Побег Великой Княгини (Новелла) - Глава 16

Политические браки были обычным делом в аристократическом обществе. Их постоянно заключали, чтобы обеспечить единство и союз между семьями и гарантировать интересы семьи.

Однако, поскольку отношения в любом случае предполагали становление мужем и женой, у большинства благородных семей был долгий период помолвки до брака, чтобы обе стороны могли узнать друг друга лучше. Обычно это длилось год или больше, или, по крайней мере, шесть месяцев.

Однако дата свадьбы, которую назначила Каликс Бенвито, должна была состояться через месяц.

— Лучше устроить встречу с дамой до свадьбы, и познакомиться с ней поближе…

— Незачем, — прервав предложение одним словом, как острым лезвием, Каликс обратил внимание на документы в его руке.

Действительно, реакция Райзена была интересной, но этого было недостаточно, чтобы он захотел встретиться с ней до их свадьбы. Она – просто девушка, которая в любом случае стала бы его женой из-за своей ценности. Не имело значения, какой она была, главное, чтобы она была достаточно хорошей для него.

***

Как только Филипп вернулся из Императорского дворца, он направился прямо в комнату Аселлы.

— О чем вы говорили с сэром Райзеном?!

Райзен был для Филиппа самым непредсказуемым человеком. Он редко произносил лишние слова, был очень лоялен, его нельзя было уговорить или запугать. Фактически, у Филиппа был неудачный опыт, когда он пытался наладить связи с Райзеном, когда он узнал, что его бизнес оказался в затруднительном положении из-за влияния его господина.

Это было причиной того, что Филипп не мог безрассудно относиться к Райзену, даже несмотря на то, что он его презирал. Даже по сей день, он не мог произнести ни единого слова в присутствии Райзена, поэтому вместо этого выплескивал свою злость на Аселле.

— Он… не сказал ничего особенного.

Она говорила правду. В их разговоре не было ничего особенного, кроме короткой беседы. Лицо Филиппа исказилось, и он предположил, что Аселла пытается что-то скрыть.

— Немедленно говори!

— …

Когда Аселла не смогла дать ему удовлетворительного ответа на его вопрос, лицо Филиппа покраснело от гнева. Ожидая того, что должно было произойти, Аcелла вздрогнула и закрыла глаза. На удивление, она совсем не почувствовала боли. Она медленно открыла глаза, и увидела как Филипп сжал свою руку в кулак.

Этот мужчина, который всегда поднимал на нее руку, когда ему хотелось, теперь на удивление сдерживался. Конечно, в поведении Филиппа была причина для изменения:

— Что, черт возьми, он думал, отдавая тебе это?

Все это время взгляд Филиппа оставался прикованным к шкатулке для драгоценностей, стоявшей на столе. Она была настолько экстравагантной и роскошной, что выглядела чужой в этой маленькой и унылой комнате.

Тиара «Слава Богини» имела несколько значений.

Это был драгоценный камень и украшение, само по себе обладавшее астрономической ценностью, произведение искусства высочайшего качества в империи, созданное мастером века — Розеном.

Она была собственностью семьи Бенвито, и передавался из поколения в поколение, как семейная реликвия.

Однако Райзен действительно отдал тиару, как подарок на помолвку Аселле. Он хотел показать и заявить всем, что теперь тиара личная собственность старшей дочери Чарт.

— Я не могу понять его скрытого мотива…

Каликс Бенвито точно не любил девушку, которая должна вскоре стать его женой. Филипп был в этом уверен с самого начала. Кроме того, не был ли Его Высочество враждебно настроен по отношению к семье Чарт? Было очевидно, что будет означать предложение руки и сердца при таких обстоятельствах. Аселле придется жить с ослепительным титулом Великой княгини.

Она проживет свою жизнь, в которой будет чувствовать себя как птица в клетке, жизнь с большими преградами, и, возможно, она столкнется с неприятностями, о которых не сможет говорить публично, например, с теми, что происходили в стенах ее дома.

По этой причине Филипп остался доволен своим контрактом, он был рад что эта девчонка будет страдать до конца своей жизни.

Ее мать, предыдущая маркиза, была изящной и элегантной женщиной. В отличие от того, что было известно миру, Адель не была влюблена в него, и ее не ослепила вторая любовь, которая появилась на ее пути…

В любом случае, даже женившись на ней, Филипп страдал комплексом неполноценности все время, пока Адель была жива. До такой степени, что даже сейчас, через семь лет после ее смерти, он не мог избавиться от собственного раскаяния. Она была женщиной со статусом, титулом, богатством, не говоря уже о необыкновенной внешности. Все это заставляло его ненавидеть ее еще больше.

Мысль о том, чтобы бросить в бездну жизнь ее старшей дочери, заставила его содрогнуться от радости.

«Иметь наследника в семье очень важно»

Казалось, что Каликс пытался заплатить надлежащую сумму, чтобы получить инструмент, необходимый для создания своего потомства.

Если Его Высочество принял Аселлу в жены это было хорошо для Филиппа в любом случае. Богатство семьи Бенвито были за гранью воображения. Если бы он мог вложить хотя бы небольшую сумму во многие предприятия этой семьи, это было бы большим выигрышем.

Имея связи с Каликсом, возможно, он сможет установить тесные связи и с Императорской семьей.

«Принцесса Вероника примерно того же возраста, что и мой Энтони» — чем больше он думал об этом, тем больше не мог придумать лучшего брака между принцессой и его сыном.

После завершения расчетов, гнев Филиппа исчез.

«Она полезнее, чем я думал. Тогда неплохо было бы нанести удар заранее»

Филипп расслабился, и его губы изогнулись в хитрой усмешке.

— Ты, должно быть, испытываешь сильную боль…

Аселла была удивлена внезапной нежностью в голосе Филиппа. Обычно ее отчим говорил так в двух случаях: когда он чувствовал, что на него смотрят люди, или когда ему было что-то нужно от его «дочери».

Тело Аселлы начало слегка дрожать. Она прикусила нижнюю губу от ужаса, и зажмурилась изо всех сил.

— Думаю, раньше я был немного резок. Я сделал это из злости, так что не принимай близко к сердцу… Тебе нужно как можно скорее получить лечение. Я прикажу позвать врача.

До сих пор, когда она болела или страдала от боли никто не заботился о ней, и никто не вызывал врача для надлежащего лечения. Только когда она была в очень тяжелом состоянии, не было выбора, кроме как вызвать врача, потому что они не хотели, чтобы она умерла из-за отсутствия надлежащего лечения.

— Нет, лучше, я позову священника. Было бы лучше использовать его божественную силу, чтобы избавиться от этих ужасных шрамов, — Филипп широко улыбнулся, потому что не хотел отправлять испорченный товар.