Укрощение погрязшего во тьме раба (Новелла) - Глава 67

Отправив Тюля обратно в комнату, я, сидя у себя, обдумывала всё произошедшее. В отличие от предыдущей жизни, сейчас всё в корне отличается. Болезнь сердца Демиана теперь известна общественности, а Кассадин, который был правой рукой кронпринца в прошлом, сейчас победил в турнире по боевым искусствам и был удостоен титула маркиза. Я представила ситуацию, в которой не отправилась к Демиану. Если бы я только не перевела на него стрелки, когда Кассадин отравил кронпринца, а просто вылечила наследника, будто ни о чём не знаю…

«Быть может, моя семья сейчас не была бы в безопасности».

Раскрытие моих целительских способностей Демиану так же было рискованным шагом. Однако, если бы Демиан узнал о том, что я исцелила наследного принца, и что Кассадин был виновником в его отравлении, то не было бы странным раскрытие моих способностей в любой момент. Переменные есть всегда, и, прежде чем Демиан смог шантажировать меня, я опередила его. Симптомы болезни сердца ухудшаются при эмоциональных потрясениях.

«И всё же я не ожидала, что он в конце концов потеряет сознание».

Мне нужно было решить, как поступить в будущем, прежде чем он вернётся в сознание. Демиан слишком умён. Если я собираюсь любой ценой избежать его подозрений, то лучше притвориться союзником, чем превратить его во врага.

«Этот мерзавец даже иссушал простолюдинов и пил их кровь, чтобы облегчить боль от болезни сердца».

Только его собственная жизнь имела для него значение, в то время как жизни других он ценил не больше, чем камни на обочине. Как ему сходило с рук совершение таких чудовищных поступков, и почему он живёт как ни в чём не бывало?

«Если Бог существует, то почему позволяет таким людям оставаться безнаказанными?»

Положа руку на лоб, я отправилась в обеденную, где меня ждал отец.

***

Переодевшись из своей чёрной мантии в безупречный мундир, Кассадин спустился в обеденную. Я уже сидела вместе с отцом во главе стола. Быстро передвигая своими длинными ногами, Кассадин уселся рядом со мной. Из-за того, что он только вышел из ванной, от него пахло не кровью, а чистым и свежим ароматом, а волосы вместо чёрного вернулись к привычному серебристому оттенку. Когда я уставилась на него, он улыбнулся и ответил:

— Я использовал временную краску, которую можно смыть водой.

— Вот как.

— Сестра. Нет, теперь я должен обращаться на «Вы». Чёрные волосы и серебристые. Какой цвет Вам больше по душе?

— Что бы ты ни делал, всё хорошо.

Кассадин ярко улыбнулся моему ответу. Отец неодобрительно поглядел на него, проговаривая:

— Итак, расскажи мне всё, начиная с момента, как ты ушёл и до сих пор. Так, чтобы я смог понять.

Как только отец закончил говорить, в зал несвоевременно зашли служанки с тележками, до отказа нагруженными едой. Отец раздосадовано стукнул себя кулаком в грудь и вздохнул. Служанки, не подозревая о душевном состоянии отца, покраснели как редьки при виде Кассадина. Их руки дрожали, пока они расставляли тарелки с едой. Может, у них не выработался иммунитет к Кассадину, которого они часто видели? Или сейчас я заметила то, чего не заприметила раньше?

— У-ужин подан.

— Приятного аппетита.

Горничные пялились на Кассадина, расставляя тарелки с едой. Они специально притормаживали, ставя перед ним тарелку с говяжьим супом. Это заставило меня немного нервничать, но я старательно делала вид, что всё в порядке. От взглядов служанок по моей коже забегали мурашки, но Кассадин улыбался, всё время глядя лишь на меня.

«Дурак Кассадин. Так очевидно вести себя перед отцом».

Внимательно наблюдая за отцом, я сунула правую руку под стол и указательным пальцем сильно ткнула Кассадина в бедро в знак предупреждения. Затем он, как и я, опустил руку под стол и схватил мою ладонь.

«Нет!»

Кассадин ухмыльнулся, когда я злобно зыркнула на него. Продолжая ухмыляться, он положил мою ладонь себе на бедро. Я вздрогнула от его наглости и попыталась выдернуть руку, но его огромная ладонь была твёрдой, как камень. Кассадин, не ослабляя хватки, переплёл наши пальцы, и благодаря этому моя рука попала в ловушку, прижатая к его крепкому бедру. Я изо всех сил старалась совладать со своим выражением лица, не сводя глаз с отца и служанок. К счастью, никто, казалось, не заметил, что происходит под столом.

— То-тогда желаем приятно провести время!

Последнее, что сделали горничные — поставили чашку и чайник с травяным чаем перед отцом, который он так любит, и поспешно удалились. Сочные стейки, тушёная баранина, идеально прожаренная индейка, овощной салат – всё это аппетитно расположилось на столе, но никто к еде так и не притронулся. В наступившей тишине мой отец нарушил молчание:

— Кассадин, сейчас отвечай честно. Ты и Ариен…

«Не может быть. Отец узнал о наших отношениях?»

Я слушала его слова, чувствуя, как в груди сжимается сердце.

— Неужели тебе не жаль? По какой-то причине ты вдруг принял участие в турнире по боевым искусствам. Ты хоть представляешь, как сильно Ариен беспокоилась за тебя всё это время?

К счастью, отец всё еще не знает о моих отношениях с Кассадином, и хоть я чувствовала себя ужасно виноватой за это, вздохнула с облегчением.

— Как же плохо она спала этой ночью, если сегодня утром губы моей дочки были все распухшие!

Отец сердито указал на мои губы. Моя рука всё еще покоилась на бедре Кассадина. Оставив попытки убрать ладонь, я попыталась улыбнуться отцу.

— Отец, Кассадин теперь маркиз…

— Хоть маркиз, хоть герцог, я не смогу простить парня, который ударил нас ножом в спину!

Отец, кинувшись в крайности, выглядел очень рассерженным. По тому, как он смотрел на Кассадина широко открытыми глазами, я осознала, что отец неосознанно доверился ему.

— Отец, Кассадин нас не предавал.

— Если это не предательство, то что? Обещал вернуться, как всё уладишь. Разве не предательство то, что ты, не сказав ни слова, участвовал в турнире по боевым искусствам и раскрыл тот факт, что ты раб?

Гневно взглянув на Кассадина, отец повернулся ко мне.

— Кстати, Ариен, почему ты продолжаешь его защищать?

— … … Когда-то Кассадин был моим младшим братом, отец.

— Если оставить это, неужели ты не сердишься? Разве ты не отправилась в одиночку в поместье Великого герцога Демиана, чтобы разыскать Кассадина, но так и не нашла его?

При словах отца рука Кассадина, удерживающая мою, ослабла.

— О чём Вы говорите, граф?

— Разве ты не знаешь? Ариен одна отправилась на север в поместье герцога, чтобы найти тебя, вот как она о тебе заботится! А ты…

Отец более не произнёс ни слова. Лицо Кассадина ожесточилось, он сжал кулаки. Его дрожащие руки, казалось, в любой момент могут расколоть стол надвое.

— Вы только что сказали, что Ариен ходила туда? Одна?

Впервые услышав ледяной голос Кассадина, отец был ошеломлён. Казалось, будто воздух застыл вокруг него. Вздрогнув от холода в голосе, отец совсем не заметил, как Кассадин назвал моё имя.

— … … А. Так вот почему у того ублюдка было такое лицо… …

Кассадин что-то тихо пробормотал с таким выражением лица, будто осознал что-то важное. После минутного раздумья Кассадин повернулся к отцу, красиво прищурив уголки глаз.

— Вы сказали мне вернуться, когда я со всем покончу, но я знал, что кто-то обязательно оспорит моё происхождение.

— … …

— Я благодарен за то, что Вы приняли меня, но разве моя совесть позволит мне вернуться? Я не хотел доставлять Вам ещё больше неприятностей, и победив в турнире по боевым искусствам…

Кассадин замолк и коснулся моей руки под столом. В отличие от предыдущего, его прикосновение к кончикам моих пальцем ощущалось очень сексуально. Может это из-за того, что его слова и его действия под столом настолько разнились.

— Я обратился с особой просьбой к Его Величеству, и мне было дозволено отправиться на войну от Вашего имени.

— !

— Я хотел отплатить за доброту, оказанную мне. Я хотел сделать что угодно. Мне очень жаль, что я непреднамеренно причинил столь много неприятностей.

Кассадин склонил голову, говоря это. Он заполучил титул маркиза, а так же получил обещание от императора отправиться на поле боя вместо моего отца.

«Император этого не объявил, поэтому я не знала об этом. Ты действительно собираешься отправиться на войну вместо моего отца».

Мой отец был потрясен так же, как и я, и смотрел на Кассадина, не находя слов.

— Несмотря на то, что завтра император присвоит мне титул маркиза, вы двое очень близки для меня. Поэтому я надеюсь, что вы будете относиться ко мне так же, как прежде.

На слова Кассадина отец несколько раз тяжело вздохнул, а затем открыл рот:

— Как думаешь, будет ли Его Величество спокойно наблюдать за тем, как мы с лёгкостью общаемся с тобой?

Отец поднёс чашку с травяным чаем ко рту и одним глотком осушил её. Тук. Поставив чашку, он промокнул уголок губ салфеткой.

— Причина, по которой Его Величество Император пригласил меня и Ариен на церемонию вручения титула заключается в том, чтобы проверить твою искренность.

— … … .

— Титул маркиза беспричинно не присвоят. Возможно, завтра император проверит, кому ты будешь верен: нам, своей бывшей семье, или ему.

Отец прав. Если император увидит, что Кассадин предан нам, своей бывшей семье, а не человеку, даровавшему титул, император не будет доверять Кассадину и, возможно, будет вынужден отозвать награду.

— Так что, Кассадин, завтра я буду относиться к тебе как к маркизу, а не как к члену семьи.

— … … Граф.

— Сегодня я собираюсь относиться к тебе как обычно. Я хочу верить в то, что твои слова не являются ложью, — сказал отец с добродушной улыбкой. — Так, раз уж мы покончили с разговорами, давайте поедим.

Слова отца беспричинно заставили моё сердце содрогнуться. Кассадин убрал руку с моих пальцев, всё же имея совесть, и принялся за еду. Вечер закончился в непринужденной обстановке.

***

По окончанию трапезы я, отец и Кассадин довольно долго беседовали. Когда пришло время сна, я, сразу же переодевшись в удобный пеньюар, улеглась в постель. Смотря в потолок, я думала о завтрашней церемонии вручения титула.

«Как и сказал отец, император, очевидно, испытывает Кассадина. Так что ради него будет лучше, если я буду обращаться к нему, как к маркизу».

В этот момент перед моими глазами вспыхнуло отчаянное лицо Демиана, который упал, схватившись за сердце. Но что бы ни случилось с человеком, который убил меня в моей прошлой жизни, меня это не касалось.

«Если я тебе понадоблюсь, сам найдешь меня. Надеюсь, что, встав с больничной койки, ты не причинишь вреда Кассадину».

Как только я собиралась заснуть, осыпая проклятиями Демиана, раздался стук в дверь. Тук-тук.

— Я хочу кое-что сказать.

Низкий голос, напоминающий спокойное море, без сомнений принадлежал Кассадину.