Система «Спаси-Себя-Сам» для главного злодея (Новелла) - Глава 71

Вкладывая в противостояние ровно столько сил, чтобы удерживать настоятеля Увана, Шэнь Цинцю улучил момент, чтобы, обернувшись, бросить Ло Бинхэ:

— Предоставь учителю разобраться с этим!

Наконец покончив с пустыми угрозами, великий мастер Уван высказался по существу:

— Шэнь Цинцю, не уподобляйся Су Сиянь, которая, поддавшись демону, горько об этом пожалела. В конце концов, горному лорду надлежит блюсти чувство собственного достоинства!

При этих словах Шэнь Цинцю пошатнулся, едва не утратив преимущество: как настоятель мог уподобить его Су Сиянь?

Усилием воли он вновь придал лицу бесстрастное выражение, но самообладания ему хватило ненадолго: в следующее же мгновение к их противостоянию подключилась третья сторона в лице Ло Бинхэ, залепившего настоятелю пощечину.

Направив энергию в кончик веера, Шэнь Цинцю наконец откинул посох, раздраженно бросив Ло Бинхэ:

— Разве я не сказал, что сам разберусь?

— Он может говорить про меня что угодно, — ответствовал мрачный, словно туча, Ло Бинхэ, — но я не позволю ему порочить учителя!

Стоило ему вымолвить это, как их обступили заклинатели из всех присутствующих в Зале великой силы школ — как и предполагал Шэнь Цинцю, вспышка демонической энергии тотчас подняла волну враждебности.

— Лорд Юэ, этот демон продолжает называть Шэнь Цинцю учителем, — заявил Уван, размахивая посохом. — И сам он этого не отрицает. Ну а вы что думаете на этот счет? Признаете Ло Бинхэ адептом своей школы?

Юэ Цинъюань не ответил ему. Не меняясь в лице и не поднимаясь с места, он ровным голосом окликнул Шэнь Цинцю:

— Шиди, иди сюда.

Шэнь Цинцю бессознательно сделал шаг к нему, полагая, что наилучшим решением будет, признав свои ошибки, предоставить главе школы все уладить. Прими он сторону Шэнь Цинцю, лучшего союзника в творящемся тут кавардаке и пожелать нельзя. Однако, стоило ему двинуться с места, как Ло Бинхэ вцепился в него, взмолившись:

— Не уходите! — а затем повторил еще более отчаянно: — Не уходи!

Шэнь Цинцю не успел ответить ему: в то же мгновение к ним устремились сотни мечей.

Сверкнув глазами, Лю Цингэ выхватил из ножен Чэнлуань. Внезапно Зал великой силы содрогнулся до основания, и воздух прошили зигзагообразные вспышки белой и черной энергии, вслед за чем случился взрыв.

Когда вибрации утихли, на все еще содрогающейся земле осталась стоять от силы четверть присутствующих. Глаза Ло Бинхэ до такой степени налились алым сиянием, что сияли даже в свете дня, словно из них вот-вот выплеснется лава или поток горячей крови, а одеяния прямо-таки источали волны бурлящей темной энергии.

Один из демонов, прижатый к земле стражами храма Чжаохуа, разразился громогласным хохотом:

— Как я посмотрю, у заклинателей Царства людей и впрямь нет стыда! Когда-то, ополчившись против Тяньлан-цзюня, вы окружили его и взяли числом — и, как видно, до сих пор не придумали ничего получше! Что ж, вперед, если жизнь вам не дорога!

Одной рукой прижимая к себе Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ гневно бросил:

— Я — демон, так что вы в своем праве нападать на меня; но что вам сделал мой учитель?

На самом деле, Шэнь Цинцю вовсе не пострадал: его тряхануло от души, но Ло Бинхэ тотчас поддержал его за локоть, позволив удержаться на ногах.

— Ты продолжаешь звать его учителем, — не унимался настоятель Уван. — И он сам не спешит отрицать это — разве это недостаточное доказательство того, что вы заодно?

Вот ведь упертый осел! Крутанув запястьем, Шэнь Цинцю послал веер в воздух, отбивая сыплющиеся со всех сторон удары мечей.

— Даже если этот Шэнь не отрицает этого, — бросил он, натянув фальшивую улыбку, — то вам-то что с того?

Казалось, звону мечей не будет конца. Обернувшись, Шэнь Цинцю увидел, как Юэ Цинъюань с решительным видом движется прямиком к нему, опустив ладонь на рукоять Сюаньсу.

Рука Шэнь Цинцю тотчас замерла в воздухе, и он прямо-таки отдернул веер.

Неужто он станет биться с Юэ Цинъюанем? Да ни в жизни!

Мог ли Шэнь Цинцю предвидеть, что, воздев Сюаньсу, глава школы направит меч вовсе не на него? Зачехленный клинок устремился на полдюжины цуней (около 23 см.) в сторону, и уши тотчас заложило от оглушительного звона металла о металл. Развернувшись, Шэнь Цинцю узрел, что рукоять Сюаньсу намертво скрестилась с посохом настоятеля.

Не в силах одолеть Ло Бинхэ в открытом бою, Уван решил сменить тактику, подкравшись к нему со спины!

Вступив в бой, Юэ Цинъюань вовсе не собирался атаковать тех двоих, что служили мишенью всем прочим — вместо этого он играючи отбивал атаки, направленные на Шэнь Цинцю. Лю Цингэ не заставил себя долго ждать и очертя голову ринулся в битву, следуя тому же принципу: бей всех, кто не Шэнь Цинцю. В зале воцарилась сущая куча-мала, ведь восставшие против всего мира заклинатели разили противников без промаха и малейшей жалости.

— Горный лорд Лю! — гаркнул настоятель Уван, по-видимому, окончательно исчерпав без того невеликий запас терпения.

Этот самый Лю тем временем умудрился одним движением срезать все волосы с метелок нескольких даосских монахов, оставив в их руках лысые рукояти.

— Промахнулся, — как ни в чем не бывало бросил он.

— Мастер Юэ! — проревел настоятель Уван с таким неистовством, что, казалось, даже борода оттопырилась от ярости.

Уже трижды отбивший нацеленный на Шэнь Цинцю посох Юэ Цинъюань беспардонно заявил:

— Боюсь, мои глаза не те, что раньше.

Все прочие, наблюдавшие за этим противостоянием, наверняка пришли к единодушному согласию: слухи о том, что адепты Цанцюн готовы грудью встать за своих, что бы те ни натворили — сущая правда!

Предположим, одна рука может промахнуться, но чтобы обе, да еще столько раз? Ладно один раз перепутать противника из-за затуманившегося взора — но то, что представало их глазам, походило вовсе не на слепоту — на чьей вы оба стороне, в конце-то концов? (╯‵□′)╯︵┻━┻

Своими действиями эти двое словно хотели дать всем понять: «Драться можно, а вот бить лорда пика Цинцзин — нельзя!»

Толкнув Ло Бинхэ в спину, Шэнь Цинцю бросил в раздражении:

— Смерти ищешь? Уходи первым!

Однако его ученика было не так-то просто устранить: схватив Шэнь Цинцю за запястье, он заявил:

— Учитель, уходим! Следуйте за мной!

Шэнь Цинцю не стал оборачиваться, чтобы поглядеть на его выражение лица. Прежде всего, у него и времени-то на это не было. Ну а во-вторых, его терпение также иссякло.

— И что ты встал как вкопанный? — бросил он, отмахиваясь от ученика. — Когда учитель велит уходить — надо уходить! Будешь ты слушаться или нет?

Шэнь Цинцю не знал, сколько времени продержится против наседающих на него заклинателей. Уйти, как того требовал Ло Бинхэ, в сложившейся ситуации он не мог. Комедия, которую ему на потребу ломали Юэ Цинъюань и Лю Цингэ, никого не могла обмануть. Настоятель Уван уже достиг точки кипения. Кто-то из них — он или Ло Бинхэ — должен остаться на растерзание толпе, в противном случае по их вине вновь разразится война, на сей раз между храмом Чжаохуа и хребтом Цанцюн.

— …Быть по-вашему, — мгновение спустя шепнул Ло Бинхэ. — Я подчиняюсь воле учителя.

Миг спустя он уже приземлился на площади перед Залом великой силы.

Подобная скорость воистину поражала воображение. Как были, с занесенными мечами, заклинатели скопом ломанулись следом за ним.

— Разойдись! — прокричал им вслед настоятель Уван.

Как только монахи высыпали на площадь, Шэнь Цинцю одним стремительным движением извлек из ножен Сюя. Повинуясь щелчку пальцев, меч, казалось, впал в безумие, мечась между монахами так, что те оступались, сбивая их с толку, разрушая их заклятья.

— Твой учитель сперва должен вернуться на хребет Цанцюн, — прокричал он вслед Ло Бинхэ. — Потом я разыщу тебя!

Учитывая, что Ло Бинхэ может в любой момент проникнуть в его Царство снов, искать его даже не придется — достаточно смежить веки, и тоска его ученика будет утолена — однако не мог же Шэнь Цинцю прокричать об этом во всеуслышание? То, что он сказал, и без того могло смутить кого угодно — при этой мысли Шэнь Цинцю невольно бросил виноватый взгляд в сторону сотоварищей с Цанцюн.

Заметив это, Ло Бинхэ тотчас приподнял уголок рта, отчего его лицо исказила весьма странная улыбка.

Каждый, кто заметил эту улыбку, невольно содрогнулся от необъяснимого страха.

— Я вернусь за тобой! — отчетливо произнес Ло Бинхэ и скрылся с глаз прежде, чем истаял звук его голоса.

Обнаружив, что добыча ушла, настоятель Уван издал раздраженный вздох. Шэнь Цинцю же, напротив, выдохнул с облегчением, тотчас зачехлив Сюя.

Протягивая меч Юэ Цинъюаню на вытянутых руках, он покаянно изрек:

— Это была прискорбная необходимость. У Цинцю не оставалось иного выбора. Он сожалеет, что нанес оскорбление всем присутствующим и просит своих братьев по ордену присудить ему положенное наказание.

Тихо хмыкнув, Юэ Цинъюань также убрал меч.

— Что ж, поскольку ты наконец возвратился, мы обсудим твое наказание на хребте Цанцюн.

При этих словах Шэнь Цинцю не удержался от того, чтобы украдкой заглянуть в лицо главы школы. Хоть в его чертах читалась все та же суровость, учитывая его недавние действия… быть может, это лишь фасад, воздвигнутый для посторонних?

Исходя из прошлого опыта Шэнь Цинцю, «обсудим твое наказание на хребте Цанцюн» на деле означало «давай просто забудем об этом прискорбном инциденте и разделим праздничную трапезу по случаю твоего возвращения».

Но насколько всепрощающим был глава хребта Цанцюн, настолько же упертым — настоятель Уван. Ло Бинхэ только что ушел у него из-под носа на глазах честного собрания представителей всех заслуживающих уважения школ — и пусть вину за это он мог невозбранно свалить на трех путающихся под ногами лордов Цанцюн, как ни погляди, это было прямое унижение его школы.

— Боюсь, что мы не можем оставить это вопиющее происшествие безнаказанным, — заявил он, соединив ладони перед грудью в молитвенном жесте. — Горный лорд Шэнь по меньшей мере должен всем нам объяснение. В противном случае объясняться за него придется главе школы!

— Тут только что рассуждали о том, как глупа была Су Сиянь, — подтявкнул кто-то из угла, — позабыв о доброте учителя и братьев ради ложных посулов мужчины. Но этот Шэнь Цинцю еще глупее — ему даже цветистой лести не потребовалось. Видать, у него совсем стыда нет!

Шэнь Цинцю предпочел сделать вид, что не слышит этих возмутительных речей.

— Я в состоянии самостоятельно разобраться с проступками моего подчиненного, — сдержанно отозвался Юэ Цинъюань. — И, уверяю вас, в скорейшем времени дам вам исчерпывающее объяснение.

— А-ми-то-фо, это нас вполне устроит, — примирительно отозвался великий мастер Учэнь. — Мы верим, что мастер Юэ и горный лорд Шэнь разберутся с этим с должной беспристрастностью.

Однако настоятель Уван отнюдь не разделял его мнения.

— Этого монаха есть основания усомниться в этом, — фыркнул он. — Или вы забыли, как горный лорд Шэнь обещал предстать перед четырьмя школами, чтобы дать объяснения относительно сеятелей в Цзиньлане? Однако по сию пору он об этом ни слова не проронил. Сбежав из Водной тюрьмы дворца Хуаньхуа, он сымитировал собственную смерть в городе Хуаюэ, после чего пять лет скрывался от правосудия. И, вопреки заверениям мастера Юэ, от него мы также не получили ровным счетом никаких объяснений. Если же вы готовы удовлетвориться подобными доводами, то, право, это говорит отнюдь не в вашу пользу.

Вот и всплыли старые дела — по правде, Шэнь Цинцю уже был морально готов к этому, так что попросту перестал слушать, переключившись на более насущные вопросы.

Сами посудите, какое ему было дело до брюзжания старого монаха, который предпочитает во всеуслышание перемывать старые кости, когда Система разразилась целым потоком угрожающе красных сообщений!

[Сюжетная арка «Монастырь Чжаохуа» прервана. Статистика миссии: -200 очков. Статус завершенности миссии: Полный провал!]

Да, он и впрямь добил счет до 200 очков — вот только не в плюс, а в минус!

Что и говорить — впервые за все время, что он имел дело с Системой, он завалил миссию окончательно и бесповоротно.

Внезапно мозг прошила резкая боль, вслед за которой последовало жестокое головокружение.

[Миссия провалена! Пожалуйста, приготовьтесь: через 60 секунд вы будете отправлены в ваш изначальный мир.]

Ведь отрицательный баланс означал автоматическое выкидывание из этого мира!

«Твою ж системную мать! Как это — в изначальный мир? — в негодовании взревел про себя Шэнь Цинцю. — Будто не знаешь, что мой изначальный аккаунт врезал дуба! Я всего один-единственный раз лажанул! Как насчет этих самых баллов расположения? Неужто нельзя это компенсировать ими? И что с баллами крутости — у меня ж их до хрена! Должен же от них быть хоть какой-то прок, или как?

(Основной аккаунт 账号 (zhànghào) – тут имеется в виду изначальное тело Шэнь Юаня.)

Однако голова продолжала немилосердно кружиться, а лицо то бледнело, то краснело, то зеленело. Шэнь Цинцю чувствовал, что его вот-вот вырвет или вырубит. Заметив, что с ним что-то не так, Лю Цингэ окликнул его:

— Что с тобой?

[Желаете ли вы использовать все свои баллы расположения, чтобы оплатить более мягкое наказание?]

«Ну разумеется!!! — не замедлил с ответом Шэнь Цинцю. — И неважно, сколько это будет стоить!!!»

[Приобретение осуществлено успешно. Пожалуйста, обратите внимание на ваш счет. Наказание загружается.]

Веселенькая розовая шкала очков расположения живо съехала до нуля. Уже второй раз. Второй, сука, раз!

Голова Шэнь Цинцю больше не раскалывалась, но дурнота никуда не делась. Теперь это заметил уже и Юэ Цинъюань:

— Ты ранен? — тихо спросил он.

Поддержав Шэнь Цинцю, Лю Цингэ огляделся, угрожающе бросив:

— Кто это сделал?

Вопрос лорда пика Байчжань нельзя было оставить без ответа, и все поспешно затрясли головами.

Он что, шутит? Да кто осмелился бы его тронуть? Учитывая происходящее, даже попытайся кто, он едва ли преуспел бы, когда на его защиту, в открытую или тайно, встали три непревзойденных мастера! А теперь, наваляв всем по первое число, он еще и разбрасывается обвинениями — видали такого?

Снаружи также послышались возбужденные голоса, нараставшие с каждой секундой. В глазах Шэнь Цинцю потемнело — он до сих пор держался на ногах лишь благодаря тому, что был зажат между Лю Цингэ и Юэ Цинъюанем. Сознание уже покидало его, когда воцарившийся в зале шум затмил оглушительный грохот.

Последней его мыслью было: «Кажется, я принял неверное решение».

***

Очнувшись, он понял одно: он больше не в храме Чжаохуа. Оглядевшись по сторонам, он не обнаружил ни единой души, которая могла бы хоть как-то прояснить происходящее.

Похоже, он опять очутился во сне — а значит, на пике Цинцзин, ведь именно он был любимым местом действия сновидений его ученика.

Поднявшись на ноги, Шэнь Цинцю принялся бродить вокруг, и вскоре убедился, что это и впрямь пик Цинцзин.

Во всяком случае, был им когда-то.

Бамбуковая хижина и окружавшая ее рощица сожжены до основания — остались лишь обгоревшие руины да почерневшие пеньки. Ветер носил прядки белого дыма над пожарищем, а от стойкого запаха гари щипало в глазах.

Чем дольше Шэнь Цинцю созерцал эту достойную сожаления картину, тем тяжелее становилось у него на сердце.

Кто-то потрудился тут на славу. Кто же преисполнился подобной жажды мести?

«Система, можешь определить мое нынешнее местоположение?» — послал он запрос.

[Приветствуем вас! На время действия наказания большинство функций Системы недоступны. Надеемся на ваше понимание и желаем вам успехов.]

«Так, выходит, наказание уже идет полным ходом», — заключил про себя Шэнь Цинцю. Врезав кулаком по несуществующей стене, он различил шорох приближающихся шагов.

Эти размеренные, неторопливые, но уверенные шаги прямо-таки источали ощущение силы и решимости.

Вскоре среди опаленных стеблей и клубов дыма возникла высокая темная фигура.

Полы черных одеяний и широкие рукава трепетали на прохладном ветру. Лицо и ворот нижних одежд сохраняли все ту же безупречную белизну, болезненно контрастирующую с окружавшим его пепелищем. Руки скрещены на груди, на лице застыло надменное выражение; шествуя вперед, он то и дело отшвыривал ногой почерневший камень, будто вовсе не замечая тлеющего совсем рядом пожарища.

— Ло Бинхэ! — не сдержавшись, во весь голос выкрикнул Шэнь Цинцю.

Тот, моргнув, бросил в его сторону льдисто-холодный взгляд.

Им он словно пришпилил Шэнь Цинцю к месту двумя пущенными с безупречной меткостью ножами. Сердце заклинателя екнуло, и он внезапно ощутил, что холодный ветер слишком пронзителен, а одежды на нем — чересчур тонки; а иначе отчего бы его прошиб подобный озноб?

Приподняв бровь, Ло Бинхэ смахнул несуществующую частицу пепла с рукава и тихо хмыкнул, словно бы в глубокой задумчивости.

Шэнь Цинцю застыл на месте.

Все это неправильно, в корне неправильно.

— Шэнь Цинцю? — лениво бросил его ученик, склонив голову набок.

Еще хуже.

Этот тон, это выражение лица, эта аура… все это совсем не походило на Ло Бинхэ, и в то же время до ужаса его напоминало.

Он должен был немедленно выяснить, кто именно стоит перед ним. Этот Ло Бинхэ… более всего напоминал Шэнь Цинцю героя оригинального романа.

Видя, что замерший на месте Шэнь Цинцю не собирается дать ему ответ, Ло Бинхэ сам сделал шаг навстречу.

Шэнь Цинцю хотел было выхватить меч — но того не было на поясе.

«Эй, Система, — осторожно постучался он, — это что еще за хрень под соусом наказания? Откуда ты его вообще вытащила? И что мне теперь, сражаться с этим танком голыми руками?»

[Приветствуем вас! На время действия наказания большинство функций Системы недоступны, включая консультации. Надеемся на ваше понимание и желаем вам успехов.]

Вашу, вашу, вашу мать!!! И что ему, спрашивается, теперь делать?

Засунув руки в рукава, Ло Бинхэ растянул губы в зловещей улыбке:

— Что ты здесь делаешь? Что-то не припомню, чтобы я тебя звал.

Теперь-то Шэнь Цинцю был уверен на все десять тысяч процентов, что перед ним не его Ло Бинхэ.

Тот смотрел на учителя, как на начало и конец своего мира, обращаясь к нему с самыми прочувствованными речами. Он никогда не посмел бы вот так беспардонно обращаться к нему по имени, не говоря уже о подобном тоне.

Ну что ж, наказание есть наказание — не убьет же оно его? Обдумав это, Шэнь Цинцю малость расслабился, бросив:

— Это ведь пик Цинцзин.

— Надо же, — бросил Ло Бинхэ, оглядываясь. — Не скажи ты об этом, я бы и не вспомнил.

Можно подумать, не он тут все спалил! Как мог он об этом забыть?