Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея (Новелла) - Глава 66

Как бы ни воспринял эту двусмысленную фразу Ло Бинхэ, радости ему это явно не прибавило – сорвавшись с места, он с потемневшим лицом ринулся в атаку.

Кутерьма битвы тотчас превратилась в трехстороннее противостояние: Тяньлан-цзюнь и Лю Цингэ бились сразу с двумя соперниками, Ло Бинхэ же – с первым, игнорируя второго и принимая удары обоих. Воздух полнился взрывами духовной и демонической энергии, звоном мечей и воплями зверей.

Вскоре явившийся на выручку Шэнь Цинцю Лю Цингэ и сам оказался в весьма затруднительном положении: круг обступивших его кровяных зверей все сужался, хоть взметающий капли крови Чэнлуань носился вкруг него, словно миниатюрный смерч.

– Закрой рот! – предостерегающе крикнул ему Шэнь Цинцю. – Не вздумай их проглотить!

Однако это предупреждение было излишним: эти капли не то что не долетали до его лица – им не под силу было запятнать даже его рукава.

– Ох, я и забыл, что горный лорд Шэнь все еще здесь, – улыбнулся Тяньлан-цзюнь.

Уж лучше б и вправду забыл… Всякий раз, когда Тяньлан-цзюнь вспоминал о существовании Шэнь Цинцю, его жизнь делалась не в пример более сложной. Желудок тотчас скрутило распространяющейся по внутренностям болью. Заметив это, Ло Бинхэ – изначально сильнейший из трех противников – изрядно подрастерял и скорость, и напор, ведь его прежде пылающее яростью боя сердце преисполнилось тревоги за учителя. Видя это, Шэнь Цинцю выкрикнул:

– Дерись, не отвлекайся на меня!

Он сдерживал крики боли, делая вид, будто ему все нипочем. Вернувшись в палатку, он вытащил наружу Чжучжи-лана, и выдавил с перекошенной улыбкой:

– На сей раз ты ведь не станешь бросаться на мой меч, правда?

– Я связан долгом признательности и с мастером Шэнем, и с моим господином, – беспомощно отозвался Чжучжи-лан. – Зачем вы заставляете меня выбирать между вами?

Спина Шэнь Цинцю от боли покрылась холодным липким потом. Чтобы хоть немного отвлечься, он бездумно бросил:

– Как я посмотрю, ты аккуратно ведешь счет заслугам и обидам.

Высокопоставленные демоны, вроде Ша Хуалин, и впрямь были преданы своему делу телом и душой, не упуская ни единого шанса поразглагольствовать о своей великой миссии. Вот и Чжучжи-лан, даже под приставленным к горлу лезвием меча, продолжал увещевать Шэнь Цинцю:

– Да, так и есть. Четыре великих школы должны заплатить за то, что много лет назад одолели моего господина при помощи низких уловок. Хребет Цанцюн, храм Чжаохуа, дворец Хуаньхуа и вершина Тяньи – все они будут стерты с лица земли по воле господина, никому не спастись.

При упоминании дворца Хуаньхуа сердце Шэнь Цинцю сжалось.

После бегства из Водной тюрьмы в город Хуаюэ он узнал, что все сторожившие его адепты были убиты – даже Гунъи Сяо не избежал подобной участи. Тогда, не зная, кому по праву принадлежит этот черный горшок [3], он опустил его на голову Ло Бинхэ – но так и не удосужился выяснить, чьих на самом деле рук это дело.

Припомнив, как именно он заработал злополучную благодарность Чжучжи-лана, Шэнь Цинцю внезапно спросил:

– Ты помнишь Гунъи Сяо?

– Это тот прославленный адепт из дворца Хуаньхуа? – поразмыслив, отозвался Чжучжи-лан.

Еще бы он не помнил!

– Когда я проник в Водную тюрьму, чтобы вызволить мастера Шэня, я поначалу принял его за Ло Бинхэ, – начал Чжучжи-лан.

Это Шэнь Цинцю мог понять: со спины Гунъи Сяо и впрямь здорово напоминал его ученика, да и в чертах лица было что-то схожее – потому-то этот юноша в свое время пробудил в нем столь теплые чувства.

– Потом-то я понял, что это тот самый старший адепт дворца Хуаньхуа, с которым вы приходили в пещеру в лесу Байлу за корнем бессмертия – и убил его заодно.

Убил заодно.

Воистину, Чжучжи-лан был, как метко высказался его дядя, «малость простоват». Тяньлан-цзюнь однажды поддержал его – и вот он готов служить ему в жизни и смерти. Шэнь Цинцю спас ему жизнь, сам того не подозревая – и он все это время искренне пытался отплатить ему в меру своего разумения.

По этой же причине он готов был воздать каждому обидчику за самое малое прегрешение по принципу «око за око».

Вот только Шэнь Цинцю смерть Гунъи Сяо представлялась верхом несправедливости: ведь, хоть он и замахнулся на змея, не убил же он его, в самом деле!

В ушах тотчас зазвучали прощальные слова Гунъи Сяо: «Старейшина Шэнь, этот адепт ловит вас на слове и вскоре побеспокоит вас своим визитом», – словно тот воочию произнес их на ухо Шэнь Цинцю – и он промолчал, попросту не зная, что ответить Чжучжи-лану.

При виде его удрученного лица в прежде чистом взгляде Чжучжи-лана зародилось беспокойство, постепенно перерастающее в растерянность. Заметив это, Шэнь Цинцю поднялся, двинувшись вперед.

– Куда вы? – окликнул его Чжучжи-лан.

– Куда угодно, – апатично отозвался Шэнь Цинцю. – Лишь бы подальше отсюда.

Похоже, у всех священных демонов без исключения основательно текла крыша – разве что в разных местах, и если уж выбирать, то Шэнь Цинцю предпочел бы разбираться с одним ментальным расстройством вместо нескольких. Этот, по крайней мере, иногда к нему прислушивается.

Чжучжи-лан мигом переменился в лице, словно Шэнь Цинцю его ударил, и выпалил:

– Я лишь пытался делать добро тем, кто помог мне – в чем я был неправ?

– Вся проблема в том, – резонно отозвался Шэнь Цинцю, – что твое понимание «добра» порядком расходится с моим.

С каждым шагом его прошивал спазм, словно бесчисленные паразиты извивались в его жилах, впиваясь во внутренности. Ло Бинхэ вновь принялся обеспокоенно оглядываться на учителя, и из-за этого чуть не пропустил несколько ударов.

– Даже если мастер Шэнь не желает согласиться на наши условия, – не унимался Чжучжи-лан, – почему вы полны решимости во что бы то ни стало остаться с ним?

Шэнь Цинцю не ответил, ускоряя шаг.

– Я понимаю, – еле слышно бросил ему вслед Чжучжи-лан.

Стоило этим словам прозвучать, как невыносимая боль в теле Шэнь Цинцю внезапно иссякла. Тяньлан-цзюнь тотчас дал о себе знать, возмущенно возвысив голос:

– Ты что творишь?

Из тысяч присутствующих лишь тройка священных демонов сознавала, что происходит. В крови Шэнь Цинцю нынче находились три популяции кровяных паразитов. Те, что принадлежали Ло Бинхэ, вынуждены были сражаться с двумя группировками, так что они, оказавшись в меньшинстве, явно сдавали; но теперь кровяные паразиты Чжучжи-лана внезапно поменяли сторону, сражаясь бок о бок с паразитами Ло Бинхэ против тех, что принадлежали Тяньлан-цзюню.

А раз нет боли, откуда взяться страху? Шэнь Цинцю выхватил Сюя, легко запрыгнув на меч.

– Шиди Лю, за мной!

Тот не заставил себя долго ждать, взлетев на Чэнлуань. Наконец оставивший манипуляции с кровью Тяньлан-цзюнь скопил в ладони демоническую энергию, вложив все силы в атаку, но Ло Бинхэ удалось отбить его удар. Пролетая мимо, Шэнь Цинцю протянул руку вниз, его ученик поднял свою – и вот их пальцы переплелись безупречно выверенным движением, словно нити в одеяниях небожителей. Дернув Ло Бинхэ вверх, Шэнь Цинцю забросил его на Сюя, и два меча тотчас исчезли с глаз, оставив по себе лишь ослепительные вспышки.

Небо над лагерем огласилось яростным воем. Тяньлан-цзюнь щелкнул пальцами, и дюжина кровяных зверей тотчас утратила пыл – шерсть и клыки начали расплываться, превращаясь в кровавую лужу, которая быстро впиталась в землю.

– И что, так их и отпустишь? – бросил он, устремив осуждающий взгляд на Чжучжи-лана.

Тот не ответил, опускаясь перед ним на одно колено.

Выдержке Тяньлан-цзюня можно было позавидовать: лишь на мгновение поддавшись гневу, он быстро переменил тон:

– Ах, неразумный мой племянник, подумай как следует: он вовсе не ценит твою безграничную доброту, безрассудно мчась навстречу погибели. Чжучжи-лан, тебе ведь уже немало лет – как же вышло, что какой-то человек так заморочил тебе голову? – Жестом веля Чжучжи-лану подняться на ноги, он как ни в чем не бывало бросил: – Но не печалься: однажды горный лорд Шэнь поймет, что ему стоило к тебе прислушаться, и этот день не за горами.

Чжучжи-лан понимал, что этот день станет днем падения четырех великих школ.

Бросив задумчивый взгляд на небо, Тяньлан-цзюнь пробормотал:

– Но, по правде говоря, я не подозревал за горным лордом Шэнем подобных пристрастий… Что же, одного ему мало?

При этих словах через разум Чжучжи-лана, где без того все было перевернуто кверху дном, словно пронесся опустошительный ураган.

Видимо, его господин вновь начитался тех странных брошюр с картинками из Царства людей.

***

Тем временем трое заклинателей на мечах неслись к пограничным землям, преодолевая многие ли за долю мгновения.

Изрядно озадаченный тем, что Шэнь Цинцю прихватил с собой Ло Бинхэ, Лю Цингэ досадливо бросил:

– И чего ради ты тащишь его за собой? Вы что, опять вместе, после всего, что он натворил?

Лю Цингэ и Ло Бинхэ разделяла застарелая вражда, так что объяснить ему все в двух словах Шэнь Цинцю все равно не сумел бы, ограничившись расплывчатым:

– Поверь, у меня есть на то причины.

Видя, что учитель не стремится опровергать пресловутое «вместе», Ло Бинхэ невольно просиял. При виде его расплывшегося в улыбке лица Лю Цингэ сложил пальцы в печать, искрящуюся духовной энергией, и позвал:

– Шэнь Цинцю, перебирайся сюда.

Лицо Ло Бинхэ переменилось с такой скоростью, словно он перевернул страницу книги: только что он был сама покладистость и нежность – а мгновение спустя ощетинился, сильнее обхватив Шэнь Цинцю за талию. Поскольку он и без того держался за учителя достаточно крепко, тому стало трудно дышать.

– Шиди Лю, объяснить все это весьма непросто, – бросил он, отпихивая руку ученика. – Давай-ка сначала доберемся до безопасного места, а потом я расскажу тебе все по порядку. А пока просто поверь мне.

– Тебе я верю, – процедил Лю Цингэ. – А вот ему – нет.

– Я ему верю, – не задумываясь, бросил Шэнь Цинцю.

– Ты верил ему и прежде, – нахмурился Лю Цингэ. – Напомнить, к чему это привело?

Улыбка Ло Бинхэ походила на тонкую иглу, сокрытую в мотке шелка.

– Учитель сказал, что верит мне, – сказал он тоном, в котором не угадывалось ни теплоты, ни враждебности. – К чему же бросать слова на ветер?

«Хэй, битва окончена, если кто не заметил!» – возопил про себя Шэнь Цинцю.

– Как ты разговариваешь со своим шишу? – одернул он ученика вслух.

Обычно из Лю Цингэ и слова не вытянешь, какие уж тут «слова на ветер»? Тот и впрямь не нашелся с ответом, послав вместо этого шар взрывной духовной энергии в оппонента.

«Это что, по-вашему, весело – драться на подобной высоте? – мысленно вознегодовал Шэнь Цинцю. – Алло, безопасность прежде всего!»

Слегка сменив курс, Шэнь Цинцю попытался уклониться от атаки, но его ушей достиг сдавленный стон ученика.

– Что такое? – обернулся он к Ло Бинхэ.

Неужто Лю Цингэ все-таки попал?

– Ничего, – тряхнул головой его пассажир. – Мне совсем не больно.

Да ведь подобный удар и не мог ему повредить, верно? Окинув ученика взглядом, Шэнь Цинцю заметил струйку демонической энергии, сочившуюся у того меж бровей.

– Не нравится мне твое лицо, – встревоженно пробормотал заклинатель.

– Просто, когда я бился с тем старым демоном, у меня слегка закружилась голова, – тихо отозвался Ло Бинхэ с неподдельной теплотой в голосе. – Теперь дурнота малость усилилась – но ничего страшного, это всего лишь один удар взрывной энергии, не более…

Обычно его битвы с Лю Цингэ носили куда более ожесточенный характер – сколько ударов ему довелось на себя принять, чтобы теперь его повело с одного-единственного?

– Шэнь Цинцю, не встревай! – бросил ему Лю Цингэ.

– Шиди Лю, он недавно был сильно ранен и не вполне оправился, – послал ему извиняющуюся улыбку Шэнь Цинцю. – Да и вообще, не стоит опускаться до его уровня. Он ведь не более чем неразумное дитя: если он оскорбил тебя, я принесу извинения за него. – Поскольку Лю Цингэ отнюдь не выглядел убежденным, он продолжил: – Он совершил немало ошибок, но ручаюсь, что больше не станет – я всерьез займусь его воспитанием…

Лицо Лю Цингэ наконец просветлело:

– Ты правда ему доверяешь?

На самом-то деле Шэнь Цинцю был не столь уж в этом уверен – а вцепившийся в его талию Ло Бинхэ уставился на него с видом нетерпеливого ожидания на лице. Говоря начистоту, он никогда по-настоящему не доверял Ло Бинхэ и оттого, сам того не сознавая, причинял ему все новые страдания – так что кого еще винить в сложившемся положении, кроме себя самого…

– Лучше верить, чем не верить, разве нет?

Что уж тут поделаешь – в его мире непослушные дети тоже нередко задавали родителям жару. Решив малость подмаслить спутника, Шэнь Цинцю изрек:

– С тех пор, как мы виделись в последний раз, уровень духовной энергии шиди Лю значительно возрос.

– Я только что завершил уединенную медитацию, – вскинул подбородок Лю Цингэ.

Выходит, что, когда Лю Цингэ при расставании выкрикнул: «Подожди!», он имел в виду, что собирается удалиться в пещеру Линси – и, едва выйдя, тотчас устремился на выручку Шэнь Цинцю. У того не было слов, чтобы выразить свою благодарность, и потому он лишь бросил, потирая переносицу:

– А как ты узнал, что я на южных рубежах Царства демонов?

Оказалось, что перво-наперво Лю Цингэ устремился в северные земли, чуть не перевернув их вверх дном, однако не обнаружил там ни Шэнь Цинцю, ни Ло Бинхэ – все, что ему удалось выбить из местных, это что их господин куда-то умчался, словно за ним черти гнались. Затем он захватил некую деву Ша, чтобы учинить ей допрос излюбленным методом пика Байчжань – однако, поскольку рука на женщину у Великого и Ужасного Лю не поднялась, он оказался не особенно удачным.

И все же его усилия не пропали даром, ибо после этого он наткнулся на праздношатающегося и очевидно наслаждающегося жизнью Шан Цинхуа.

Вот уж кому Лю Цингэ всыпал бы с превеликим удовольствием, однако, стоило ему поднять кулак, как Шан Цинхуа вывалил ему все, что знал и не знал, включая меню Шэнь Цинцю в Царстве демонов, его распорядок дня, а под конец – и как тот был похищен на южные рубежи.

Выудив из него все необходимые сведения, Лю Цингэ собрался было казнить предателя не сходя с места, но Шан Цинхуа повис на его ногах, воя белугой, что непременно исправится, начав жизнь с чистого листа. Его вопли нимало не тронули сердце лорда пика Байчжань, зато привлекли внимание Мобэй-цзюня, и эти двое весьма предсказуемо сцепились, разнеся вдребезги половину подземного дворца Ло Бинхэ, что несколько задержало Лю Цингэ.

Вот эти взлеты и падения, чередующиеся с эпизодами погромов и насилия, и составляли историю жизни Великого и Ужасного Лю за последние несколько дней.

После того, как его брат по школе пошел ради него на такие тяготы и жертвы, он и впрямь стал для Шэнь Цинцю кем-то вроде родного брата!

Чтобы не расплакаться от умиления, заклинатель резко сменил тему:

– Шиди Лю, у меня к тебе есть одно дело.

– Какое? – невозмутимо отозвался тот.

– Что тебе известно о Тяньлан-цзюне?

В мире заклинателей владыка демонов сделался мало сказать что легендарной фигурой.

Ведь именно после того, как Тяньлан-цзюнь был заточен под горой Байлу, четыре великих школы вошли в силу. Разумеется, наибольший вклад в противостояние внес хребет Цанцюн, однако главы прочих школ также приняли в этой войне посильное участие – из героев того противостояния лишь Юэ Цинъюань занимал скромный пост старшего адепта пика Цюндин. Тогда-то он впервые явил себя, воспользовавшись мечом Сюаньсу – и именно его вклад стал решающим. Разумеется, Лю Цингэ знал обо всем этом ничуть не хуже самого Шэнь Цинцю.

– Это последний глава демонической расы? Его материальное тело, должно быть, давным-давно уничтожено.

– Однако для демона это не обязательно влечет за собой смерть, – парировал Шэнь Цинцю. – Он мог сбросить эту оболочку, словно пустую раковину.

– Как ты? – приподнял бровь Лю Цингэ.

– Именно, – издал смущенный вздох Шэнь Цинцю.

Однако Лю Цингэ явно не улавливал его мысль:

– Ну сбежал он, и что?

– Тяньлан-цзюнь вынашивает планы по слиянию Царства демонов с Царством людей, – тихо отозвался Шэнь Цинцю.

– Это значит, что он собирается вторгнуться в Царство людей?

Шэнь Цинцю сознавал, насколько легко обычному человеку перепутать два этих понятия: многие восприняли бы это «слияние» как «уравнивание», однако дело обстояло не совсем так: Тяньлан-цзюнь с помощью Синьмо вознамерился произвести это слияние совершенно буквально.