Принцесса-монстр (Новелла) - Глава 21

– Поздравительная речь была чудесной, Первая Принцесса.

– А те узоры в центре пламени особенно удались.

– Выглядело как послание, так как они имели чёткую форму…

*кхем

И всё же остались ещё люди, у которых есть интуиция.

Я достаточно грубо общалась с аристократами, окружившими меня ещё до начала фестиваля.

– Это один из древних языков. Я высекла молитву во благо процветания Империи и здоровья Императора, но никто не смог её прочесть.

– А, понятно! Вы к тому же ещё и бегло на древних языках говорите, как-никак Первая Принцесса!

Люди восхищались мной, не зная правды.

– Однако сегодня вы выглядите иначе, ваши длинные золотистые локоны были так прекрасны… Вам захотелось перемен?

– Просто в последнее время они стали казаться мне слишком длинными. Но думаю, что и короткая стрижка мне к лицу, не находите?

– О, да! Я думаю, это что-то новое и свежее. И ваш последний камень манны тоже очень впечатляющий.

Даже как-то невесело смотреть, как они восхваляют что-то столь бесполезное.

Мне было слишком лень продолжать общение с ними, так что я просто двинулась дальше с фальшивой улыбкой на лице.

– Сколько зим, Первая Принцесса.

Маркиз Грэхем.

Тот, кого было тяжело просто проигнорировать, настиг меня, так что мне пришлось вновь остановиться.

Я обернулась, и передо мной предстал худощавый молодой человек 30-ти лет.

Голубые волосы, покачивающиеся поверх белого костюма, явно выделялись из толпы. Его зелёные глаза, словно два изумруда, были прикрыты очками. Черты лица худощавого мужчины поразительно напоминали вторую жену Катарину.

Что естественно, ведь маркиз Юнон Грэхем –  брат-близнец Катарины.

– Прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы виделись с маркизом в последний раз.

– Да, давненько, но Первая Принцесса… похоже в последнее время очень занята.

Возможно, по этой причине мои родные смотрят на меня столь язвительно в последнее время.

“Думаю, из-за обиды за тот случай с бароном Вестоном*”.

п/п: привет из 5 главы)

Юнон Грэхем и его сестрица не особенно-то меня жаловали.

Как я уже упоминала до этого, вторая жена Императора, Катарина очень амбициозная женщина, желающая посадить первого принца Рамиэля на трон. И её брат самый ближайший союзник. Даже в моём сне о будущем, он изо всех сил старался избавиться от меня. Конечно же, когда силы Юдит пробудились, и она стала чародейкой, способной справиться со мной, он постарался избавиться от неё тоже.

Даже не смотря на то, что маркиз Грэхем играл роль обычного злодея в [Великолепном мире Принцессы Юдит], и всё же величайшей злодейкой оставалась я.

“Нет, это не то, чем стоит гордиться”.

В любом случае мы с маркизом не испытывали друг к другу симпатии с самого начала, поэтому я позволяла себе говорить с ним с дерзкой улыбкой.

– Я не прочь заиметь больше свободного времени, но учитывая, скольким людям я нужна то тут, то там, выбора у меня нет.

Губы маркиза искривились в улыбке, так как сказанные мной слова означали, что я слишком хороша.

Я притворилась, будто что-то вспомнила.

– Если задуматься, кажется, барон Вестон, который совершил преступление в Бловиских лесах, был довольно близок с маркизом, не так ли?

– Что вы имеете в виду этим «близок»? Я встречал его два или три раза лишь потому, что я много, где бываю.

Маркиз чётко подчеркнул последнюю часть.

Он категорически отрицал свою связь с бароном Вестоном.

Конечно же, нет ничего хуже, чем быть замешанным в деле о торговле детьми, поэтому его семья, боясь быть пойманной, поспешила немедленно откреститься от всего.

Я узнала, что деятельность Вестона не обошлась без помощи маркиза Грэхема, который всё же был близок с первым, так что сейчас он явно врал.

Тема явно была маркизу не по душе, так что он решил сменить её.

– Я слышал, что мальчик еретик, недавно прибывший в зал Белой ночи, один из тех детей, которых нашли в лесах Бловис.

– Маркиз и об этом прослышал. Данная информация ещё не была официально озвучена.

– Да. Более того, это сын графа Резнора, не так ли? Я был удивлён, услышав такие новости. Граф Резнор был моим другом детства.

На это я лишь нахмурилась.

– Оу, неужели?

– О да, я также был знаком с женой графа, Гернетт.

От факта данной связи мне стало как-то неуютно.

Тем не менее, то и дело я всё продолжала думать об этом мальчике.

И всё же мне было как-то не по себе, от того, что маркиз Грэхем был знаком с семьёй мальчика.

Неожиданно маркиз тихим голосом произнёс.

– Для его же блага было бы лучше погибнуть в том лесу.

Возможно, всё дело в настроении, но глаза его казались такими же тёмными и холодными, как дремучий мрачный лес.

– Ох, я высказался подобным образом, так как мне очень жаль детские души, загубленные в том лесу. Мы высоко ценим ваше участие в этом деле, Первая Принцесса. Надеюсь, вы верите мне?

– Полагаю, что да…Я знакома с честностью маркиза.

Видя его хитрую улыбочку, казалось, что он льёт мне в уши воду, насчёт того дня, когда я спасла детей в лесу Бловис.

– В любом случае… В этот раз я ваш должник, Первая Принцесса. Благодаря вам я смог избавиться от гнили. Надеюсь, что однажды смогу отплатить вам.

– Буду ждать с нетерпением, маркиз. Только не переусердствуйте.

Мы быстро обменялись любезностями и, наконец, разошлись.

Маркиз Юнон Грэхем удалился, бросив мрачную фразу, которую озвучить может лишь злодей: «Ещё увидимся!», будто он всё ещё был обижен на меня.

Щурясь, я смотрела ему в след.

***

– Ваша светлость, Первая Принцесса! Ваша светлость, Первая Принцесса!

Внезапно я увидела, что кто-то быстро-быстро несётся ко мне.

Странная аура, витающая вокруг меня, тут же вдруг рассеялась.

– Бобби Монтера приветствует Первую Принцессу!

Мальчик с каштановыми волосами, возникший передо мной, вежливо поздоровался. Это был третий сын семейства Монтера, Бобби, не так давно я получала от него письмо.

– Молодой господин Монтера, давненько мы с вами не виделись.

– Да, Ваша Светлость! Я так давно хотел повидаться с вами! Я видел, как уверенно стоит Ваша Светлость на помосте, и моё сердце забилось так быстро, будто готово было выпрыгнуть из груди.

Как только я поздоровалась с ним, его глаза заблестели, а похвалы стали слетать с губ, пока они не пересохли.

Бобби Монтера был лишь дополнением, не упомянутый даже в [Великолепном мире Принцессы Юдит], поэтому по данной причине он не ощущался как важная персона.

На вид он был пухловат, глаза и волосы его были одного цвета – обычные черты лица без каких-либо особенностей. Ничего необычного. И всё же видеть его сейчас, по прошествии долгого времени, было приятно.

– В этот раз Ваша Светлость наконец-то ответила на моё письмо… Я был тронут!

Во время этих слов его глаза наполнились влагой.

Неважно искренен он сейчас или нет, но подобное умение – расплакаться по щелчку пальца, очень даже полезно.

– Тогда надеюсь, Ваша Светлость, Первая Принцесса не будет против, если я спою гимн в вашу честь?

– Что?

– Я подумал, что вам нравятся мои песни из писем, поэтому я сочинил новую!

– Нет…

– Смотря проекцию на вышедшем в этом месяце камне манны, я был впечатлён!

Между тем Бобби Монтера вдруг распалился.

Мне стало немного неловко.

Ты собираешься петь прямо здесь и сейчас? Ты не в курсе, что у тебя совершенно нет слуха?

Если бы сейчас перед ним стояла прежняя я, то она бы попросила его прекратить осквернять её слух.

Но сегодня я так не поступлю.

Независимо от всего, этот мальчик продолжал постоянно писать мне письма с поздравлениями на протяжении всех пяти лет.

Может причиной тому были его скрытые амбиции или же искреннее чувство, но он продолжал прикладывать усилия, стараясь быть ближе ко мне, а ведь он не знал, что времени у меня осталось не так много из-за чародейской лихоманки. Я не хочу обесценивать его тяжкий труд, проделанный им за последние пять лет.

Поэтому мне не хотелось вести себя с ним холодно.

Более того, я постаралась по-своему показать ему свою доброту, смягчив свой тон.

– Молодой господин Монтера. Мне льстят ваши чувства, но мы сейчас на фестивале, где много людей, поэтому лучше не делать этого прямо сейчас.

И всё же Бобби Монтера не собирался отступать так просто.

– Сейчас всё равно вокруг никого. Даже очередь…

– Ваша Светлость, Первая Принцесса!

Как оказалось, он ошибся.

Голос с глубоким эхо, разительно отличающийся от голоса Бобби, коснулся моих ушей.

– Киллиан Бёрнхард приветствует Первую Принцессу.

Киллиан возник из ниоткуда. Он учтиво склонил голову, стоя напротив меня.