Побег Великой Княгини (Новелла) - Глава 21

Между днем предложения и свадьбой был один месяц!

Ни один брак в аристократии никогда не заключался за такой короткий промежуток времени без надлежащего периода для помолвки. Короткая продолжительность между днем предложения и свадьбой не только возмутительна, но и может быть воспринята как оскорбление с точки зрения другой стороны.

Чем короче период помолвки, тем меньше времени у них будет на подготовку к свадьбе. Но Филипп и Энтони рискнули жизнью ради этой свадьбы, и имя Бенвито сделало все возможное. Приготовления к свадьбе шли непрерывно, и Аселле не нужно было ничего делать.

Приглашения были аккуратно разложены и после доставлены знатным семьям Империи. Красивое платье мадам Эфредьё было закончено, и в особняк Чарт постоянно поступали припасы и предметы для использования на церемонии.

Осталась неделя!

По мере приближения даты свадьбы Аселла начала чувствовать себя неловко.

Ее сердце внезапно забилось быстрее, когда она смотрела в окно. Она ходила по комнате кругами снова и снова, чувствуя раздражение, кусая ногти. Затем поздно ночью она пыталась заснуть. Прошлой ночью Аселла ворочалась и задремала под утро. Но все же через несколько часов она снова откроет глаза. Слабый свет зари светил в окно. Комната выглядела серой, словно в тумане.

Ей казалось, что она все равно больше не может спать в постели. Тихонько вздохнув, Аселла встала и подошла к окну. Она думала, глядя на небо, где рассвет постепенно начинал подниматься над тихим особняком с голубым рассветным светом.

«Скоро я умру…»

Ее будущий муж, великий князь Каликс Бенвито, лично выбрал ее, и у него была только одна причина для этого. Аселла задавалась вопросом, как долго она сможет продержаться в своей жизни. Он не мог убить ее прямо сейчас. Она могла прожить в лучшем случае год, в худшем — несколько месяцев.

Как бы она умерла? По крайней мере, она надеялась, что это не будет слишком болезненно, какой бы метод он ни использовал.

«Но когда я умру, Мариэль останется одна»

Некому было защитить ребенка. Как только ее ценность исчезнет, Мариэль непременно станет следующей целью Филиппа и Энтони. Теперь не было возможности спастись. Но даже она не могла позволить своей сестре, которой еще не было и десяти лет, пойти по тому же пути.

«Вы должны угодить Его Превосходительству» — Аселла закрыла глаза, вспомнив слова Филиппа.

Это были грубые слова, призывающие к повиновению, но в этот момент Аселла знала, что это правда.

«Я должна вытерпеть… хоть немного»

Пока она выживала, пока она терпела, она могла защитить Мариэль. Аселла снова раздумывала, как ей продержаться дольше, когда она попадет в Великое Княжество. Затем доносящийся снаружи звук лошадиных копыт остановил ее от дальнейших мыслей.

Карета проезжала через главные ворота особняка, выезжая из широкой аллеи через сады.

«Кто это мог быть в такой ранний час?»

Глаза Аселлы сузились. Она думала, что Филипп или Энтони возвращаются с прогулки, но на карете не было фамильного герба. Как ни странно, у нее пробудилось любопытство. Аселла внимательно следила за каретой.

Вскоре карета остановилась и открылась дверь. Как только кто-то вышел, Аселла захлопнула дверь и выбежала из комнаты. Было еще раннее утро — время, когда слуги просыпаются и приступают к своим делам. Они были в середине подготовки к новому дню.

— В чем дело? Куда это она?

Аселла проводила большую часть дня в своей комнате. Даже когда она бродила по особняку, шагов почти не было слышно. Ни один человек не почувствовал бы ее присутствия рядом. Они были бы поражены, обнаружив, что она проходит мимо них.

И вот они увидели, как она бежит! Она даже держалась обеими руками за край юбки, чтобы бежать немного быстрее. Неудивительно, что они были поражены этой сценой. Между тем Аселла не обращала внимания на чужие взгляды.

Все, о чем она могла думать, это то, что ей нужно выбраться как можно быстрее. Ее дыхание стало таким тяжелым и запыхавшимся, что к тому времени, когда она смогла добраться до входа в особняк, она изо всех сил пыталась глотнуть воздуха и произнести одно слово.

Там стоял человек, которого она хотела встретить даже во сне.

— Мариэль!

— Сестра!

С ее серебристыми волосами из сахарной ваты, развевающимися в воздухе, Мариэль прижалась к Аселле. Она обняла свою младшую сестру, которая, без ведома Аселлы, так сильно выросла. Она нежно погладила голову ребенка с серебристыми волосами и голубыми глазами, которые были точно такими же, как у нее.

Прошло ровно три года с тех пор, как Аселла видела ее в последний раз.

— …Как твои дела?

Она едва могла говорить, пытаясь сдержать слезы.

— Я в порядке. А что насчет сестры?

— Я тоже.

Аселла держала сестру за руку. Ей хотелось как можно скорее пойти в свою комнату и рассказать ей то, что она не могла сказать на глазах у всех. Однако Мариэль с тревогой спросила, слегка потянув за руку.

— Сестра, а что насчет нашего отца?

— Все нормально. Его сейчас здесь нет. — Аселла успокоила обеспокоенную сестру и вернулась в свою комнату, закрыв за собой дверь.

Им повезло. Если бы Филипп и Энтони были в доме, было бы трудно провести время наедине с Мариэль.

Они отсутствовали в течение двух дней в командировке, проблема казалась довольно серьезной, поэтому они не могли вернуться до сих пор. С другой стороны, Мариэль, которая должна была прибыть примерно завтра утром, прибыла раньше, чем ожидалось. Время было идеальным.

— Ты выросла, Мариэль.

Прошло три года с тех пор, как Мариэль покинула резиденцию маркиза в столице.

С тех пор она ее не видела. Филипп отказался дать ей разрешение под предлогом того, что Мэриэль проходила курс лечения. Мэриэль скоро собиралась отпраздновать свой десятый день рождения. Аселла осторожно погладила пухлую щеку любимой сестры, как будто касалась самого драгоценного на свете. Затем Мариэль посмотрела на нее и улыбнулась.

Вид невинных голубых глаз Мариэль, мило изогнутых, согрел сердце Аселлы. Прошло много времени с тех пор, как они виделись, но не было неловкости, как будто они всегда были вместе. Затем, внезапно вспомнив последнее письмо сестры, Аселла заговорила с Мариэль.

— Мариэль, а как насчет твоей учебы? Ты хорошо учишься?

— Да! Это очень весело. И это действительно интересно.

Она ответила уверенно, поднеся руки ко рту, когда ее губы образовали круг. Когда Аселла кивнула, Мариэль прижалась губами к уху и прошептала:

— Этма также говорит, что я самый умный ребенок, которого она когда-либо учила!

Вилла маркиза, на которую была отправлена Мариэль, находилась в Эльфийском красивом живописном курортном городе. Она была известна своими красивыми пейзажами и приятным круглый год климатом, который привлекал посетителей со всей Империи.

Благодаря этому, хотя Эльфийский был не очень большим, он был довольно богат из-за различных туристических доходов. Поскольку приходило и уходило так много людей, слухи быстро распространились.

Филипп не мог не знать о них, поскольку люди проявили большой интерес к семье молодой леди Чарт после того, как она переехала туда, чтобы выздороветь. Именно по этой причине виконтесса Этма, сама известная в этом регионе педагог, была выбрана, чтобы взять на себя образование Мариэль.

Для Филиппа было горько проглотить пилюлю, но он не мог вынести мысли о людях, говорящих о том, как он пренебрегает своей больной падчерицей, лишая её дома.

— Она сказала, что если у меня все получится, я смогу поступить в Академию!

— Академия?

Академия была учреждением, в котором собирались самые известные и блестящие таланты Империи.

Поскольку это было место, где таланты набирались исключительно благодаря способностям, не все могли войти только потому, что они были аристократами. Если бы у них была возможность, даже простолюдинам была предоставлена возможность.

Аселла радостно похвалила Мариэль. Затем она задала несколько вопросов так, чтобы ребенок этого не заметил.

«Есть вероятность…»

Вскоре она поняла, что ребенок был намного умнее, чем она думала.

— Мариэль, ты хочешь поступить в Академию?

Мариэль не смогла ответить сразу и засомневалась. Когда Аселла нежно ее уговорила, слова ребенка, наконец, прозвучали честно.

— На самом деле, я написала отцу и рассказала ему, что хочу поступить и…

Прежде чем она успела услышать остальную часть истории, Аселла смогла полностью понять, что Мариэль скажет дальше.

— Но я не получила ответа.

— …

— Даже если бы я спросила его еще раз, он все равно не позволил бы этого, не так ли? — плечи Мариэль опустились, когда она закончила говорить.

Глядя на свою разочарованную сестру, у Аселлы заболело сердце.

— Мариэль…

Аселла как раз собиралась протянуть руку к стонущему ребенку. Дверь внезапно с грохотом распахнулась. Пораженная, Аселла обернулась в сторону звука. Филипп стоял у двери, очень рассерженный. Ее сердце екнуло. Она поспешила обнять Мариэль, которая ужасно испугалась. Лицо ребенка побледнело от страха, когда она увидела Филиппа.

— Забери Мариэль. Сейчас же, — Филипп исказил лицо и приказал служанкам встать позади него.

— Отец, подожди, пожалуйста, послушай меня.

— Замолчи.

Аселла едва открыла рот, но вернулись только угрозы.

— Почему ты забираешь ее прямо сейчас?

— Сестра!

— Мариэль!

Подошли несколько горничных и забрали Мариэль. Аселла продемонстрировала слабый жест сопротивления, но это было все.

— Аселла Чарт, я думал, что научил тебя не заставлять меня повторяться, — предупредил Филипп.

Как только ее тонкие пальцы, державшие Мариэль, разжались, служанки исчезли вместе с Мариэль. Холодный голос Филиппа прозвучал словно пощечина по ошеломленнону лицу Аселлы, когда она смотрела на дверь, через которую вышла ее сестра.

— Я собирался организовать совместный ужин, чтобы посидеть с Мариэль, когда она приедет, но ты не удержалась, и все привело к этому.

— …

Филипп приказал слуге развернуться.

— Ей не разрешается ни на шаг выходить из этой комнаты до дня свадьбы, а также ей не разрешается видеться с Мариэль.

Аселла побледнела. Ее хрупкое тело покачивалось, когда она теряла равновесие.

— Если ты еще раз бросишь вызов моему приказу, ты больше никогда не увидишь Мариэль.

Филипп слегка улыбнулся, глядя на Аселлу. Аселла, чувствуя, будто ее волосы от макушки до кончиков пальцев замерзли, отчаянно сжала кулак.

— Прошло много времени с тех пор, как мне приходилось тебя наказывать.

Глаза Филиппа злобно блеснули, когда он посмотрел на Аселлу. Он намеревался в последний раз затянуть поводья и затянуть намордник дочери Адель, которую он так долго приручал.

* * *

Во сне Аселла гуляла по саду.

Ее зрение казалось более ограниченным, чем обычно. Красивые деревья в саду почему-то казались больше и массивнее. Она потянулась к дереву и остановилась, увидев маленькую пухлую ручку. Медленно опустив взгляд, она увидела короткие ноги и блестящие черные туфли.

— Это… — Аселла поспешно обернулась.

— Нет! — В этот момент ее зрение стало ясным.

Тело ребенка напряглось, когда она поняла, что случилось что-то ужасное. На это не было времени. Она немедленно взяла себя в руки и направилась обратно тем же путем, которым пришла. Ее маленькие ножки продолжали бить ногами по земле, не останавливаясь. Слезы без конца текли по ее юному лицу, когда она взывала к любимому человеку.

— Мама! Мама!

Самый любимый человек на свете. Ее красивая и добрая мама.

— А…се…лла…

Когда она наконец нашла свою мать, она уже была в критическом состоянии. Семейный герб на сердце Адель был пропитан кровью и больше не был виден. Ее форма, белая, как снежное поле, без пылинки, стала ярко-алой. Ее зрение было настолько нечетким, что она едва могла видеть свою мать. Утирая слезы рукой, она срочно позвала мать.

Белая рука, пропитанная кровью, сжала маленькую ладонь Аселлы. Несколько мгновений спустя рука ребенка почувствовала, как прикосновение матери теряет тепло и становится холодным, как металл. Аселла молчала, когда голос ее матери стал хриплым.

— … Бенвито… б-берегись его… — Губы Адель шевелились, когда она что-то шептала ей. — …П-пооб-бещай м-мне… п-пожал-луйста…

Адель слабо улыбнулась, когда ее дочь кивнула, несмотря на ужасную боль. Вскоре изо рта Адель хлынула кровь, когда она горько закашлялась.

— Мамочка! — Когда Аселла почувствовала ослабление материнской хватки, ее дух снова погрузился в глубокую тьму.