Сожаления о втором мужском персонаже (Новелла) - Глава 22

Сколько раз она смотрела на своего мужа и ребенка с такой мыслью в голове? Снаружи становилось все светлее. Прежде чем она осознала это, тишину начало заполнять щебетание птиц.

Авель проснулся, почувствовав на себе пристальный взгляд Хлои. Ребенок несколько раз моргнул, чтобы прогнать сонливость.

Мама

“Да, мой дорогой. Ты не спишь?”

Хлоя обняла его, когда он потянулся к ней.

А сейчас ты не заболела? — спросил Авель, играя со щеками своей матери. Ребенок все еще казался встревоженным. Хлоя заговорила, поцеловав маленькую ручку своего сына.

“Да, мама больше не больна. Мне жаль, что я заставила тебя волноваться.”

Авель поцеловал свою мать в щеку своими милыми губками.

“Вчера я весь день молился, чтобы ты больше не болела”.

“О боже, неужели это ты? Думаю, мне быстро стало лучше благодаря молитве моего Авеля”.

Авель почувствовал облегчение, услышав внимательный голос Хлои, и уткнулся лицом ей в шею.

Хлоя громко рассмеялась над ребячеством своего сына, которого она давно не видела. Она не знала, что это значит, когда люди называют своего ребенка «зеницей ока», но она узнала об этом после его рождения.

“Почему мой сын такой хорошенький? Я люблю тебя.” — сказала Хлоя, обнимая Авеля.

“…Мама, как ты думаешь, как бы я выглядел, если бы я был дочерью?” — пробормотал он в объятиях матери.

Что?

Хлоя, которая не участвовала в ужине, переспросила, потому что не поняла, что пытался сказать Авель

“Была бы я красивее?”

О чем ты говоришь, Авель? Это не то, что я имела в виду, когда сказала, что ты хорошенький.

Папа сказал…

Это было в тот момент.

“Уаа!”

Джерард, который спал рядом с ними, проснулся так, как будто за ним что-то гналось. Его зеленые глаза с тревогой огляделись по сторонам и остановились на Хлое, которая держала Авеля на руках. Прерывистое дыхание Джерарда постепенно успокоилось при виде этого зрелища, которое принесло покой его сердцу.

“Миледи.”

Джерард вздохнул и позвал свою жену. Он почувствовал облегчение, увидев ее.

“Что с тобой не так? Ты плохо себя чувствуешь?” — удивленно спросила Хлоя. Она ни разу не видела Джерарда больным с тех пор, как они поженились. У ее мужа было такое телосложение, что он вообще не болел. Однако она подумала, что он, должно быть, заболел из-за слишком интенсивной беготни позавчера.

“…Нет. Мне приснился странный сон.”

Джерард стряхнул с себя неприятный сон, откидывая назад мокрые от пота волосы.

“Что за сон у тебя был…”

Хлоя осторожно положила Авеля обратно на кровать. Затем она налила воды в чашку и протянула ее мужу.

Спасибо тебе, миледи

Джерард сдержанно поблагодарил ее и тут же залпом выпил воду.

“Папа, тебе приснился страшный сон?” — спросил Авель, цепляясь за руку Джерарда. Его озадачивало, что его отец чего-то боялся.

” Да, это был сон, страшный сон».

Джерард четко ответил. Однако эти слова были обращены к нему самому, а не к Авелю. Он говорил так, словно хотел напомнить самому себе.

Да, все это было сном. Ничего подобного не происходит в реальной жизни.

***

В тот же день маркиз и маркиза Бланшетт посетили дом Гераче. Они ждали в экипаже возвращения Джейн, которая вошла первой, чтобы сообщить об их визите.

Хлоя посмотрела на аккуратный дом, который был виден в окно. Сад был небольшим, но гармонично украшенным, словно демонстрируя мастерство садовника. Однако выражение лица Джерарда было полно недовольства даже после того, как он увидел красивый сад.

“Миледи, ты плохо себя чувствуешь, так тебе действительно нужно приходить сюда? Боюсь, ты слишком на себя давишь.”

Джерард пытался отговорить Хлою не беспокоиться по этому поводу. Это отговаривание содержало в себе злую ревность. Пока было неясно, был ли этот человек Эйсом или нет, но, с точки зрения Джерарда, этот человек был тем, кого ему в любом случае следовало опасаться.

Однако, как только его жене стало лучше, она сказала, что навестит этого человека. Воля Хлои была непоколебима, и Джерард, который изображал из себя непредубежденного мужа, не мог пойти против нее.

Тем не менее, он ни за что не мог отпустить свою жену одну, поэтому последовал за ней под предлогом выражения своей благодарности.

“Милый, мы здесь”. — сказала Хлоя Джерарду, который сегодня вел себя довольно странно. Затем Джейн постучала в дверь кареты.

“Мои лорд и леди. Вы можете свободно входить!”

Прежде чем она это осознала, перед широко открытой входной дверью стояла милая дама. Это была Мэрилин, экономка в доме Гераци.

“Я рада познакомиться с маркизом и маркизиней Бланшетт. Для нас большая честь принимать вас в нашей скромной обители!”

Мэрилин встретила чету Бланшетт с большой тревогой. Ей позвали заранее, и она готовилась от всего сердца, но ее беспокоило, будет ли этого достаточно, чтобы удовлетворить великую знать.

“Спасибо вам за ваше гостеприимство”.

Хлоя рассмеялась и последовала за Мэрилин в особняк.

Бланшеттов немедленно препроводили в гостиную. Они наслаждались чаем и прохладительными напитками, пока Гераци готовился встречать гостей. Хлоя не думала, что это был особенно дорогой чайный лист, но на вкус он был довольно хорош.

Чай очень вкусный. Сэр Мур — хороший работодатель.

«Ой! Я рада, что вам это нравится.”

Вскоре их провели в спальню Гераци.

Тук

“Заходите”.

Когда дверь открылась, они увидели Гераци, сидящего, прислонившись спиной к изголовью кровати. Взгляд Хлои устремился прямо к его ноге.

Насколько он был ранен? Она слышала, что у него была сломана кость. Она поспешила к кровати.

Сэр рыцарь, простите, что опоздали.

Хлоя виновато нахмурилась.

Нет, я слышал, что вы страдали от болей в теле. Не будьте больны, миледи. Если бы вы пострадали даже после того, как я защитил вас, разве моя жертва не была бы бесполезной? — с юмором ответил Гераци. Хлоя почувствовала облегчение от его обычного отношения.

Однако Джерард неодобрительно посмотрел на него, стоя у нее за спиной.

Миледи? Нет маркиза? Или мадам? Он был недоволен, потому что именно так он называл свою жену. Почему он спрашивал чью-то жену о ней самой? Дело было не только в этом. Отношение, которое, казалось, свидетельствовало о его гордости за то, что он защищает свою жену, также очень раздражало.

Однако чего он не мог вынести, так это странной атмосферы между ним и женой.

“Я Джерард Бланшетт. Большое вам спасибо за то, что защитили мою жену. Я не знаю, как отплатить вам за эту услугу.”

Вот почему он изобразил нежную улыбку и вмешался. Конечно, он не забыл сделать ударение, произнося слова «моя жена».

“Для меня большая честь познакомиться с маркизом Бланшеттом. Я Гераци Мур. Я действительно не нуждаюсь в благодарности, так что вам не о чем беспокоиться.”

Гераци улыбнулась и поздоровался с ним. Двое мужчин просто улыбались друг другу, но было ясно, что они обменивались более сложными эмоциями.

Ха, он не ищет благодарности?

Слова Гераци были близки к истине. Для него было вполне естественно спасти Хлою, но рыцарь утверждал, что ему не нужно было выражать ему благодарность.

Джерард беспомощно рассмеялся и снова придал своему лицу холодное выражение. Он был благодарен рыцарю за то, что тот попытался защитить его жену… но он не был благодарен искренне.

“Я не могу этого сделать. Вы спасли мою жену, сэр. Вам не нужно беспокоиться о благодарности Бланшетт! Скажите мне, хотите ли вы чего-нибудь конкретного в качестве награды.”

Тебя беспокоит, что это слова благодарности? Я оплачу счет за лечение, так что никогда больше не приближайся к моей жене.

Слова были мягкими, но содержали яд. Джерард, центр высшего общества, умел очень хорошо говорить. Всего по одному его слову Гераци стал человеком, с которым он торговался за вознаграждение.

“Ха-ха, как и ожидалось от Бланшетт”.

Однако его противником был Гераци, который обладал тем же умом, что и Фредерик.

“Но о чем, по-вашему, я собираюсь попросить, в чем вы так уверены? Что, если я скажу, что маркиза — это то, чего я хочу?”

Его губы приподнялись в улыбке, и он указал глазами на Хлою.

Джерард не смог сдержать своего гнева и заскрежетал зубами. Ему даже не понравилось, как этот мужчина смотрел на его драгоценную жену.

Вздох.

Их прервал вздох Хлои. Она была недовольна ими обоими. Она не могла понять Джерарда, который был осторожен с Герацом, и Гераца, который провоцировал Джерарда. Сейчас для нее было важнее кое-что другое.

“Как ваша нога, сэр? Сколько времени вам потребуется, чтобы выздороветь?”

Она слышала о его ситуации, но хотела услышать это непосредственно от вовлеченного в нее человека.

“Это небольшой перелом. Вероятно, на заживление уйдет около трех месяцев, так что тебе не о чем беспокоиться.”

Ее голос звучал так, словно это ничего не значило, но на глаза навернулись слезы. Она хорошо понимала это, потому что была женой рыцаря. Ей было интересно, как бы он себя чувствовал, ведь рыцари обычно тренировались без остановки, а теперь он внезапно не смог тренироваться в течение трех месяцев.

Ей стало еще больнее, когда она вспомнила, какой жестокой она была с ним раньше. Она могла бы оттолкнуть его красиво или слегка. Она была виновата без всякой причины в том, что не была тактична к Гераци.

Если ей нужно было оправдываться, то он уже был в ситуации, когда она была почти на грани срыва, так что она не могла себе этого позволить. Она боялась, что может дать ему возможность войти.

“Спасибо тебе… И мне очень жаль, сэр.”

Слезы навернулись на глаза Хлои, когда она склонила голову к груди. Сожалела ли она или была благодарна? Возможно, она тоже чувствует себя виноватой.

Хлоя не могла придумать, как назвать эти чувства, хотя они были ее собственными.

Джерард почувствовал себя жалким, когда увидел слезы своей жены. Он едва ли мог больше продолжать ту же психологическую войну.

“Сэр, я хочу выразить свою благодарность за то, что вы бросились на защиту моей жены. Пожалуйста, примите благодарность от Бланшетт”.

Джерард опустил голову и вежливо заговорил с ним. Его непреклонная голова, которая даже не была опущена перед императором, была легко склонена ради его жены.

Глаза Гераца расширились, когда он был удивлен неожиданной ситуацией. Он никогда не думал, что аристократ, не говоря уже о маркизе Бланшетте, будет кланяться ему. Он не был похож на того Джерарда Бланшетта, которого он когда-то помнил.

Эта сцена снова напомнила ему, каким глупцом он был. Хлоя Бланшетт была очень дорога своему мужу.