Побег Великой Княгини (Новелла) - Глава 10

Кто-то намеренно уколол ее иглой в спину, где рана все еще кровоточила. Служанка применила мазь и перевязала рану сухой тканью.

Ощущение покалывания на макушке возникло, когда кто-то сильно завязал корсет на платье, но вскоре боль отпустила. Ее лицо на мгновение исказилось. Однако она быстро к этому привыкла. Аселла скрыла свою боль за невыразительным лицом, затем выпрямилась и посмотрела вперед.

Она была из семьи Чарт, даже если её называли так только для виду. Фамилия, которая существовала с момента основания Империи и передавалось из поколения в поколение.

Независимо от ее нынешних обстоятельств, она получила образование, чтобы стать преемницей этой семьи, когда её мать была еще жива. Со временем эти знания устарели, но кое-что еще оставалось глубоко в ее сердце.

«Ты должна оправдать имя Чарт и никогда не запятнать его».

Такие вещи, как гордость и привязанность к родословной, были отпечатаны в ее крови с самого рождения. Аселла слегка прикусила нижнюю губу, дрожащую от боли. Она могла выдержать пульсирующую головную боль и острую боль в спине, пока она думала: «Виной всему мое длительное молчание».

Если бы она открыла рот, крик, который она зарыла так глубоко внутри, вырвался бы незаметно для нее.

— Вы еще держитесь, миледи?

Пока служанка с любопытством наблюдала за реакцией Аселлы, горничная наклонилась вперед и смело прошептала:

— Терпите. Это для семьи Чарт.

Это было единственное, что она могла сделать для семьи, которою оставила ей мать. Брак с мужчиной, с которым она никогда раньше не разговаривала.

— Вам следует с радостью принять это предложение.

Прозвучал нежный голос, как будто успокаивающий ребёнка, но на самом деле он был ножом, приставленным к её спине. Глубокий шрам на сердце снова разошелся, причиняя боль.

— Если вы не согласитесь, то что подумает о вас покойная маркиза? — это было грубое замечание.

Ее сердце, которое, как Аселла думала, не будет реагировать ни на одну ситуацию, с которой она столкнется с этого момента, болело. В окружении десятков людей она зажмурилась, чувствуя, как оно бешено бьется.

— Вы должны быть благодарны, что можете помочь семье, миледи.

Слуги в особняке хорошо знали, как обращаться с Аселлой, благодаря отношению Филиппа. Когда бы он не поднимал тему предыдущей маркизы, Аселла не могла ему ответить должным образом. Ни разу. Слуги, которые наблюдали за ним, начали сами использовать этот метод каждый раз, когда им было нужно.

Эта стратегия всегда работала очень хорошо.

— Вы также должны подумать о мисс Мариэль.

Мариэль, бедный ребенок, она была еще очень молода. Даже незначительная защита, которую могла обеспечить Аселла, отчаянно требовалась.

— Повернитесь сюда, миледи.

Аселла тихонько передвинула ноги. Небольшой жест, который она сделала, смешанный с чувством покорности, был почти механическим. Хотя она двигалась сама по себе, это определенно казалось нереальным, как будто это было вовсе не ее тело. У нее кружилась голова, и все казалось расплывчатым. Но она терпела, потому так было нужно.

— Что ж, дело сделано. Это так прекрасно.

Горничная посмотрела на Аселлу сверху вниз, как будто она проверяла свою работу. Она кивнула с удовлетворенной улыбкой на лице.

— А теперь сядь на стул как можно осторожнее.

— Старайтесь не двигаться, когда вы сядете, иначе вы можете испортить все швы, над которыми мы столько работали.

— Вы ведь не хотите выглядеть некрасиво?

Служанки умело зашивали швы на платье. Аселла просто последовала её словам, не сказав ни слова.

Иногда, когда Аселла вспоминала прошлое, она чувствовала себя отстраненной. Когда бы она ни думала о своей матери или маленькой сестре, которых не видела много лет, ей казалось, будто ее ноги застряли в зыбучем песке. Воспоминания были немного болезненными из-за того большого количества прошедшего времени, проведённого без них, но казалось, что некоторые вещи никогда не меняются.

— Сэр Кадан скоро будет здесь, но я знаю, что все будет хорошо, верно? Это на благо семьи.

— И ради блага леди Мариэль.

Аселла медленно кивнула. Как бы сильно она не боролась, реальность оставалась прежней. После десятков или сотен пыток и боли она осознала тот факт, что ничего не изменится.  Аселла закрыла глаза и приготовилась к предстоящему унижению. Как всегда.

***

Наконец нетерпеливое лицо Филиппа просияло. Он немедленно открыл дверь в гостиную и позвал Райзена.

— Моя дочь готова встретиться с вами.

— Неужели?

— Да, однако, она хотела бы видеть вас в своей комнате.

Райзен приподнял бровь, и Филипп неловко улыбнулся.

— Обычно она чувствует себя хорошо, но сегодня, похоже, ей немного нездоровится.

— Хорошо. Я пойду к ней.