Невеста губернатора (Новелла) - Глава 72

Она смотрела на него через опущенные веки. В зеленых глазах виделись смешанные радость, волнение, страх, предвкушение, и он сам. Ему это нравилось. Теперь всякий раз, когда эти глаза будут в огне страсти, он всегда будет отражаться в них. До самой смерти.

— Аа, аа…

Диртес снова задрожала, когда его пенис растягивал ее. Это ее тело, но она впервые узнала, что может чувствовать такое ощущение.

— Лаклан… Лаклан…

Вместо того чтобы сказать, что ей больно, Диртес с тревогой позвала его. Он обнял ее.

— С, слишком большой… пожалуйста… медленно…

Она умоляла. Она казалось, что в нее вошел огнем. Она думала, что больше ничего не почувствует, но теперь поняла, какая это была глупая мысль. Лаклан еще даже не начал.

Поняв, что это только начало, она отказалась от дальнейших размышлений и отдалась ему. Инстинкт подсказывал ей, что это позволит ей пережить ночь.

— … Это действительно сводит с ума. Ты знаешь, какая ты красивая сейчас?

— Пожалуйста…

Как умоляющий голос мог быть таким манящим? Как только он проникнет в самую глубокую часть, эта мольба превратится в плач. Лаклан медленно двинулся вперед, чувствуя противоречие между желанием не причинять ей боль и одновременно желанием резко войти во всю длину.

— Ухх… Мм!…

— Извини, еще немного. Если войдет еще немного дальше…

Сколько это немного? Для Диртес секунда казалась годом. Ей пришло в голову, что он может бесконечно входить в нее. Он казался больше, чем выглядел на самом деле.

Если это так тяжело и больно, то это должно было быть ненавистно и ужасно.

Она посмотрела на его потное лицо и плечи. Он сиял в мерцающем свете оранжевой лампы. Он говорил, как она красива, но Диртес хотела сказать это ему же.

Для нее он выглядел красиво. Волосы в поту, густые темные брови, гладкий нос, жесткая загорелая кожа и извивающиеся мускулы… И голубые глаза, которые не покидали ее ни на мгновение.

Ей нравилось ее отражение в голубых глазах, которые казались бездонными морскими глубинами.

— Диртес.

Он только назвал ее имя, но казалось, что все в мире обнимает ее. Тем временем он погружался в нее все глубже и глубже.

— Моя… Диртес.

Несмотря на то, что они были вместе, он звал ее по имени, как будто потерял ее.

Его движение, которое казалось бесконечным, остановилось. Диртес встретилась с ним взглядом, чувствуя, как он растягивает внутренние стены. И очень осторожно его губы коснулись ее глаз.

— Люблю тебя.

В конце концов, слезы снова потекли.

Сказав, что любит ее, он продолжал обнимать ее, как одержимый, и повторял одно и то же снова и снова. В этот момент он сильно напрягся.

То, что она почувствовала сначала, было болью. Ощущение невероятно огромной массы, вдавливающейся внутрь, заставило ее рот открыться само по себе, и она не могла дышать.

‘Точно умру.’

Его глаза, казалось, сожгут ее в любой момент.

— Дыши. Если нервничать, будет только тяжелее.

Хоть и с улыбкой на лице, его голос был почему-то грустным.

Его твердый живот соприкоснулся с ней. Ощущение давления внутри живота стало отчетливее. К счастью, она не умерла. Но такими темпами она думала, что может умереть. Боль, как будто тело разрывалось на части, доминировала над разумом.

“Это же конец?”

Это все, что она слышала от старушек. Чаще всего она вспоминала слова девушек, которые говорили, что если не двигаться, то мужчина сам позаботится обо всем. Тело мужчины попадало внутрь, и дальнейших объяснений не было. Учитывая ощущения, которые она испытала до сих пор, казалось, что больше ничего и не будет.

Странное чувство выползало от низа живота, но Диртес больше не думала об этом. Это было потому, что его рука, которая держала ее бедро, поднялась, прежде чем она это заметила, и крепко схватила ее за талию. Когда он это делал, ее тело покачивалось, и он медленно двигался. Если он засунул, то это конец, тогда зачем?

Диртес посмотрела на него обиженными глазами и попросила:

— Слишком большое… больно… немного… сделай поменьше…

— Что?

— Т, твою штуку…

Лаклан остановился. Наконец она выдохнула, но уже от одного этого она почувствовала что-то толстое внутри себя и не могла пошевелиться. Сделав несколько вдохов, она снова смогла открыть рот.

— Почему такой большой… ? Если сделаешь его немного поменьше…

— Сделать его поменьше?

Услышав удивленный голос Лаклана, словно спрашивавший, о чем она говорит, Диртес снова вытерла слезы и выпалила в ответ:

— Если стал больше… Значит и меньше может стать… ?

— Боже мой.

Лицо Лаклана на мгновение стало пустым, но вскоре он разразился смехом.

— Подожди, Лаклан… Почему, почему ты смеешься?!

Сосредоточившись на том, чтобы отдышаться, она посмотрела на него и повысила голос, когда он не переставал смеяться.

— Я знал, что аристократки Рамедеса не были должным образом обучены этому, но… Я не знал, что все плохо до такой степени.

При этих словах Диртес закатила глаза. Было ли что-то странное в том, что она сказала? Как он сказал, она не знала подробностей, поэтому ей было интересно, что, черт возьми, заставило его смеяться.

— Извини, Диртес, но я не могу выполнить твою просьбу, — тихо прошептал Лаклан, целуя ее в лоб.

— Почему…

— Лучше почувствовать, чем объяснять.

Лаклан сказал это и медленно отодвинул поясницу назад. Когда то, что наполнял ее тело, высвободилось, она почувствовала пустоту. Думаю, теперь все кончено, Диртес вздохнула с облегчением, но он вдруг снова яростно надавил.

— Мм!

В отличие от предыдущего, когда он входил медленно, он двигался так грубо что слышались хлопки. Когда ее рот открылся из-за внезапного введения, Лаклан толкался, не желаю пропустить что угодно.

— Ым! М!

На мгновение ее зрение потемнело, и  показалось, что звезды мерцают перед глазами. Прежде чем она успела привыкнуть к члену, снова заполнившему ее, он снова пошевелил талией. Член чуть не выскользнул и выходя почти до конца, потом быстро врывался до упора. Она закричала от стимуляции, от которой у нее закружилась голова, но язык Лаклана проглотил все ее стоны.

По мере того как действие повторялось, Диртес поняла, что ее голос становятся все громче и громче.

— Хм! Аах!

У Диртес закружилась голова. Снова развернулось новое ощущение, словно дразня ее за то, что она думала, что уже все почувствовала через ласку.

Мало-помалу она начала понимать его слова о том, что он даст ей почувствовать это. Не то что уменьшиться, наоборот его низ увеличился в размерах и входил в нее. Снизу постоянно слышались влажные шлепки. Чем громче звучал звук, тем шире становилась улыбка на лице Лаклана.

— Ах!

Каждый раз, когда Лаклан двигал телом, Диртес понимала, насколько она невежественна в отношении секса и его самого.

Его дыхание в ушах стало более грубым. Образ Лаклана, который недавно осторожно открывал ее низ и вытирал слезы, исчезла в одно мгновение. Ей казалось, что ее раздавило огромным зверем.

Человек надо мной действительно Лаклан? Вскоре она привыкла к шоку, который опустошил ее голову. Вслед за ним начала двигаться и сама Диртес. Затем она обнаружила, что боль ушла, и возродились следы наслаждения.

Жар, мягко расцветавший внутри нее, хотел именно этого.

Ощущение было хорошее. Даже если бы ее назвали похотливой женщиной. Это чувство тоже показал Лаклан. Разве он не покажет ей еще больше вещей, если она будет с ним? Ей становилось все более и более жаль. Она ничего ему не давала и слишком много получала.

Если бы он оставил ее на берегу в тот день, она бы была мертва. Но Лаклан перевез ее через пустыню и привез в Индевор, чтобы вылечить ее. Затем он дал ей работу, познакомил с новыми людьми и с новым миром.

“Могу ли я просто только получать?”

Диртес посмотрела на него. Увидев, что он все еще облизывает и жаждет ее тела, как одержимый, она отпустила руку, держащую простыню, и обняла его за шею. Если тепло, поднимающееся изнутри, — это то, что он искал, она хотела дать ему хотя бы это.

Как я могу поделиться этим с ним?

Когда она протянула ему руку, он на мгновение остановился в удивлении и посмотрел на нее.

Чувствуя, как на нее смотрят голубые глаза, Диртес обняла его. Лаклан смиренно засытл в ее объятиях , что она задалась вопросом, не он ли тот, кто дико двигался минуту назад. Диртес провела пальцами по лицу у нее на груди.

Глубокие голубые глаза под густыми бровями, острый и высокий нос и губы, которые были добры к ней. Диртес долго смотрела на его губы, прежде чем осторожно поднести их к своим. Сквозь щель в ее мягкой плоти она осторожно высунула язык, как делал он.

Его сомкнутые губы открылись, и дрожащий язык скользнул в него. Это был первый раз, когда она, всегда принимавшая до сих пор, давала что-то. Неуклюжий и короткий поцелуй быстро закончился. Диртес осторожно заговорила с ним, который все еще не мог произнести ни слова.

— Извини. Я хочу, чтобы ты почувствовал то же, что и я… Но я не знаю, как это передать…

Лаклан, который некоторое время был ошеломлен, открыл рот.

— … скажи мне, что нравлюсь.

— Что…

— Ты тоже…. Скажи мне, что я тебе нравлюсь. Скажи мне, что любишь меня и…

Его глаза стали серьезнее, чем когда-либо прежде.

— … Пожалуйста, скажи мне, что ты всегда будешь рядом со мной.

— … Этого достаточно?

Диртес переспросила его. То, что он сказал, было тем, чего она итак хотела, поэтому она задалась вопросом, было ли это просто добротой с его стороны.

“Я хочу остаться в Индеворе. Нет, я просто хочу быть рядом с ним. Я знаю, что есть еще много вещей, которых я не видела и не испытала. И если можно пройти через всё это с ним.”

Одна только мысль заставила сердце Диртес биться чаще. Она хоть раз в жизни желала чего-то так отчаянно? Было ли что-то, что она хотела сделать или иметь?

Она знает, какие неприятности возникнут, если она останется здесь. Но если он хочет, если он скажет, что все в порядке…

— … Лаклан, ты мне нравишься.

— …….

Диртес пообещала.

— Я тебя люблю. Я… Я всегда буду с тобой.

Несмотря на то, что клятва была дана давным-давно, из нее полились слова, которые более глубоко запечатлелись в сердце, чем тогда.

Нужно сдержать клятву. Время пройдет, и даже если его чувства изменятся, я останусь рядом с ним.

Думая так, она обняла Лаклана за шею.

— … Диртес.

И снова низкий голос, пропитанный похотью, пронзил ее уши. Ночь началась снова.