Сожаления о втором мужском персонаже (Новелла) - Глава 18

То ли из-за отсутствия практики, то ли из-за размера кольца, животное получило ожог живота.

Пасть льва была завязана, но он ревел достаточно громко, чтобы его слышали все. Звук его крика был настолько болезненным, что заставлял людей хмуриться.

“ Эй, эй, Рай, успокойся!”

Дрессировщик попытался успокоить льва, но тот улетел, получив удар передней лапой.

“ААААА!”

Она услышала откуда-то крик. Другие циркачи немедленно выбежали на улицу и попытались всадить во льва стрелу с обезболивающим.

Маленькое тельце Авеля задрожало. Хлоя прикрыла ладонью глаза от ужасного зрелища.

“У-у-у!”

Мама

Дрожащий голос Авеля поразил ее слух громче, чем вопль Ноя. Ее сердце было в ужасе от того, что она оказалась в ситуации, с которой никогда раньше не сталкивалась, но утешить Авеля было ее первоочередной задачей.

“Шшш… Все в порядке, Авель.”

“…Дрессировщик мертв?”

Хлоя смотрела только на макушку своего сына, потому что не хотела наблюдать за этой ужасной сценой. Однако вопрос Авеля, естественно, заставил ее обратить свой взор к сцене.

Дрессировщик, которого ударил лев, казалось, все еще дышал, хотя у него было много крови.

Лев все еще сходил с ума, даже после того, как в него попали стрелы.

Лев, который шатался и не мог совладать с собой, врезался в высокую железную лестницу, установленную для воздушных представлений.

“АХ!”

Лестница вот-вот должна была обрушиться на мать и сына семьи Бланшетт.

Хлоя думала только об одном, пока ее отвлек крик Лейлы и лестница, которая вот-вот должна была упасть на них.

«Я должна защитить Авеля!’

Хлоя крепко держала Авеля в своих объятиях.

“Мама!”

Казалось, что такой краткий миг проходит очень медленно. Лицо Авеля кричало на нее.

‘ О, дитя мое.’

Она крепко зажмурилась, готовясь к боли. Прямо в этот момент над ней навис светловолосый зеленоглазый мужчина. Это был кто-то, кто делал ее несчастной и заставлял плакать, но она все равно любила его больше всех. Джерард Бланшетт.

— Я скучал по тебе.

На самом деле, она скучала по своему мужу так же сильно, как Авель скучал по своему отцу. Она ненавидела его так сильно, что даже не хотела отвечать на его письма, но она очень по нему скучала.

‘Если бы я знал, что умру вот так, я должен был хотя бы сказать, что люблю тебя’.

Честно говоря, Хлоя никогда прямо не говорила Джерарду, что любит его.

Она не только не хотела умолять его о любви, но и остерегалась требовать от своего мужа ответной любви, которую она испытывала к нему.

Нет, нет. Дело было не в этом… она искренне хотела, чтобы он сказал это первым.

‘ Я ненавижу тебя. Ты должен был сказать это первым. Снова и снова.’

Джерард был джентльменом и человеком, ориентированным на семью, но он никогда не переступал черту между ними. Для Хлои это было похоже на невысказанное заявление. Как будто он просил ее сохранять эту дистанцию между ними.

Поэтому она вела себя как жена, вышедшая замуж по договоренности. Дружелюбная, мудрая и понимающая женщина, которая никогда не переходила черту.

Она пожалела об этом. Что это было за выражение? Ей следовало переступить через это, хотя бы раз.

Было ли это из-за этого сожаления? Она отчаянно выкрикнула имя своего мужа, чего никогда раньше не делала.

“Джерард!”

Это было тогда. Кто-то подхватил Хлою на руки и откатил их в сторону.

Бах!

Хлоя удивленно открыла глаза.

“Уф…”

Она увидела прямо перед собой нахмуренное лицо. Точеный лоб и брови, длинный нос и мощная линия подбородка.

И рыжие волосы. Он был совсем не похож на того мужчину, которого она звала в отчаянии.

«Гераци Мур, почему этот человек…»

Это Гераци, а не Джерард, которого она звала с тревогой, или даже Эйден, поклялся в верности семье Бланшетт. Мужчина, которого она грубо оттолкнула, спас ее. Но он бросился спасать ее. Почему этот человек был… Почему? …

“Х-Хлоя, вы в порядке? Сэр Мур, с вами все в порядке? О мой Бог. Ваша нога…”

Именно плачущий голос Лейлы заставил Хлою открыть глаза. Лоб Гераци наморщился, когда он сухо сглотнул.

“С-сэр?”

Хлоя встала и осмотрела тело Гераци. Казалось, он был в порядке, за исключением того, что его спина ударялась об пол. Однако длинные ноги Гераци лежали под железной лестницей. Она могла ясно видеть, как мантия рыцаря, которую он носил, стала красной.

“Ух, ух…”

Хлоя не могла придумать, что сказать. Извините? Спасибо тебе? Никакие слова не могли бы отразить ее мысли в тот момент. Она почувствовала тошноту в животе.

“Ух… Вам не обязательно делать такое лицо. Я был здесь не только для того, чтобы спасти вас, миледи.”

Несмотря на свою травму, Гераци все еще оставался Герацом. Он говорил Хлое всякую чушь, при этом постанывая.

На глаза Хлои навернулись слезы. До этого момента этот человек… Слезы навернулись на глаза Хлои. До этого момента этот человек… Хлоя наконец немного поняла жизнь Гераци, когда он притворялся беззаботным, несмотря на свои разбитые и трудные обстоятельства.

“ Уф. В тот день… Я пришел сказать то, чего не мог сказать.”

“…Пожалуйста, перестаньте говорить”.

“Я тоже ненавижу… женщина, которая меня ненавидит.”

Гераци улыбнулся искренним смехом.

Он отчетливо слышал, как Хлоя что-то сказала, когда они катались в его объятиях всего минуту назад.

«Джерард, Джерард, Джерард…»

Маленькие губки Хлои снова и снова звали своего возлюбленного. Для него это был конец. Конец его чувству вины, которое оправдывало наблюдение за ее печальным лицом и поиск возможности проникнуть в эту маленькую щелочку. Он больше не был уверен в этом. Был ли вообще пробел в любви этой женщины?

Он был свидетелем ее материнской любви к сыну, когда тот побежал спасать Хлою. Он также слушал, как женщина, которую он любил, отчаянно выкрикивала имя своего мужа, пока он спасал их.

У нее было печальное выражение лица, но ее чувства нисколько не изменились. Гераци не понимал, пока ему не причинили боль, что для него вообще не было места.

Он задавался вопросом, не было ли это просто его воображением, что его сердце болит сильнее, чем раненая нога. Однако, с другой стороны, он испытал облегчение.

Только тогда он наконец-то расстался со своей первой любовью.

***

После этого цирковой шатер был быстро убран двумя рыцарскими орденами, двигавшимися совершенно синхронно. Рыцари Бланшетт оказали первую помощь дрессировщику и ноге Гераци, а рыцари Аната собрали травы, которые обычно использовались как болеутоляющие, и положили их в рот пострадавшему.

Пострадавших вынесли на носилках через ближайшего врача. Хлоя попыталась следовать за Гераци, говоря более спокойным тоном, держа траву во рту.

«Не следуйте за мной. Я думаю, леди должна заботиться о наследнике Бланшетт, а не обо мне.

У Хлои не было выбора, кроме как остановиться после отказа Гераци. Это было правдой. Авель все еще казался потрясенным, увидев, как его мать чуть не умерла у него на глазах.

Хлоя снова и снова гладила Авеля по спине. Даже сейчас ребенок находился на руках у матери, проливая слезы, не издавая ни звука.

“И все же…”

Она не могла оставить его одного, потому что он пострадал из-за нее. Она почувствовала бы облегчение, только если бы услышала от врача, что с ним все в порядке.

“Все в порядке, Хлоя. Сначала тебе нужно успокоиться.”

Лейла обнимает Хлою за плечо, удерживая ее.

‘ О, неужели это так?’

Ее желание следовать за ним могло быть эгоизмом, чтобы облегчить свою вину.

— …Тогда, пожалуйста, доставьте его туда в целости и сохранности как можно скорее. Семья Бланшетт оплатит лечение, поэтому, пожалуйста, обеспечьте ему лучшее лечение у отличного врача”.

Хлоя проинструктировала рыцарей, несших Гераци. Раненый ушел, а Хлоя на мгновение осталась на месте.

‘ Пожалуйста, не причиняйте себе сильную боль.

Затем за спиной Хлои послышался низкий голос.

“Почему семья Бланшетт оплачивает лечение рыцаря Анаты, который был ранен, охраняя гостей Анаты? Ни о чем не беспокойся и быстро возвращайся в замок, чтобы немного отдохнуть.”

Его слова прозвучали резко, но именно так Фредерик выразил свою озабоченность.

“ Мадам, экипаж уже подан. Он доставит вас прямо в замок.” — сказал Эйден с виноватым выражением лица. Он чувствовал себя неудачником из-за того, что не смог защитить своих хозяев. Если бы это была обычная Хлоя, она могла бы предложить ему утешение, но в данный момент она была не в своем уме.

“ Лейла, иди с маркизой. Как только вы приедете, обязательно вызовите врача.”

Фредерик передал шмыгающую носом Рене, которую держал на руках, Лейле. И он коротко поцеловал свою жену в лоб.

“ Ладно, Деррик. Возвращайся как можно скорее.”

Фредерик обернулся, попрощавшись с Лейлой. Позади него циркачи серьезно качали головами. Дворяне чуть не пострадали, и он не мог просто так оставить это без внимания.

Хлоя также пыталась уговорить Авеля, направляясь к экипажу. Но на мгновение ее взгляд упал на молодую девушку, которая была частью цирка. Возможно, она могла видеть Авеля через этого ребенка, который плакал, не издавая ни звука.

“ Ваша светлость.

Ах, Хлоя лучше, чем кто-либо другой, знала, что она не была добросердечным человеком. Вот почему она сделала это не ради морали или справедливости. Она просто подумала, что запомнила бы ту девочку, которой, казалось, было столько же лет, сколько Авелю, если бы позволила этому случиться подобным образом.

Это была ее эгоистичная натура. Эгоизм из-за нежелания видеть, как кто-то умирает или получает травму из-за нее.

«Пожалуйста, помилуй их. Это был несчастный случай.»

Фредерик обернулся и посмотрел на маркизу. Какая странная женщина. Он чувствовал, что она иногда была более странной, чем его причудливая жена. Она изо всех сил притворялась снисходительной дворянкой, но ее внутренние чувства вовсе не были жестокими.

“Я понимаю”.

Однако до сих пор было неизвестно, было ли это несчастным случаем или преднамеренным планом. Это было то, что он должен был выяснить.