О вашей гордости и моем предубеждении (Новелла) - Глава 1

Похожая на дворец вилла была наполнена мелодичными переливами музыки. Грандиозный благотворительный бал, устроенный Леопольдом, находился в самом разгаре.

Богатство и почет, накопленные Леопольдом, ведущим предпринимателем страны, были поистине поразительны. Во всем королевстве не было человека, который бы не восхищался этим именем. Даже монаршая семья выражала ему свое почтение.

— Сэр Аллан как всегда ослепителен, — раздался внезапный восторженный возглас.

Стоя в уголке, я неспешно пригубила вино и подняла голову.

Мистер Леопольд был занят приветствием гостей, а рядом с ним стоял молодой человек с холодным взглядом. Это был Аллан Леопольд, единственный сын великого Леопольда.

Его волосы были черными как смоль, кожа — словно свежевыпавший снег, а высокий рост выделял первого красавца королевства издалека.

— Боже мой, он похож на черного лебедя.

— Это точно.

Покрасневшие женщины вели оживленную беседу, двигаясь по направлению ко мне. Мой взгляд поневоле остановился на их платьях. Они были столь красочными и изысканными, что не шли ни в какое сравнение с моим поношенным нарядом.

— Не могу поверить, что на свете есть такой красивый мужчина, как он. Ему ведь исполнилось двадцать в этом году?

Сгорбив плечи, я незаметно отступила на пару шагов. Меня сложно назвать общительным человеком, но сегодня коммуникация давалась особенно тяжело. Время тянулось медленно, а пустующее место моей единственной и закадычной подруги казалось слишком большим.

— Он не собирается сегодня танцевать?

— О, как бы я хотела, чтобы мы хотя бы раз потанцевали с ним вместе.

— Я тоже, тоже.

Ажиотаж среди женщин все не утихал. Мой пристальный взгляд, пересчитывающий мелкие пузырьки в бокале, невольно вернулся к объекту похвалы.

Аллан стоял подле отца, приняв строгую позу. Вокруг него царила прохладная атмосфера, словно внезапно наступила северная зима. Аллан будто предупреждал не подходить ближе.

Подобно остальным, даже эту его сторону я находила привлекательной. Мне казалось, что я могу понять Пигмалиона, который так страстно поклонялся холодной статуе*.

Так или иначе, но я жаждала увидеть его поближе. Мои руки беспомощно комкали подол старого платья.

— Ха…

Я влюбилась в Аллана Леопольда.

༺◈༻

— Мелисса! — раздался с первого этажа голос мамы.

Мелисса Коллинз. Так меня теперь зовут.

Я была одержима «Предубеждением и гордостью», романом о свободном искусстве и любви. И очень удивилась, когда открыла глаза в теле десятилетней девочки.

Коллинзы сказали мне, что это Флорин — столица королевства Сурн. В тот момент я поняла, что попала в мир «Предубеждения и гордости».

Я была обладательницей копны волос цвета кориандра и карих глаз — непримечательная внешность подстать такой же непримечательной семье. В этом году мне исполнилось двадцать, то есть эта жизнь длится уже около десяти лет.

Прожив с десяток лет под именем Мелиссы, я уже не помню, как меня звали в Корее, а воспоминания об этой стране кажутся незнакомыми и чуждыми. Мне даже чудится иногда, что я с самого начала принадлежала этому месту.

На самом деле, я — часть массовки, чье имя даже не упоминается в романе, кроме того, мне никогда не доводилось пересекаться с главными героями. Ведь они вообще не живут в столице. Учитывая, что это спокойный роман без каких-либо неожиданных поворотов сюжета или наличия антагониста, полагаю, что мне будет обеспечено безмятежное существование, как это и было в оригинальной истории.

Даже несмотря на перемену обстановки, я по-прежнему оставалась интровертом и заурядной личностью, что поначалу сильно удручало. Но с течением времени мне искренне полюбилась эта реальность, так что теперь я твердо убеждена кое в чем. Я — единственная главная героиня собственного романа под названием «Жизнь».

Стоило только подумать об этом, как я вновь услышал крик матери:

— Мел!

— Я… я спускаюсь!

Заранее зная, что услышу, я с неловким лицом присела перед матерью.

— Было ли что-то на благотворительном балу Леопольда?

— …Ничего не произошло.

— Наверняка там случилось что-то особенное! — издала громкий рев моя матушка, вызвав тем самым микроскопическую рябь на поверхности чая в чашках.

Скажу на всякий случай — она вовсе не плохой человек.

— Виола повредила ноги, поэтому не смогла прийти… Так что я просто тихо слушала музыку.

— Виола то, Виола се! Как долго ты собираешься говорить только о друзьях, Мел! Ты и замуж будешь выходить за друзей? Да? Тьфу. Какое расстройство! —матушка ударила себя в грудь.

Повторюсь, она не плохой человек. Просто слегка вспыльчива и обладает своеобразным голосом. Не будь я обладательницей тела Меллисы, ее дочь выросла бы такой же несдержанной и смелой женщиной, как и сама миссис Коллинз.

— Ты ведь уже взрослая. Понимаешь, о чем я говорю, да? К тому же, женщины должны…

Должны удачно выйти замуж.

— Должны удачно выйти замуж!

Есть причина, почему я до сих пор не вступаю в спор с мамой. Все дело в том, что местное общество помешано на браке. С каждым днем по мере моего созревания истерия матушки становилась все сильнее, а в этом году, когда я стала совсем взрослой, она достигла своего пика.

В последнее время люди здесь начали обращать внимание на права женщин, но кажется, что на какие-либо изменения уйдет еще лет сто. Большинство по-прежнему считает, что «жизнь женщины будет успешной только в том случае, если она удачно выйдет замуж».

Впрочем, жизнь женщины в этом мире не так уж плоха, хотя они и ведут себя довольно пассивно. В Корее я была робкой тихоней, потому быстро приноровилась ко всему.

— Женщинам нужно порой уметь очаровывать мужчин, Мел. Чем старше мы становимся, тем меньше шансов выйти замуж, — матушка отхлебнула чаю, словно разочаровавшись в своей единственной дочери. — У нас небольшая семья, поэтому тебе приходится соперничать с другими девушками. Да и выглядишь ты не столь примечательно. Когда ты была маленькой, то хотела выйти замуж за принца. Мне хочется знать, что случилось с той уверенной в себе девочкой.

Судя по всему, воспоминания о детстве Мелиссы продолжали бережно храниться в материнской душе. Сколько же мне было лет, чтобы ни разу не видев принца вживую решить, что он обязательно окажется неземным красавцем?

— Ты слушаешь? Имущество — это основа основ, поэтому ты должна внимательно оценить, не является ли он тем человеком, который натворит дел в собственном доме, подобно твоему отцу.

— Да… — тотчас ответила я. Моя поспешность была обусловлена тем, что стоило матушке начать жаловаться на отца, как это затягивалось надолго. Они двое хорошие люди, но…

— Не стоит смотреть слишком высоко. Если будешь тратить время на дерево, на которое тебе не по силам забраться, то не сможешь наесться вдоволь и просто состаришься. Понимаешь?

Однако на этот раз я не смогла дать молниеносного ответа. Мое увлечение — Аллан из рода великих Леопольдов. В сравнении с этим, иллюзорное желание выйти замуж за принца было более реально и легковыполнимо.

— Я спрашиваю, поняла ли ты, Мел! Пожалуйста, подумай о кровяном давлении своей матери.

Однако молчание — единственный способ не допустить скачка твоего кровяного давления, матушка.

༺◈༻

— Ну что, Мел? Что дальше?

Обладательница этого уникального голоса — моя лучшая и единственная подруга, Виола Грэм. Мы с ней ровесницы и подружились во время занятий у общего репетитора.

Это произошло случайно, и если бы не моя матушка, то мы бы так и не подружились. Именно моя мама вручила Грэмам небольшую сумму и предложила нам вместе ходить на занятия. И именно она придавала мне мужества, чтобы я могла смотреть в лицо своему смущению в затруднительных ситуациях.

Поэтому я глубоко согласна с утверждением, что каждая мать по своему великая. Остается только поблагодарить отца за то, что он, несмотря на трудные для нас времена в связи с обвинениями в мошенничестве, позволил мне получить знания, сопоставимые по уровню с теми, что были даны другим маленьким детям.

Это произошло около восьми лет назад, так что моей дружбе с Виолой пошел уже девятый год.

Поникшим голосом я ответила своей старой подруге:

— Что еще я могу сказать? Просто издалека полюбовалась на его лицо.

— А я все равно тебе завидую… — растягивая слова, протянула Виола своим удивительным голосом. Ее обмотанные бинтами лодыжки болтались в воздухе.

— Я бы тоже хотела увидеть лицо сэра Аллана!

— Надеюсь, что ты скоро поправишься, Виола. Светский мир без тебя — сущий ад.

— Ты всегда так говоришь, присутствую я там или нет. Пессимизма тебе не занимать.

— Это правда, но… Без тебя это не просто ад, это уже геенна огненная.

Виола звонко рассмеялась над моими словами.

— Тогда сэр Аллан должен быть ангелом, снежным ангелом.

— …Каким еще снежным ангелом?

— Потому что он погасит адский огонь своей холодной красотой. Идеально, правда?

В ответ на этот игривый вопрос я согласно закивала. Виола восхищалась Алланом не меньше меня и других юных дворянок. Когда мы начинали говорить о молодом сэре Леопольде, наш разговор мог продолжаться бесконечно.

— Виола, — на мгновение я сделала суровое лицо, — если вспомнить, то ты же уже встречаешься кое с кем. А скучаешь по сэру Аллану…

— Эй, это же сэр Аллан, а не кто-то другой. Джейкоб поймет.

С недавних пор у Виолы начался роман. Джейкоб, ее возлюбленный, — аристократ, старше ее на год, и поговаривают, что ему достались по наследству довольно обширные земли его прадеда.

Он жил не в столице, так что мне еще не доводилось с ним встретиться.

— Не думаю, что он станет злиться, ведь на самом деле ничего страшного не произошло. Кто будет ревновать к цветам или платьям?

— …Верно.

Метафора Виолы была столь уместна, что заставила меня улыбнуться.

— Миссис Коллинз наверняка наговорила тебе чего-нибудь из-за меня, Мел.

— Мама, должно быть, просто расстроена… Ей было бы спокойнее, если бы у меня тоже были отношения, как и у тебя.

— Что? Ты же не можешь встречаться, — тут же отреагировала Виола. — Думаешь, мы не знаем, что ты терпеть не можешь общаться с теми, кто тебе не нравится?

— …Это непорядочно по отношению к другому человеку — встречаться с ним, если он тебе не нравится. Мне самой досадно, что я такая…

— Ох! Мне не кажется, что это плохая черта. Иметь собственные убеждения — это хорошо. Ты умная, поэтому будешь прекрасно жить и не полагаясь на мужчин.

Я была благодарна за эти слова, но не чувствовала уверенности в том, что смогу жить так, как сказала подруга, поэтому лишь молча опустила глаза. А потом Виола тихо произнесла:

— Но знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты призналась.

— О чем это ты?

— Я имею в виду, чтобы ты открыла свое сердце. Сэру Аллану.

— Ч-что и кому я должна сделать?

В моей голове зашумело. Это же шутка…

— Прошло уже столько лет с тех пор, как ты влюбилась в сэра Аллана.

— Пусть так…

— Сэр Аллан уже достаточно взрослый, так что вскоре он найдет вторую половинку и женится. Не может же быть, чтобы у единственного наследника Леопольдов не было супруги.

— Супруги?

Во мне бурлила энергия. Можно было назвать более десяти причин, по которым мне не под силу было дотянуться даже до пальцев его ног.

— Виола. Ты же знаешь, что у меня не так много родственников, я не блондинка, как ты, и к тому же я имею настолько заурядную внешность, что люди забывают меня, стоит им только отвернуться…

— А вот и не знаю! — отрезала Виола. — Думаешь, Аллан из рода Леопольдов будет расспрашивать о семье? И вообще, почему ты думаешь, что ты некрасивая?

— …

— Твои каштановые волосы и карие глаза очень милые. Прямо как у щеночка.

— Это комплимент такой что ли?

— Попробуй, Мел. Это же проще простого! Если тебя отвергнут, ты сможешь заинтересоваться кем-то другим.

Мне не претили слова Виолы. Я действительно слишком долго была одержима Алланом.

…Как-то горько осознавать, что чтобы освободиться от этой зависимости, необходимо получить отказ, но спорить не приходится.

— Что же мне делать? — нервно спросила я тогда.

Виола наклонила ко мне голову, и ее губы изогнулись холодным полумесяцем.

— Я расскажу тебе о методе, который я использовала на Джейкобе.

_______________________

* В греческой мифологии Пигмалион был легендарным скульптором, царем Кипра, влюбившимся в созданную им статую Галатеи. Афродита по просьбе Пигмалиона оживила статую, и Галатея стала его женой. Имя Пигмалиона стало нарицательным для обозначения человека, влюбившегося в своё творение.