле, она сама был удивлена. Казалось, что что-то взорвалось внутри нее после того, как вуаль была сброшена. То, что она сдерживала все это время, казалось, вырвалось наружу подобно взрыву. Больше смеялась, больше двигалась, делала то, что хочет. Казалось, что теперь нет ничего невозможного.

Диртес поджала губы и заворчала.

— И? Тебе не нравится?

— Ни за что. Сегодня я влюбился в тебя больше, чем вчера.

— Ты вчера даже не пришел в домой.

— Я не знал, что ты будешь ждать.

— Потому что когда ты вернешься…

— Когда я вернусь что?

Диртес закатила глаза на Лаклана, который бесстыдно спросил в ответ, как будто он действительно не знал. Ветка дерева позади него опустилась и легонько ударила его по затылку, но достаточно сильно, чтобы раздался щелчок, и быстро вернулась в исходное положение.

Лаклан, увидев хихикающую Диртес, в конце концов расплылся в улыбке. Тем временем конец пути постепенно приближался. И как только они достигли конца леса, Диртес увидела белую усадьбу, окрашенную в оранжевый цвет заходящим солнцем.

— Здесь…

Так красиво.

Это была первая мысль, которая пришла ей в голову.

Белая крыша и стены отливали оранжевым и фиолетовым в свете солнца, теперь почти скрывающегося за горизонтом. Кое-где висели лампы, освещая наступающую ночь, и чистые занавески тихонько колыхались в открытых окнах. Внешний вид особняка вызывал восхищение.

Вопреки идеальному внешнему виду, не было никаких признаков того, что кто-то выйдет из особняка, чтобы поприветствовать их. Тем временем Лаклан спустился и подал ей руку, чтобы ей было легче слезть. Она взяла его за руку и шагнула вперед. Он посмотрел на особняк и сказал:

— Это викторианский особняк, построенный виконтом Хоффманом. Внизу прекрасный пляж… Здесь очень тихо. И мало людей.

— Но почему…

— Это также место, где я спрячу тебя на неделю…

Увидев, как ее глаза расширились от удивления, он поцеловал тыльную сторону ее белой руки.

— Это также подарок-предложение моей лесной фее.

Слово — “подарок-предложение” почему-то заставило Диртес задержать дыхание. В Рамедесе существует обычай, согласно которому мужчина, делающий предложение брака, отправляет подарок желанной девушке и если она примет подарок, это означало согласие на брак.

Она вспомнила подарки, которые дарили ей. Отправители варьировались от неизвестных уличных музыкантов до королевских особ из других стран, а сами подарки были самыми разными.

Конечно, она ничего из них не приняла. Она не могла их принять, и даже не хотела. Каждый вечер она просто слушала имена и подарки, которые ее отец гордо называл. Ничего из этого списка ее не интересовало. Хотя бывали времена, когда Серена умоляла хотя бы посмотреть, если подарок был из Саула.