О вашей гордости и моем предубеждении (Новелла) - Глава 6

Новый гарнизон воинской части моего отца находился довольно далеко от столицы. Иными словами, в нашем доме на данный момент жили одни женщины.

— Что нам делать, леди? Мог ли он следовать за вами до самого дома?

— …Возможно.

Услышав мой ответ, Джулия сразу же залилась слезами и побежала к моей матери.

— Ты хочешь сказать, что это был не тот юноша по имени Тоби?

— …

— Я буду раздражена, если ты скажешь, что это была просто шутка, Мелисса.

Моя мать, казалось, не собиралась верить мне.

В конце концов, миссис Керни вышла на улицу, чтобы осмотреть дом. Она не позволила мне последовать за ней и скрылась за дверью, а через некоторое время смелым шагом, не соответствующим её маленькому росту, вернулась обратно.

Мы собрались у порога, и Джулия, изнывающая от нетерпения, поторопила её.

— Как там снаружи, миссис Керни?

— Прежде всего, поблизости не было видно никаких подозрительных лиц.

Мы одновременно с облегчением выдохнули.

На слова матери, просившей меня пока повременить с поездками в город в одиночку, я ответила, что, если придется выйти в люди, я возьму с собой Виолу. Моя матушка ненавидела выходить из дома, а миссис Керни и Джулия всегда были заняты.

После этого мама начала донимать меня просьбами отправить ответ Тобиасу Миллеру, и я, как и обычно, перенесла её словесные излияния с неловким выражением лица.

В течение нескольких дней после этого события я не выходила из дома и воздерживалась от прогулок. Моей отрадой было поедание особого говяжьего рагу миссис Керни и бесконечное перечитывание любимых книг.

Признаться честно, меня это не слишком тяготило. Думаю, было бы правильнее жить в комфорте, чем чувствовать, что ты попал в западню. Пожалуй, в этом и заключалась главная причина того, что я не была деятельной натурой.

Когда шок от инцидента с преследованием в какой-то степени утих, я решилась на короткую вылазку. Особняк Виолы находился совсем недалеко от моего дома, так что прогулка вышла не слишком долгой.

Мы устроились рядышком на диване в гостиной за чашечкой чаю.

— Боже мой, Мелисса! — подпрыгнула от удивления Виола, выслушав мой рассказ.

Было удивительно, как она не пролила свой чай, но её реакция ни на йоту не отклонилась от моих ожиданий.

— Ты хочешь сказать, что…!

— Я не уверена, так что присядь, Виола.

Чтобы успокоить её, я сделала максимально спокойное лицо.

На самом деле, это было не так уж и сложно, потому что на душе за это время и правда стало легче. Прошло уже несколько дней с тех пор, как я побывала в кафе «Антрис».

— Мел, почему ты такая спокойная? Разве это не страшно? Ты сказала, что это был высокий мужчина в чёрном…

— …Мистер Грег мог и ошибиться. Ты ведь знаешь, как людно бывает по выходным в городе?

Однако Виола словно не услышала моих слов. Она отставила чашку с чаем и начала расхаживать передо мной.

— Его лицо было скрыто волосами. Это как-то… Это так подозрительно… — озабоченно бормотала подруга.

Такими темпами и я тоже едва не начала нервничать.

Тогда мне вновь пришлось притвориться безмятежной. Разве не говорят, что всё, о чём думаешь и что говоришь, обязательно сбудется?

— Виола, я тебя умоляю. Прекрати это и сядь. Ты и меня заставляешь волноваться.

— Мелисса…

Растягивая окончания слов в своём характерном хрипловатом тоне, Виола присела рядом со мной. Диван слегка качнулся.

— Вот. Выпей чаю.

Я вернула стоящую на чайном столике чашку с недопитым напитком в её руку. На несколько мгновений воцарилось молчание, поскольку мы одновременно потягивали чай из чашек.

— Я много думала об этом, — открыла я рот, — мне кажется, что всё не так, как мы поняли. Едва ли у кого-то есть причины преследовать меня.

— Что?

Мои рассуждения прозвучали так, как сказал бы любой рационально мыслящий человек, однако единственным ответом на них было то, что они абсурдны. Золотистые брови Виолы приподнялись.

— Иногда ты действительно бываешь странной, Мелисса.

— Теперь и твои брови выглядят странно, Виола.

Когда я парировала её выпад, Виола вновь отставила чашку с чаем. Затем скрестила руки и выпалила в ответ:

— Есть ли закон, который гласит, что у тебя не может появиться последователя?

— Что…

— Преследователи не обязательно зацикливаются лишь на знаменитостях, — Виола была серьёзна как никогда. — Так считают только обыватели. Как думаешь, будет преследователь вести свою охоту, руководствуясь исключительно вескими причинами?

— Ну, должно быть, у них имеются какие-то свои причины.

— Значит, следуя твоему же утверждению, у него могли быть причины преследовать именно тебя! — Виола, рассуждавшая в расстроенных чувствах, твердым голосом продолжила, — я не могу так это оставить, Мел. Давай прямо сейчас напишем письмо Тобиасу Миллеру!

— …Что за глупости ты вдруг говоришь?

Отреагировав на столь неожиданное предложение, я отставила недопитую чашку на стол и сменила позу.

— Если он узнает, что у тебя есть мужчина, то оставит тебя в покое.

— Нет… возможно, он и не преследователь вовсе.

— Может и так, дурочка! Какого чёрта ты такая беззаботная?

— …

Виола выглядела немного рассерженной. Но стоило мне замолчать, как её строгий голос, грозящий вскоре сорваться на крик, сменился мягким и увещевательным тоном:

— По-моему, в этом нет ничего такого. Если он настоящий преследователь, то он отступит, как только увидит мужчину рядом с тобой.

— …Но нельзя же использовать людей в своих интересах.

— Хах, разве сейчас самое время строить из себя праведницу? Да и тот мужчина наверняка ждет твоего ответа, так в чём же проблема? Он ведь писал, что влюбился.

— …

— Писать нужно будет для того, чтобы ответить на его просьбу о встрече, а не для того, чтобы использовать его. Так? Теперь же всё в порядке, верно?

Сложность заключалась лишь в том, что той, кто понравился Тобиасу Миллеру, судя по всему, являлась не я… Не в силах ничего возразить, я поднесла чашку с чаем к губам. Почему-то мне стало досадно.

Однако лучше было отказаться от попыток разъяснить Виоле мой комплекс неполноценности. Ведь я была уверена, что моя единственная подруга обязательно начнет меня нахваливать и превозносить, стремясь переубедить.

Поэтому я решила не рассказывать о своей встрече с Алланом. Казалось, будто он никогда и не брал в руки мой сборник стихов, так что не стоило поднимать эту тему. Я ведь тогда обратилась к нему с просьбой, которая была близка к требованию. Чтобы успокоить себя, я перевела взгляд на сложное лицо переживающей Виолы.

Возможно, именно по причине того, что это влюбленность была совершенно несбыточной, меня не особенно задело его отношение…

— Хорошо. Я отправлю ему письмо, — ответила я спокойным тоном.

К счастью, неловкая история о моём походе в кофейню естественным образом осталась без внимания.

— Хорошая идея, Мел! Надеюсь, Тоби окажется хорошим человеком.

Виола с облегчением и радостью взглянула на меня. Увидев выражение ее лица, я почувствовала себя несколько отчуждённо. Какого чёрта я должна посылать ему ответ?

Я не знала Тобиаса Миллера. Не знала ни его возраста, ни внешности. В голове все еще крутилась мысль, что он мог ожидать ответа не от меня, а от другой женщины.

Хотела бы я быть уверенной в себе. Если бы это было возможно, многое в жизни сделалось бы проще. Довольно тяжело было продолжать считать, что он принял меня за другого человека, несмотря на то, что на любовном письме было чётко выведено моё имя.

Конечно, для меня не составляло ровным счётом никакого труда предположить, что он действительно написал письмо именно мне — Мелиссе Коллинз, которая всегда сливалась с воздухом где-нибудь в укромном уголке, — по той причине, что его вкусы были весьма специфичны.

Проблема заключалась в другом: я, как и было свойственно моей натуре, предчувствовала, что он пожалеет о том, что послал мне любовное письмо, едва увидит меня как следует.

Моё лицо издалека могло выглядеть гораздо красивее, чем при ближайшем рассмотрении, а волосы, попади на них свет, на первый взгляд отливали золотом. Я была уверена, что издалека смотрюсь гораздо привлекательнее.

Аллан Леопольд не был бы так холоден ко мне, если бы при ближайшем рассмотрении я действительно производила яркое впечатление.

— Что случилось, Мел?

Мою руку, теребившую манжету рукава, накрыла ладонь Виолы, что разом оборвало все мысли.

— Ты не знаешь, что написать?

— …Нет.

Чувство неполноценности засело во мне настолько глубоко, что его трудно было показать даже моей единственной лучшей подруге.

— О Боже. Виола, — решила слегка переменить тему я, — ты еще не рассказала мне о поездке в Пикком в прошлые выходные. Тебе понравилось?

— …

Думаю, было совершенно очевидно, что я хотела перевести разговор в другое русло. Виола несколько секунд смотрела на меня подозрительным взглядом, а затем шевельнула губами:

—Да, так и есть. Как-то нехорошо говорить об этом сейчас…

— О чем это ты?

— Тебе бы тоже стоило сходить на свидание, Мелисса.

Хах. Мне было интересно, что она хотела этим сказать. На душе сразу отлегло, и я, вздохнув, рассмеялась.

— Нет, с какой стати ты этого еще не сделала? Разве это не прекрасно?

— …С чего бы? Что в этом такого хорошего?

Казалось, ей хотелось выговориться, и она с намеком задала мне вопрос о том, не прекрасны ли свидания. Виола повернулась ко мне, взметнув свои пышные светлые волосы.

— В прошлые выходные в Пиккоме я наконец-то услышала клятву «любить тебя вечно». Он хочет жить ради меня…

Глаза Виолы, сказавшей это, сияли, подобно звёздам.

Пусть это и несколько надуманно, но когда я жила в Корее, то никогда высоко не ценила слова «я люблю тебя». Потому что эту фразу обесценило её частое употребление.

Однако жизнь в Сурне научила меня тому, что люди здесь не говорят «я люблю тебя» бездумно.

Даже если они состоят в отношениях.

Но разве это могло как-то изменить ценность самих слов «я люблю тебя»? В конце концов, это всего лишь слова.

Слова лишены формы и живут ровно столько, сколько понадобится, чтобы звук от них рассеялся в воздухе. Слова не могут ничего обещать. Для меня было совершенно непонятно, как люди могли погибать или жить всего лишь из-за нескольких слов, которые не имеют под собой никакой силы.

Иными словами, мне нелегко было понять, что чувствовала Виола, сидящая  с залитым слезами лицом перед моими глазами. И не имеет значения, насколько мы близки.

— Правда? Это хорошо.

— …Да?

Была ли моя непринужденная реакция неловкой? Виола поспешно допила чай. Затем она вновь с волнением заговорила, словно ей внезапно пришла в голову какая-то мысль:

— Давай в следующий раз поедем в Пикком вместе! Он совершенно отличается от Флорина. Там много зеленых холмов, и каждый из них полон цветов.

— Должно быть, это похоже на рай.

— Тебе тоже понравится! Мы с Джейкобом как раз ждём, когда появятся листья. Давай съездим туда, пока не наступила зима, Мел. Тогда я познакомлю тебя с Джейкобом, — добавила она с застенчивой улыбкой, которая никак не вязалась с Виолой.

— Конечно, с нетерпением жду этого.

Стоило Виоле увидеть Джейкоба, приехавшего в столицу, как она влюбилась с первого взгляда и обронила перед ним свой платок. Судьбе было угодно, чтобы она пленила его этим неуклюжим полунамеком…

В любом случае, большая любовь, заставляющая тебя клятвенно обещать посвятить ей всю свою жизнь, начинается с пустякового совпадения. В каком-то смысле это даже смешно.

Причина, по которой я полюбила Аллана, была такой же неубедительной, как и у Виолы с Джейкобом. Детская и очевидная реприза влюбленности с первого взгляда. Это произошло осенним днём в мои двенадцать лет, когда я, затаив дыхание, тайком наблюдала за ним поверх плеч взрослых, собравшихся на мероприятии.

С Тобиасом всё было бы иначе. Я до сих пор не могла понять, действительно ли я та девушка, которая занимала его мысли.

— Точно, Мел!

Пока я смотрела в пустоту, предаваясь беспорядочным раздумьям, Виола внезапно схватила меня за руку.

— Ты слышала о сэре Аллане?