Злодейка-марионетка (Новелла) - Глава 164

— Что ж, можно приступать к еде, — произнесла Каена, безмятежно указывая рукой на стол. Как по мановению волшебной палочки, инициатива перешла к ней. Ее действия выглядели настолько натурально, что казалось, будто она приготовила ужин самостоятельно.

Рафаэль принял ее приглашение и сопроводил Каену обратно к столу. Его манера поведения разительно отличалась от той, которыми он руководствовался при принцессе Сахир. Рихин медленно сел на свое месте, переводя странный взгляд с принцессы на герцога. Если вспомнить, Рафаэль недавно сказал, что принцесса являлась его возлюбленной.

— Вы двое, кажется, близки. Герцог Кедри сказал, что Вы его возлюбленная. Это правда?

— Верно, — просто ответила Каена.

— Тогда Вы скоро станете герцогиней Кедри? — сузил глаза Рихин.

— Не думаю, что Вы прибыли в герцогство только для того, чтобы выяснить, на ком женится герцог Кедри, не правда ли? — спросила Каена, отставив в сторону стакан с холодным напитком, и поднял взгляд на Рихина.

Он дернул бровью: в очень вежливой форме Каена посоветовала ему прекратить бесполезную болтовню. Следовало поставить ее на место. Рихин думал, что Каена была достаточно хороша, однако все еще недооценивал ее.

— Ох, верно. Мы собрались здесь в связи с очень важным происшествием, — он лениво откинулся на спинку стула, меняя темп разговора. — Говорят, правитель Хэймбеля лично попросился войти в состав герцогства Кедри. Однако я не думаю, что это решение можно принять спонтанно.

Иными словами, связи Хэймбеля с Ульреном были теснее, чем с герцогством Кедри, однако правитель Хэймбеля решил присоединиться именно к последнему, потому как Ульрен относился к Хэймбелю как к колонии. Ошеломляющая разница в военной мощи вынуждала Хэймбель платить Ульрену дань по первому требованию, в то время Рафаэль был абсолютно безразличен к нему что в первой, что во второй жизни Каены. Лорд Хэймбеля решился просить помощи у Рафаэль, поскольку тот был молод и продавить его было бы легче.

Однако в этот раз все изменилось благодаря Бэйлу. В любом случае Каена знала обо всей подоплеке, поэтому искренне пыталась не смеяться над глупостью принца Рихина.

— Несомненно, Хэймбель — независимое государство, однако оно не может просто так присоединиться к другой стране…Это очень громкие слова, — ответил Рихин. Его не заботили возражения Каены, которая была готова выискивать в его речи любые возможные промахи. — Не говоря уже о том, что Ульрен и Хэймбель — братские народы. Ульрен долгое время помогал Хэймбелю и взамен получал от него многое.

— Угу. Разумеется, — неискренне отозвалась Каена в ответ на пространную, скучную историю. Рафаэль едва уловимо усмехнулся, прикрывая рот стаканом с напитком.

— Этот период длился последние десять лет. Ульрен готовился к присоединению Хэймбеля. Вероятно, правитель Хэймбеля принял такое радикальное решение, потому что потерял…

— Вы заключили контракт? — прервала его Каена.

— Зачем он нужен? — раздраженно отозвался Рихин. — Разве Хэймбель сам не говорил, что готов поддерживать братские отношения с Ульреном? Позовите лорда Хэймбеля сюда, я сам с ним поговорю!

— Принц Рихин, — веско произнес Рафаэль, слегка наклонив голову. Вокруг него сгущалась угрожающая аура. — Следите за своей речью. Вы разговариваете с принцессой.

Рихин был в ярости — как посмел Рафаэль обращаться к нему без почтения? — однако силой успокоился. Если он скажет что-то не то, прольется кровь. Рихин разбирался в таких делах.

— Простите, я забылся.

— Боже, почему Вы так завелись? Я так удивилась, — ослепительно улыбнулась Каена, словно пытаясь спровоцировать. — Союз или слияние государств всегда требовал заключения контракта, а Вы попытались обойти его громкими словами про братские народы.

В ее вежливой улыбке отчетливо виднелась холодная насмешка. Та самая, на которой Рихин решил не заострять внимание некоторое время назад, думая, что ему показалось.

— Вы бы не стали так себя вести, не пренебрегай Ульрен Эрдемской империей, — ледяным тоном заметила Каена, и ее слова заставили Рихина вздрогнуть. Каена с тихим стуком положила столовые приборы на тарелку, как если бы она потеряла аппетит. — Я лично приехала сюда, чтобы встретиться с делегацией Ульрена. Принц, Вы забыли, что я императорский наместник?

— Я… — Рихин не нашел, чем парировать. Чисто технически она обладала такой же властью, как и почивший император, в то время как Рихин был всего лишь наследником, не правителем, и не шел ни в какое сравнение с ней — это Каена ясно дала ему понять.

Тем не менее она все еще не заявила права на престол. Рихин не собирался признавать поражение, тем более нанесенное ему молодой женщиной.

— Кажется, Ваше Высочество не осознает, какое благородство мы проявили, — произнес он. Каена молчала, сдерживая насмешливые слова и позволяя ему продолжить. — Неужели Вы не понимаете великодушия Ульрена, Вашего соседа? Вспомните последние события в империи! Любая другая нация воспользовалась моментом и собрала бы армию в считанные дни!

— Ах, так Вы утверждаете, что Ульрен может напасть на Эрдем прямо сейчас, если бы Вы не сдерживались?

— Чрезмерная жадность вас погубит.

Каене искренне хотелось ответить ему такой же фразой. Рихин был умнее, чем она предполагала, однако все еще недостаточно умным. В новелле он также играл роль идиота, поэтому внезапные всплески остроумия Каену искренне удивляли. Рихин являлся кронпринцем, поскольку был старшим в семье. Тем не менее это не помешало кому-то из младших братьев предать его и свергнуть. Падение Рихина уже было предрешено — люди, которые ждали, когда он ошибется, уже заточили ножи. Если Каена заставит Рихина ошибиться, они не преминут воспользоваться положением.

— Что ж, дерзайте, — произнесла Каена, по-доброму улыбаясь. Рихин нахмурился, не понимая, к чему она клонит. — Начинайте войну.

— Принцесса!

— Но, если Вы действительно хотите ее начать, Вам следовало подготовиться заранее, — добавила она, указывая на Рихина недавно отложенным в сторону ножом. — Сейчас Вы, совершенно беззащитный, практически обнаженный, находитесь на вражеской территории.

— Я думал, Вы умный человек, принцесса, — с жестким выражением лица произнес Рихин, доставая меч. — А на деле Вы просто безумная.

Нельзя просто так взять и объявить войну. Более того, находясь в здравом уме и твердой памяти, не следует шантажировать наследника другой страны.

А потом Каена внезапно закричала.

Двери столовой распахнулись, и внутрь вбежали взволнованные рыцари.

— Что случилось? — спросили они и увидели принца Рихина, стоящего посреди столовой с обнаженным мечом.

— Кронпринц Ульрена внезапно стал угрожать мне мечом!

Большинство рыцарей были родом из столицы и последовали за Рафаэлем в западное герцогство. Именно поэтому, увидев Каену, они невероятно удивились ее присутствию. Выражения их лиц буквально кричали: «Почему принцесса здесь?»

— В-Ваше Высочество?

— Вы правда собираетесь объявить империи войну? — угрожающе процедил Рафаэль, резко вставая на пути принца Рихина.

— Вы все с ума посходили? — ошарашенно произнес он, а затем указал на Каену. Что за чертовщина творилась? Дела принимали странный оборот. — Это Вы подняли нож и стали угрожать мне!

— Брат, зачем ты так поступил? Ты ставишь благополучие Ульрена под угрозу! — заплакала принцесса Сахир, а затем опустилась на колени и искренне произнесла: — Пожалуйста, простите нас, Ваше Высочество! Ульрен не желает этой войны, она нужна только принцу Рихину!

— Сахир! Ты сошла с ума? — ошеломленно произнес Рихин, однако Сахир еще не закончила:

— Тот, кто хочет развязать войну ради каких-то своих целей, не может править Ульреном! — закричала она.

Каена захотела поаплодировать актерскому мастерству принцессы Сахир. Теперь-то уж она не могла оставить принцессу без защиты, раз та использовала свои потрясающие навыки, чтобы помочь.

— Защищайте принцессу Сахир! — скомандовала Каена.

Рыцари встрепенулись и загородили принцессу Сахир от Рихина.

— Да как вы смеете!

Каена поднялась на ноги.

— Я, Каена Хилл, наместница императора, отправлю Ульрену ноту негодования касательно поведения кронпринца Рихина, — надменно произнесла она. Так правящая семья Ульрена сможет сама разобраться с тем, кого сажать на престол.

Каена в сопровождении Рафаэля покинула столовую.