Тиранша хочет жить честно (Новелла) - Глава 1

Мораль моей жизни: поощрять добро, наказывать зло. И я оказалась злой.

Я могла получить все, что хотела: деньги, власть, силу, любого мужчину. Но то, что меня ждало в итоге – крах.

Кто бы мог подумать? Вместо вечного счастья – сгоревшая в огне жизнь, ставшая в итоге лишь ничтожным пеплом.

Человек, которого я любила, ненавидел меня, даже когда он выбрал смерть, а те, с кем была разделена власть, использовали данные мной же привилегии, чтобы затянуть петлю на моей шее.

Люди осудили меня как тирана, и их гнев опустошил мой дворец. Мой замок сгорел дотла, сияя среди пламени ярче, чем когда-либо,

Да, этого достаточно. Этого достаточно для урока жизни.

Так что я с радостью приняла смерть.

***

— Ооо, ку-ку?

«Что это за ситуация?» — подумала я, глядя на лицо жестикулирующей женщины передо мной.

Эта няня, и она мне знакома.

Я изо всех сил пыталась пошевелить конечностями и увидела ручки, маленькие и белые, словно вата, жалко трепыхающиеся в воздухе. Такие крохотные и пухлые, словно у новорожденного.

— Принцесса Доротея, посмотрите сюда!

Няня крутила надо мной мобиль*, но мое внимание привлёк не он, а ее слова.

Доротея? Она только что сказала «Доротея»?

Меня зовут Доротея Милланэйр… бывшая императорская принцесса и императрица Уберы, которая убила наследного принца, своего брата, чтобы занять трон.

Тиранша Доротея, приговоренная к публичной казни в молодом возрасте.

— О, принцесса Доротея. Вы такая милая, но почему же совсем не смеётесь?

Няня удрученно посмотрела на меня.

Ну конечно я не могу смеяться!

Всего лишь несколько минут назад весь мир кричал, требуя мою голову, голову тиранши… но тот жалкий, печальный конец, с которым я столкнулась, канул в небытие.

Неужели это был сон? Кошмар?

О, как бы я хотела, чтобы это было так. Если бы только это было в моем воображении…

Но воспоминания были слишком яркими, слишком пугающими, чтобы их можно было списать на сон.

Невыносимая боль давила на сердце, что привело к срабатыванию слишком чувствительных слёзных желез новорожденного.

— Божечки! Она голодна?

Няня взяла меня на руки, когда я начала плакать, и меня окутало давно забытое тепло, такое нежное и уютное…

Да, может быть, это еще один урок – урок жить добродетелью. Возможность очистить свою жизнь от зла и сожалений.

Во мне больше не было стремления и страсти прожить еще одну жизнь, так как во мне не осталось ничего, кроме усталости и меланхолии, но, тем не менее, жизнь должна продолжаться.

Да, всё не может снова так закончиться. Я не буду повторять тех же ошибок. Я буду жить добродетелью.

Вот моя цель на этот раз.

***

Но если отбросить все остальное, я ничего не могу сделать, будучи ребенком, неспособным даже ходить. Ворочаться, лёжа в колыбели, глядя на вращающийся мобиль, а после спать, когда охватывает сонливость. Такова была вся моя повседневная жизнь.

Полагаю, все, что я могла сделать — это прекратить ныть и плакать.

Дни проходили в уютном комфорте, хотя я и чувствовала некоторое разочарование.

«Если подумать, когда я в последний раз спала так хорошо?»

Желание ребенка заснуть было поистине поразительным; мои глаза закрывались всякий раз, когда чувствовала себя хоть немного уютно.

Это было божественно-сладкое время по сравнению с тем, когда я раньше не могла нормально спать из-за бессонницы.

Но как раз в тот момент, когда я собиралась погрузиться в драгоценную дремоту, какой-то шум нарушил моё спокойствие.

— Дородоса!

Снаружи моей колыбели раздался голос, шепелявый детский голос, громко зовущий меня по имени.

— Малышка, сестрёнка!

Тут же за приветствием над колыбелью показалась голова.

— Ты хорошо спишь?

Голубые глаза, как чистый океан; мягкие и вьющиеся платиновые волосы и пухлые щёчки. Вот он, мой старший брат с румяными щеками, полными жизни. Или, точнее, мой глупый брат, умерший когда-то от моей руки: Рэймонд Милланэйр.

— Я хотел увидеть тебя, малышка!

Когда Рэй лучезарно улыбнулся мне, я подумала, что его раскрасневшиеся щеки были как персики, и что от него пахло детским молоком. Любовь была в его чистых, невинных и круглых глазах.

Да, это были те глаза. Глаза такие глупые, но такие чистые до омерзительности, что они подтолкнули меня сделать первый шаг, чтобы стать тираншей.

— Старший братик защитит тебя, малышка.

Он всегда был таким.

Его глаза, сияющие невинностью, показались мне смешными, и я непроизвольно фыркнула.

Защитишь меня, когда ты умер от моих рук?

Я убила законного имперского наследного принца Рэймонда Милланэйра, моего родного брата, и взяла корону. История тирана Доротеи Милланэйр началась с его смерти.В тот день, когда я пронзила его сердце… даже сейчас я почти чувствую то ощущение, хоть мои ручки такие крошечные.

«Нельзя повторить ту же ошибку в этой жизни».

Убийство Рэя и захват трона. Это – отправная точка всех моих сожалений.

Я не могу снова его убить. Я не могу снова стать тираном.

Вот почему я должна стерпеть всё, не обижаясь …

— Мягко-мягко.

Рэй трепал мои щеки с таким энтузиазмом, что казалось, будто он не остановится, пока они не вытянутся до невозможности.

Нужно терпеть. Терпеть, чтобы не убить…

— Милашка!

Я смотрела, как мои щеки растягиваются, и в конце концов мое терпение лопнуло.

— Ваааа!

Я вскрикнула и сильно ущипнула Рэя за руку.

— Сестрёнка! Плачет!

Рэй поспешно убрал от меня руки и пошел искать няню.

Это тебе за то, что досаждаешь мне, когда я стараюсь вести себя хорошо!

Я перестала плакать в тот момент, когда Рэй убрал от меня руки — в конце концов, не было необходимости наводить шум без причины — но все же моя удивленная няня подошла, чтобы взять меня на руки и утешить.

— Принц Рэй!

— Я не трогал её сильно …

— Но щеки принцессы покраснели!

Рэй надулся, услышав укоризненный тон моей няни.

— Но она слишком милая.

Рэй держал мою няню за руку, чтобы поближе рассмотреть меня, и его круглое жемчужное лицо заполнило мой обзор.

Боже, Ну что за!…

Можно сказать, что я убила Рэя и присвоила трон, но Рэй мне никогда и не нравился – он был удручающе тупым и медлительным, Однако, несмотря на его недостатки, он имел больше, чем я, и я не могла это принять.

В таком случае, хоть мне и было жаль, что убила его, это не означало, что я собиралась с радостью терпеть его горячее дыхание прямо мне в лицо.

«Это неприятно, словно осёл обнюхивает меня».

Вот я и хмурилась из-за того, что Рэй не уважал личное пространство, как вдруг он ухмыльнулся и выпятил свои розовые губы.

— Поцелуй для сестрёнки!

«Что, простите?»

Я почувствовала, как мой лоб сморщился втрое сильнее, чем раньше, когда я услышала самую ужасную вещь в своей второй жизни.

Но, увы, я почувствовала что-то влажное и мягкое — Рэй оглушительно чмокнул мои детские щёчки.

Ад разверзся перед моими глазами, поскольку мой жирочек на щеках не смог противостоять силе всасывания.

«Фу! Фу!»

— Уааа! Ваааа!

Я боролась, выражая свое неудовольствие как можно сильнее, и мои крики снова заставили Рэя отступить от удивления.

Дорогой Бог, я умоляю тебя, убери от меня этого поганца, чтобы я могла стать хорошей в этой жизни!

Жить честно – крайне непросто.

***

Я быстро росла. Мой рост не сильно отличался от роста детей моего возраста, но я научилась ходить и говорить раньше, чем большинство из них. Это было естественно, так как я намеренно практиковала то, что уже умела делать.

Моя няня не могла не удивляться моей скорости роста и изумлялась каждый день. Рэй был таким же.

— Гуманитаризм? Что это такое?

— Отношение к человеческой жизни как к высшей ценности.

— Откуда Дороти знает что-то подобное? Ты, должно быть, гений!

Рэй крепко обнял меня. От него пахло свежей травой, и я чувствовала, как его взъерошенные светлые волосы нежно щекочут мою кожу.

— Отпусти.

— Откуда ты знаешь такие слова, будучи такой маленькой и миленькой, Дороти?

— Отпусти, я сказала.

— Готов поспорить, что ни один ребенок в мире не может быть таким милым и умным, как Дороти!

Рэй поднял меня, трехлетнюю девочку, высоко в воздух, и я взлетела, как маленькая кукла.«А он силён!»Рэю было всего пять лет, но силы у него было достаточно, чтобы подбросить меня. Затем он внезапно выпятил губы и начал последовательно чмокать меня в щеку — причем целых пять раз!

— Как грубо!

В отличие от того, когда я была новорожденной, я была способна говорить, а так же выражать свои мысли.

Я тщательно потерла место, где меня чмокали, тыльной стороной ладони.​

*Мобиль — погремушка, подвешенная к кроватке ребёнка.